Мария Покрышкина - Жизнь, отданная небу
- Штабная работа, она известная - бумаги подписывать да справки составлять. Не люблю я из-за стола командовать. Хожу по кабинетам и все время думаю: как там, в полку, без меня? Хоть бы ребят не посбивали, пока я тут интервью даю. Потом до конца жизни не смогу жить со спокойной совестью.
И, испытующе посмотрев на меня, спросил!
- Так что решили, на фронт?
- Я уже сказала: с тобой мне везде хорошо. На фронт, значит, на фронт. Главное - вместе!
Далеко не каждый поменял бы спокойную и устроенную службу в тылу на опасную фронтовую жизнь, с ее превратностями и непредсказуемостью. Но в этом решении - весь Покрышкин. Чувство долга для него всегда было превыше всего.
Я понимала его душу, душу летчика-истребителя. Без воздушных боев, без полетов, без своих учеников и друзей-однополчан он просто не мог жить. Добавлю к тому, что сказала: звание генерала, которое он имел возможность получить в начале 1944 года, ему было присвоено только в 1953 году!
И еще один эпизод, имевший место во время нашего пребывания в Москве. Как я уже упоминала, Покрышкин в перерывах между "сватовством" на должность в Главном штабе ВВС посещал авиационные КБ, чтобы познакомиться поближе, а по возможности и попробовать в полете новые самолеты-истребители.
Первый визит он нанес в КБ А. С. Яковлева. После нескольких полетов на новом опытном самолете Як-3 муж зашел к главному конструктору и высказал наряду с положительными впечатлениями несколько критических замечаний. На это Яковлев среагировал своеобразно. Прервав Александра Ивановича, он раздраженно заявил, что мнение летчика-неиспытателя его мало интересует. Огорченный, Саша вернулся в гостиницу. Рассказав об этой встрече, с возмущением спросил:
- Для кого же в таком случае он создает свои машины, если его не интересует мнение боевого летчика?
Что я могла ему ответить?
Правда, позже в своей книге Яковлев очень лестно отозвался об Александре Ивановиче и отмстил, что они впервые встретились на сессии Верховного Совета в Кремле. Но это не так. Наверное, он что-то перепутал или запамятовал.
На следующий день к нам в гостиничный номер пришел высокий симпатичный мужчина. Представился: Семен Алексеевич Лавочкин - авиаконструктор. Познакомившись, муж с гостем уселись на диван и забыли обо всем на свете, кроме своих самолетов.
- Я ведь к вам не случайно заглянул, Александр, Иванович, а с просьбой, - сказал гость. - Не могли бы вы выкроить время и заглянуть в наше КБ. Мы сейчас доводим новую машину и очень заинтересованы в консультации опытного летчика-фронтовика.
Приглашение Семена Алексеевича было с благодарностью принято. И, как рассказывал мне после муж, ко всем его критическим замечаниям по Ла-5 Лавочкин отнесся чрезвычайно внимательно. Более того, попросил его слетать на завод в Горький, где выпускались Ла-5; чтобы на месте оценить серийные самолеты.
В Горьком после ранения жил В. П. Иванов - бывший командир Покрышкина. Такую возможность навестить фронтовика Александр Иванович не Мог упустить.
Бывают же такие совпадения! Оказалось, что на одной лестничной площадке с В. П. Ивановым живет Маргарита Петровна Нестерова, дочь знаменитого русского летчика, кумира Покрышкина. Маргарита Петровна подарила мужу на память две фотографин отца. На одной он снят на фоне "фармана" со своим техником Нелидовым, другая - портрет Нестерова в мундире штабс-капитана.
Добавлю, что муж с Семеном Алексеевичем Лавочкиным встречались и дружили и после войны, вплоть до смерти главного конструктора.
Наконец-то муж сумел убедить начальство в своей правоте и получил разрешение отбыть в полк. Возвращение любимого командира было встречено ликованием гвардейцев. Не променял он их общую фронтовую долю па тыловые блага и внеочередное генеральское звание. Вернулся к ним строгий, но верный друг и наставник, который может сурово спросить за проступок и защитить от несправедливости. Теперь и воевать веселее будет. Тем более, что уже в ближайшем будущем их ожидали серьезные испытания - шла подготовка к знаменитой Львовско-Сандомирской операции.
Летчики усиленно готовились к предстоящим боям. Каждый старался показать свое мастерство, новые тактические приемы, которыми настойчиво заставлял их овладевать Покрышкин. А сам он летал так, что даже я через несколько дней научилась безошибочно узнавать его среди других в воздухе.
Однажды с проверкой летной подготовки приехал в полк командир дивизии Ибрагим Магометович Дзусов (это было накануне его назначения на более высокую должность). Наблюдая за полетами, он очень рассердился на мужа за его неповторимое и, по его мнению, слишком рискованное пилотирование.
Когда все благополучно приземлились, комдив подошел к нему и сурово отчитал:
- Летаешь ты, Покрышкин, отлично. Но не забывай, что с такими фокусами можно и голову сломать. Или молодую жену хочешь вдовой оставить?
- Наоборот, товарищ комдив, стараюсь так летать потому, что жить хочу долго, - ответил Саша.
В одном доме с нами жил Георгий Голубев, ведомый Покрышкина. По вечерам мы часто втроем ходили на танцы или в кино. Напротив нашего временного жилища находилась летная столовая, а рядом с ней - церковь. Однажды, возвращаясь домой, услышали, как где-то под ее куполом глухо захохотал филин. Летчики - народ весьма суеверный, муж с Голубевым тут же решили, что это не к добру. Случайность, конечно, но на следующее утро беда действительно произошла! Во время тренировочных полетов разбился летчик, прибывший в полк с недавним пополнением. Все были очень удручены...
Весна 1944 года стала для нас периодом добрых перемен в жизни. Александр Иванович получил назначение на должность командира 9-й гвардейской истребительно-авиационной дивизии, взамен ушедшего на повышение И. М. Дзусова. Комдив в тридцать один год! А вскоре наступила еще одна радость - у нас должен был родиться ребенок!
Саша так обрадовался этой новости, что тут же поделился ею с Георгием Голубевым. Ну а через Жору новость моментально облетела всю дивизию: у их командира скоро появится наследник! В том, что это будет именно наследник, а не наследница - ни у кого не возникало даже тени сомнений. Летчики деликатно, под разными предлогами стали снабжать меня мочеными яблоками, солеными огурцами и помидорами. Благодаря коллективным усилиям деликатесов в нашем доме оказалось столько, что добрую половину муж приказал отправить в столовую.
Сослуживцы радовались за нас и всячески меня опекали. Особенно усердствовали Витенька Жердев и Саша Клубов. К горькому сожалению, оба они не дожили до светлого праздника Победы, приблизить который они так старались! Это были любимые ученики Покрышкина, и он очень тяжело переживал их гибель. Жердева в январе 1945 года сбила вражеская зенитка. А Клубов разбился на львовско-сандомирском плацдарме при облете самолета после ремонта.
