Юрий Чудодеев - В небе Китая. 1937–1940. Воспоминания советских летчиков-добровольцев.
— Со ШКАСами работали?
— Приходилось.
— Добро! Высота 3 тыс. м. При подходе к Ханькоу пойдем бреющим. Все внимание воздуху. Связь по переговорному устройству.
Внешне осмотрел самолет. Проверил заправку. Привел в готовность ШКАСы и нижнюю установку. Нацепил парашют. В самолете, как в геенне огненной. Скорее в воздух!
Взлетели в полдень. Тхор повел группу с набором высоты на малой скорости, с тем чтобы на ходу подтянуться и принять бое вой порядок. Далеко остался Ляньшань. Внизу справа широкой лентой лежала в отрогах гор многоводная Янцзы, поражая своей извечной красотой.
Приближаясь к Ханькоу, прижались к рисовым плантациям, вплотную подступавшим к городу. В воздухе — спокойно. Вот и главный аэродром. После посадки и заруливания к капонирам спросил у Тхора, какие будут распоряжения относительно меня. Последовал ответ:
— Вы останетесь в экипаже. Командиром будет другой летчик.
После узнал, что Григорий Илларионович Тхор («Григорий Иванович») прибыл в Китай в качестве советника по авиации и сменил на этом посту. П. Ф. Жигарева.
Поздно вечером прибыли в литишэ — бывший японский клуб офицеров. В этом же клубе разместился штаб, бомбардировочной авиационной группы, куда мы были приглашены на. следующий день. Над большим столом, на котором во всю его длину была разостлана карта Китая, склонились Г. И. Тхор, П. Ф. Жигарев и представители китайского командования. Видимо, обсуждался план операции. Здесь же стоял стройный, гвардейского роста доброволец в сером костюме. Это был командир группы Сидор Васильевич Слюсарев. По окончании совещания Любомудров представил меня командиру, кратко рассказал мою «китайскую» биографию.
Начальник штаба, он же главный штурман группы, Виктор Терлецкий после предъявления документов и зачисления на все виды довольствия предложил выбрать псевдоним. Я назвал псевдоним — Терновский (девичья фамилия матери). Под этой фамилией я значился в послужных списках советских добровольцев группы Слюсарева.
Всякое бывало: и радость побед, и горечь неудач. Как говорится, война есть война. У нее свои законы и в воздухе, и на земле…
На следующий день, едва занялась утренняя заря, мы прибыли на аэродром. Готовился штурмовой удар по наземным войскам японцев. «На полную катушку» зарядили ШКАСы. В бомбоотсеки подвесили самодельные ящики, в которые погрузили осколочные бомбы.
Наш налет был точным и ошеломляющим. То же подтверди ли донесения с фронта. Все самолеты без повреждений возвратились на свою базу.
Непреложным законом любой армии является сохранение материальной части и поддержание ее в постоянной боеготовности, особенно на войне. После каждого возвращения с боевого задания первым делом надлежало укрыть самолеты в капониры, а там, где их не было (например, в Хэнъяне), рассредоточить по аэродрому и сразу же заправить горючим на случай выхода из-под удара.
После традиционного вопроса летчику «Как работала матчасть?» приступали к тщательному осмотру самолетов и устранению повреждений. При этом непременно надо было найти не только входные, но и выходные пробоины для выявления возможных разрушений силовых элементов конструкции. Если количество пробоин было нечетным, то «гостинец» где-то застрял и его надо было найти.
Вот и сейчас, в обшивке самолета был «нечет». При тщательном осмотре я обнаружил глубокое осколочное повреждение нагнетателя правого мотора. Самолет пришлось отбуксировать в дальний угол аэродрома для замены мотора. Такие случаи были часты.
Техники не покидали аэродром, пока самолеты не были подготовлены к выполнению нового боевого задания. Поэтому редко ночевали в литишэ, а чаще коротали ночь под крылом самолета.
В погожие дни, когда постоянно взлетали и садились боевые машины, возвращавшиеся с боевого задания или из зоны ожидания, технический состав работал из последних сил, нередко под бомбами. Тогда оставалось прижаться к капониру или 1упасть в траву и спокойно ждать, рванет тебя прямым попаданием или грохнет в стороне, обдав землей с ног до головы.
Во время длительных ремонтных работ задние ШКАСы бомбардировщиков всегда держали наготове на случай непредви денных штурмовых налетов противника. А как же иначе? Оружие должно защищать самолет не только в воздухе, но и на земле. В первые дни Великой Отечественной войны техники вели огонь, и не безуспешно, по низколетящим целям из турельных установок или пулеметов на самодельных треногах.
Техники самолетов входили в состав летных экипажей и часто, когда не было стрелков, летали на боевые задания. Немало боевых вылетов совершили И. Мазуха, В. Поляков, В. Камонин, Д. Алексеев, В. Беляков, И. Александренко и другие МРИ товарищи. Многие из них остались навечно лежать в китайской земле. Был казнен японцами техник-стрелок Домнин, спустившийся с парашютом с горящего СБ. Никакие пытки не смогли сломить этого человека. Погиб техник-стрелок И. А. Александренко, вы полнивший до конца свой интернациональный долг. А ведь каждый из них оставил на Родине все близкое и дорогое.
…В середине июля налеты авиации противника стали наиболее интенсивными. Японцы готовились к общему наступлению на Ухань. Теперь они бомбили не только аэродромы, но и железнодорожные станции, промышленные предприятия и порто вые сооружения города.
12 июля особенно жестокой бомбардировке подвергся Учап. В Ухане (Учан, Ханькоу, Ханьяп) уже с утра была объявлена тревога. Военизированные подразделения и полицейские заняли свои места за мешками с песком, возвышавшимися в виде брустверов по углам кварталов, особенно в сеттльментах. Специальных бомбоубежищ не было, поэтому жители спасались кто как мог: прятались в подвалах, подъездах зданий, в канавах и рыт винах, толпами бежали к набережной, создавая невероятную сутолоку.
В тот день, как и всегда, технический состав своевременно подготовил самолеты для выхода из-под удара. На штоке взвился красный флаг — сигнал к запуску моторов. Самолеты СБ ушли в зону ожидания. Истребители поднялись в воздух для встречи противника. Аэродром опустел. Японцы тремя девятками нагрянули на Учан. Они шли плотным строем, прорываясь сквозь разрывы зениток, и успели обрушить смертоносный груз на город. Была стерта с лица земли прибрежная часть города с пристанями, складами. Набережная была устлана телами убитых и раненых детей, женщин, стариков. По Янцзы плыли трупы и разбитые джонки.
12 августа 1938 г. В этот день наша авиагруппа понесла тяжелые потери. Было сбито пять самолетов СБ, в том числе эки паж летчика В. В. Бопдаренко со штурманом И. Раковым и стрелком П. Давыдовым. В горящих комбинезонах они покинули самолет. Обгоревший летчик и раненый штурман остались живы. П. Давыдова нашли на берегу озера. Верхняя часть туловища обгорела. В наколенных карманах мехового комбинезона китайцы обнаружили пистолет, деньги, записную книжку, в которой находилась фотография техника В. Камонина, подаренная Давыдову накануне. Все это было доставлено в штаб авиагруппы с просьбой переслать родным.
