Александр Бек - День командира дивизии
В эту минуту все ясно услышали глухой разрыв мины где-то рядом с домом. Тотчас ухнул второй... Третий. Четвертый... Против нас действовала немецкая новинка - многоствольный миномет.
Засмолин не выдержал молчания.
- Мне нечем их отбросить, - сказал он. - Они могут на плечах сюда ворваться.
Но Белобородов словно пропустил это мимо ушей.
- Самое главное? - повторил он и опять пристально посмотрел на комиссара.
Тот стоял в положении "смирно", глядя прямо в глаза генералу. Комиссар молчал, но кадык, остро выступающий на сильной шее, подался вверх и скользнул обратно, как при глотательном движении. По напряженному лицу, обросшему двухдневной щетиной, угадывалось, что у него сейчас стиснуты зубы.
И вдруг генерал стукнул по столу - во вздрогнувшей лампе подпрыгнул и на секунду закоптил огонь - и крикнул:
- А пулеметчики, которые не побежали, как овцы, из Рождествено, - это для вас не главное? Пулеметчики и стрелки, которые и сейчас там держатся, - это не главное? Сколько их?
- Человек сорок, - не очень уверенно ответил Засмолин.
- Сорок? А может быть, сто сорок? Ни черта, я вижу, ты не знаешь. Но пусть их осталось даже двадцать пять; эти двадцать пять стоят сейчас дороже, чем две тысячи, которых, из-за того что ты не умеешь управлять, гоняет по лесу сотня вшивых автоматчиков.
- Из двух тысяч, товарищ генерал, осталось только...
- Не верю! Сказки про белого бычка! Ни черта ты не знаешь! Почему ты сейчас здесь? Кто тебе позволил бросить войска и прибежать сюда?
Молчание. Слабо доносится пулеметная стрельба: пулеметы бьют неподалеку, но стены и плотно занавешенные окна скрадывают звук. Слышится сильный глуховатый удар, это опять немецкий многоствольный миномет, но мины ложатся где-то в стороне; ухо едва улавливает четыре отдаленных разрыва.
- Комиссар! - Голос Белобородова гремит на весь дом. - Комиссар! Почему вы здесь? Почему вы не с пулеметчиками, которые держатся в Рождествено?
Комиссар молчит. Лицо по-прежнему очень бледно, и он по-прежнему смотрит прямо в глаза генералу.
- Извольте отвечать!
Комиссар отвечает очень сдержанно:
- Я приехал, товарищ генерал, чтобы получить ваши приказания.
- Какие приказания? У вас есть приказ. Другого приказа нет и не будет! Запомните - не будет!
- Какой приказ? - спрашивает Засмолин.
- Выполнить задачу!
Снова где-то совсем рядом разрыв, и тотчас - звон стекол, посыпавшихся в другой половине дома. Нервы ждут второго, третьего, четвертого ударов, но их нет - это одиночная мина.
- Выполнить задачу! - властно повторяет генерал. - Овладеть Рождествено! Окружить и уничтожить всю эту вшивую шпану!
- Товарищ генерал. Но я прошу... - произносит Засмолин.
- Не дам! Ни одного бойца не дам! Учись воевать собственными силами.
- Сейчас их нет...
- Вранье! Не верю! С твоими силами можно раздавить это село! С твоей артиллерией там все можно разнести к чертовой матери! Руководить надо, управлять надо, а не распускать слюни!
- Но...
- К черту твои "но"... Отправляйтесь сейчас сами, - командир, комиссар, начальник штаба, все до единого, все, кто есть у тебя в штабе. Отправляйтесь туда, где растеряли своих людей, и наводите там порядок. И чтобы в двадцать ноль-ноль задача была выполнена! Окружить и взять Рождествено во что бы то ни стало!
Белобородов смотрит на Засмолина в упор.
- Любой ценой! Понятно?
Его взгляд, почти физически источающий волю, ясно говорит: "Даже ценой твоей, Засмолин, жизни!"
- Понятно! - отвечает Засмолин.
Генерал испытующе смотрит на него, потом поворачивается к комиссару:
- А тебе, комиссар, задача: пробиться к пулеметчикам в Рождествено. Собери охотников - фамилии их сейчас же мне пришли сюда - и с ними! Ползком ползите, но проскользните, поддержите! Там твое место, комиссар! Ясно?
- Ясно, товарищ генерал.
- Ну, что еще? Тут, товарищи, проверяется все. С нами шутить не будут. Это приказ Москвы.
Белобородов сказал это негромко, но с такой непреклонной силой, что у меня морозец пробежал по позвоночнику. И вероятно, не только у меня. Вероятно, многие, кто присутствовали в эту минуту здесь, в сырой, промозглой комнате, где обосновался штаб советских войск, начавших в шесть утра 8 декабря 1941 года атаку на волоколамском направлении, - многие остро ощутили критический час истории, когда Белобородов второй раз в этот день произнес слово "Москва".
После минутной паузы Белобородов спросил:
- Вопросов нет?
- Разрешите сказать, товарищ генерал, - произнес Засмолин.
Он уже изменился - проступила командирская подтянутость, командирская твердость.
- Комиссар ранен, товарищ генерал.
- Ранен? Куда?
- В левое плечо. Ему на поле боя санитар сделал перевязку.
- Я... - начал комиссар и смолк.
- Говорите, - сказал Белобородов.
- Завтра я приду к вам, товарищ генерал, с докладом, что задача выполнена, или... - Комиссар запнулся, но заставил себя договорить: - Или не приду совсем!
Белобородов пристально посмотрел на комиссара.
- Хорошо, - сказал он. - Больше вопросов нет? Нет? Все. Идите.
11
15.40. Белобородов возвращается к себе и молча шагает по комнате. Потом говорит:
- На войне жалость в сторону. Будешь жалеть - и людей погубишь, и задачу не выполнишь.
Он смотрит на часы:
- Ого, дело к вечеру. Скоро второй день начнем.
- Как второй? - спрашиваю я.
Генерал смеется:
- Это у меня собственная астрономия. Привык по-своему считать: до вечера один день, а потом - второй. В один день два боевых дня укладываем, а иначе теперь и воевать нельзя. Но война войной, а обедать надо. Власов! Опять голодом моришь? Как с обедом? Давай, давай - и чтобы щи были погорячей.
15.50. На стол, где стоит телефон, ставят тарелки, хлеб, стаканы.
Белобородов берет трубку и вызывает командира второго гвардейского полка:
- Алексей? Ну, как у тебя дела? Все еще возишься со школой? Почему севернее не идешь? Как некуда?
Что за чепуха, какой-то заколдованный круг. А почему Николай прошел? Он уже кирпичный завод миновал! Что? Не миновал? Вот я вас соберу обоих и палками отдеру. Один на другого оглядываетесь. Вы думаете, нам простится это безобразие? Целоваться будут с нами? Давай обтекай! Никаких отсрочек! Какую помощь я тебе дам? Михаила? Нет, дорогой, Михаила я тебе в помощь не пошлю. Выполняй собственными силами. Пойми, Алексей, мне нужно, чтобы ты все держал там в напряжении, а то провороним всю операцию... Пускай народ пообедает, передохнет - и опять за дело! А ты сейчас же приезжай ко мне сюда! Я на новом месте. Знаешь? Найдешь? Приезжай, только быстро-быстро, чтобы через четверть часа был здесь!
15.55. Генерал звонит командиру первого гвардейского полка и, расспросив о положении, приказывает явиться через четверть часа.
