Алекс Савчук - Прутский Декамерон
Еще секунда, и мое тело, независимо от моего желания, начинает сотрясать смех; обнаженные, в одних трусах, Игорь и Кондрат останавливаются рядом и, осознав, наконец, что лишь минуту назад все мы действительно были в опасности, и что теперь она миновала – кабанов уже не видно, – начинают хохотать вместе со мной. Затем Игорь поднимает голову и замечает на дереве Маринку.
– Ага! – кричит он возбужденно, подпрыгивая и безуспешно пытаясь ущипнуть девушку за голое тело, – мы тут подвергаемся смертельному риску, ведь запросто могли погибнуть от клыков диких животных, а ей, видите ли, на дереве захотелось потрахаться. Слезай немедленно, развратница.
Мы продолжаем безудержно ржать, тычем друг в друга пальцами и вновь покатываемся от хохота. Маринка что-то бормочет сверху, затем пытается слезть с дерева, но у нее ничего не выходит: она повисла держась обеими руками за ветку, ноги не достают до земли самую малость, я поддерживаю ее за бедра и шепчу: «прыгай же, отпускай руки», но она не чувствуя высоты, боится, и продолжает висеть не разжимая рук.
– Прыгай скорее, Маринка, – кричит Игорь, – один кабан по случаю здесь задержался. Мы решили принести тебя ему в жертву, пусть он тебя трахнет.
– Закрой рот, Жердь, – ору я на своего товарища, – а то она будет висеть здесь до самого утра.
Несколькими минутами позже, вчетвером, целые и невредимые, мы выходим из леска и направляемся к машине.
Сашенька и Люся, уже успев привести себя в порядок и одеться, ожидают нас и курят. Маринка вдруг останавливается на полпути, всхлипывает, и, протягивая ко мне в мольбе руки, с жалким выражением на лице шепчет:
– Такое впервые в моей жизни, Савва… Вначале все было так чудесно, а потом этот жестокий облом… – Ее голос дрожит. – Полюби меня. Прошу тебя. Прямо здесь и сейчас, плевать на них всех. Трахни меня по-настоящему. А то я никогда в жизни больше не смогу, не захочу мужчину. – Марина почти плачет.
Я беру ее за руку, мы возвращаемся на несколько десятков шагов назад и подходим к низенькой скамейке, одной из тех, что разбросаны по всей территории пляжа. Игорь и Кондрат деликатно покидают нас. Маринка поворачивается ко мне спиной, наклоняется, выпячивая попку вверх, и упирается руками в скамейку…
Со второй минуты примерно она опять начинает всхлипывать, я, приостанавливаясь, спрашиваю: «Что случилось?», но Маринка шепчет:
– Продолжай, я всегда плачу, когда мне хорошо…
Минут через пятнадцать, когда мы, нисколько не стесняясь своей наготы, в обнимку подходим к машине, Кондрат швыряет нам наши с Маринкой вещи и, не удержавшись, выпаливает:
– Ну вы, бля, и даете! – Затем отворачивается и чуть сутулясь уходит прочь.
Мы с Маринкой удивленно смотрим друг на друга, затем, ни слова не говоря, начинаем одеваться.
Это потом уже, позже, после того как мы развезли девушек по домам и остались с Кондратом вдвоем на пустынной улице рядом с моим домом, он ломающимся голосом спросил:
– Она плакала, когда ты ее…?
– Да, – ответил я.
– Извини, брат Савва, – сказал Кондрат и тяжело вздохнул. – Не сдержался. Я хотел, конечно, чтобы ты ее… трахнул. – Голос его дрогнул. – Но вот уж не думал, что это у вас получится так… легко и быстро.
Часы показывали начало третьего, когда я, бесшумно раздевшись, юркнул в постель и тут же услышал сонный голос жены:
– Ты чего шляешься среди ночи?
– Да покурить выходил, – ответил я и вдруг вспомнил, что за прошедшие три неполных часа так ни разу и не закурил.
Август 1980 г.
«Очарование».
Сок черной смородины 0,5 литра.
Молоко 0,5 литра.
Яйцо 1 штука.
Сахар, лед.
Яйцо растираем с сахаром добела, доливаем молоко, сок, лед.
Новелла четвертая. Альфия
Ключ к женщине – восторг и фимиам,
ей больше ничего от нас не надо,
и стоит нам упасть к ее ногам,
как женщина, вздохнув, ложится рядом.
И.ГуберманВ любой день и в любое время года, когда только мне выпадает такая возможность, я прихожу сюда, к озеру, и упражняюсь – бегаю, прыгаю и плаваю, в общем, наслаждаюсь движениями на свежем воздухе.
Простой хлопчатобумажный спортивный костюм составляет мой сегодняшний нехитрый наряд, под ним – плавки, а обувь я и вовсе не надеваю: во-первых, идти сюда из дому близко – всего около десяти минут ходьбы, а во-вторых, мой нынешний тренер Иван, мастер спорта по дзюдо и обладатель черного пояса по карате сказал, что, кроме всего прочего, необходимо укреплять и закалять стопы, и лучшим упражнением для этого является ходьба босиком, а сейчас как раз самое подходящее для этого время года – лето. Усиленно я тренировал также и руки: приходил к озеру еще до шести утра (чтобы не пугать случайных свидетелей – безобидных физкультурников) и планомерно ребром ладони сносил сучки и сухие ветки с окрестных деревьев.
Получасом после меня на пляже появлялась еще парочка «ненормальных» физкультурников: один из них, Федя Урсу, мой давний, с юных лет приятель по кличке «Утка», прибегал с обмотанным вокруг шеи полотенцем, приветствовал меня взмахом руки, раздевался и лез в воду, причем купался он голышом в любое время года, зимой, например, он проделывал это в проруби. Следом за ним прибегала девушка, с той же целью – искупаться, но раздевалась она чуть в стороне от Феди и, в отличие от него и к нашей с Федором жалости, – не догола, а лишь до купальника. Несколько позже, часам к семи, к озеру подтягивались и другие физкультурники – это были в основном пенсионеры и школьники, или, как мы их называли – «группа здоровья».
Сегодня я чувствовал себя в хорошем тонусе – тело просто горело от желания заниматься, поэтому я, решив чуточку расширить программу, подался от озера направо, к склону холма, выбрался на тропинку, ведущую на подъем, и пошел, с каждым шагом нанося удар воображаемому противнику: удар левой рукой, затем правой ногой, теперь правой рукой, левой ногой и так далее – в три уровня: в голову, в грудь, в пах, затем все сначала. Ужасно утомительное упражнение, доложу я вам, хотя это был всего лишь так называемый «бой с тенью». Когда я, основательно вспотев, достиг вершины холма, навстречу мне из-за кустов выскочил какой-то парень с перепуганным лицом. Он, выпучив глаза, глядел на меня словно на сумасшедшего – его, очевидно, напугали мои сумбурные взмахи руками и ногами. Я, прекратив упражнение, улыбнулся как можно дружелюбнее и даже помахал ему рукой, после чего он мгновенно исчез из поля моего зрения.
Все, домашнее задание, полученное от тренера, выполнено, и я, спустившись с другой стороны холма, окуная ступни в прохладную пока еще дорожную пыль, толстым слоем до щиколоток покрывавшую обочины дороги, легким бегом отправился обратно к озеру. Добравшись до места, я присел отдохнуть на пляжную скамеечку, расслабился, от созерцания солнечных бликов на поверхности воды сморился, прилег и мгновенно уснул.
