Полина Жеребцова - Дневник Жеребцовой Полины (часть вторая, Чечня, 1999-2002гг.)
Туман над горами встает,
Пожары вдали полыхают,
Здесь снова сраженье идет,
Опять непокорных карают…
Поет бард чеченского народа — Тимур Муцураев.
Его песни раскупают быстро. Люди разной национальности и веры.
Автор динамичен. В своих песнях всегда рассказчик и учитель.
Среда, продолжение
Вчера два друга обнаглели.
Они разбили кассету Мансура, сказали: «нечаянно».
Хочу верить! Но не получается…
Было другое событие: младший брат Мансура меня здорово выручил.
Произошло это так.
В наш подъезд зашли взрослые вооруженные мужчины чеченцы.
Очень спортивные, крупные.
Они все были с черными бородами и в черной форме.
Один заявил, что давно наблюдает за нами…
Я ему понравилась! Он хочет забрать меня себе в жены (!!!)
Но не насильно, а по-хорошему…
Моей маме он заплатит золотом (по обычаю), за то, что она меня
выкормила и вырастила.
К счастью, Башир был в подъезде.
Спорить с этими людьми было бесполезно.
Но мой пятнадцатилетний сосед, сын тети Вали, сообразил все как надо.
Он по-чеченски сказал, что он мой брат! Что я дала слово и жду человека, который ушел на войну. Вышла моя испуганная мама. Она произнесла благодарность за оказанную нам честь. Хорошо, маме на чеченском языке вспомнилось слово «жених». «Пришельцы» в черном раскланялись и ушли. Помогла находчивость. Уже много раз мы слышали об арабах.
Они забирают себе девушек — готовить и стирать.
Рассказывали, что в частном секторе, примерно недалеко от нас, боевики вошли с оружием и забрали русскую девочку. Я ее лично знаю. Ее зовут Катя. Худенькая, светлая.
Ей пятнадцать лет! Мы обе до этой войны учились в школе № 50.
Через двадцать дней девочку вернули. Такого никто не ждал!
"Меня не обижали и не приставали", — рассказывала она. Люди были поражены!
Те, кто ее привел, обратились к старикам со словами: «У вас почтенный возраст. Вам одним нельзя!» Сообщили, что уходят из города.
Мансура дома не было. Но когда он узнал о «пришельцах», то строго велел мне не выходить
на улицу. Хочу «погулять» — только в подъезде! Выходить сейчас молодым девушкам опасно. Мансур — рыцарь и джентльмен! Сегодня я была у них в гостях и еще раз убедилась в этом. Он сам все подавал на стол, угощал. Поддерживал общий разговор. Мягко, никого не обижая, шутил. Мансур рассказал, что есть вариант быстрой войны: открыть или
взорвать дамбу. Затопить город. Тогда, как в древности, на месте города Грозного будет море. Мансур дома, с родными.
Царевна Будур
20 ноября 1999 г
12:25 — время молитвы.
Уже несколько дней в нашем дворе прекрасный молодой голос читает «Азан» — призыв к молитве. Человек нам невидим. Он находится непонятно где, а голос идет мощно, как будто с неба. Может быть, его голос усиливают бетонные развалины. Видимо, в дальних больших домах обосновались новые жильцы.
А вчера утром, пока враждующие стороны спят, я ходила с младшим братом Мансура на чужие огороды за капустой. Еды ведь нет.
И случилась с нами забавная история. Нам попался один сад — огород с большой чугунной калиткой и невскрываемым замком. Это было так странно: все калитки давно распахнуты и разбиты… А эта — закрыта. И сквозь решетку видно, что овощей на грядках полно!
Мы долго и бесполезно толкали калитку. Пытались открыть ножом…
Не смогли.
И тогда Башир ловко перелез через забор.
Он стал подавать мне разные овощи. А я складывала их в пакеты и торопила его:
— Давай быстрее! Тишина — ненадолго. Может начаться обстрел!
Башир начал спешить.
Он уже вылезал обратно, весело шутя в ответ, когда вдруг — «шлеп»… в сады прилетела мина. Раздался взрыв! Бедный, он сорвался и зацепился штаниной брюк за верхнюю пику на калитке (высота метра три). Повис вниз головой, а я ничего не могла сделать!
Снова прилетела мина. Снова раздался взрыв! Уже ближе…
— Медлить нельзя! Мы умрем! — кричу я и быстро своим ножом «отпиливаю» кусок его штанины. Он падает вниз головой на мою сторону!
Мы — спасены! Мы — с урожаем!
И прямо в этот счастливый момент калитка сада беспрепятственно открылась.
Штаны были уже отрезаны! Какое веселье! Калитка, вероятно, открывалась не в ту сторону… Мы, пригнувшись к родной земле, поползли к дому. В наших руках главное — пакеты с едой! Уже за домом, ближе к своему подъезду, мы оборачиваемся, видим: пожар в садах… Успели!
Я отдала маленькую тыкву соседке — старушке Мане.
21 ноября 1999 г
9:40 утра.
Новостей слишком много, чтобы все записать!
Но кое-что, думаю, удастся.
Я придумала Артура называть Джинном.
Раз есть Аладдин, а у него есть друг, значит, это Джинн.
Как в настоящей сказке! Артур не против.
Сегодня я плохо спала ночью, потому задремала прямо при ребятах.
Очнулась, как только Джинн укрыл меня пальто.
Аладдин обозлился и Джинну при нас не сказал за весь вечер ни слова.
Зато внезапно скатал полотенце «жгутом» и, будто шутя, ударил меня!
А я вырвала полотенце из рук Аладдина и хорошенько отхлестала его. Ох, он надулся!
Джинн и Аладдин принесли маленькую курочку.
Мама и тетя Валя очистили ее от перьев. Сварили. Вале мы дали ножку, отлили бульон. Извинились, что мало, ведь нас — четверо! Оказалось, есть лепешка, но нет хлеба.
Ребята явно «психанули» из-за этого. Сходили за хлебом на ближний базар. Но они были очень недовольны! Пришли, все отдали нам и тут же стали собираться уходить.
Мы расстроились. И действительно почувствовали себя виноватыми.
Но не показали этого. Мама, наоборот, громко заявила:
— Мы никого не зовем! И никого силой не держим!
Ребята ушли.
На прощанье Джинн предупредил, что уезжает в Ингушетию, к матери.
— Будем живы — я приеду. Увидимся! — пообещал он.
Я увидела испуг и удивление на лице у «моего» Аладдина.
Младший брат Мансура весь вечер веселил нас шутками. Мы хохотали от души!
Башир также использовал затишье и облицевал, для дополнительной защиты, подъездную дверь. Нашел одинаковые по размеру и по толщине доски.
Причем он укрепил дверь с обеих сторон!
Ему всего пятнадцать лет, а такой хозяйственный! Именно он многим оставшимся на военное время жильцам бесплатно сделал печки буржуйки. Из старых ведер и выварок для белья.
Пока, Дневник!
Будур
24 ноября 1999 г
15:15. День.
