Сергей Кабанов - На дальних подступах
Акватория порта небольшая. Когда из гавани ушла всякая мелочь, у пирса осталась одна «Луга». Но простора все равно не ощущалось — рядом с «Лугой» могло швартоваться еще одно судно водоизмещением 5–6 тысяч тонн. Да, пока базы для флота нет, это — не стоянка.
Мы осмотрели квартал за первой от порта улицей — все назначенные нам дома и все склады свободны, можно размещать людей.
Охтинский выбрал дома для штаба и штабной команды. Мы с Дорофеевым облюбовали для работы и жилья двухкомнатный домик.
Штаб установил радиосвязь с Кронштадтом. Начальник финансового отдела флота товарищ Спасов сообщил о переводе на мое имя через торгпредство СССР в Эстонии большой суммы эстонских крон.
Никогда в жизни не распоряжался большими суммами денег, да еще валютой, да к тому же без финансиста или кассира. Никаких финансистов или казначеев в штабе еще не было. Но людям на чужбине нужны деньги. Торгпред Петр Иванович Краснов подробно объяснил мне мое новое «финансовое положение»: все денежные дела буду решать сам через торгпреда; в государственном банке Эстонии открыт на мое имя счет на кроны в золоте. Деньги буду брать сам или выписывать чеки — на оплату стоимости воды, электричества, всяких коммунальных услуг, оказываемых нам эстонскими предпринимателями, на покупку овощей и тех продуктов, которые мы сможем приобрести на месте, а главное, на выплату жалованья военнослужащим и вольнонаемным, суточных по командировкам и мало ли еще на какие расходы. Сам плачу, сам отвечаю… Бери, словом, казначейский портфель да пистолет ТТ в карман и развози деньги по частям и кораблям, прибывающим ежедневно в Таллин и Палдиски.
Вначале я добросовестно совмещал столь странные для комбрига обязанности со все возрастающей работой по строительству и организационному развертыванию первых подразделений и учреждений будущей зарубежной базы. Потом догадался выделить на кораблях и батареях лиц, отвечающих за выплату денежного содержания краснофлотцам и командирам; и только месяц спустя, если не позже, приехал наконец из Кронштадта назначенный начальником финансовой части штаба товарищ Андриевский, которому я с удовольствием и страхом душевным сдавал деньги, счета и отчеты, обнаружив в итоге недостачу в триста пятьдесят крон. Удивительно, что не больше: платежей было много, и не на все при взаимоотношениях с иноземными торговцами и иными лицами удобно было брать счета; но командующий флотом В. Ф. Трибуц, ни слова не говоря, эту «недостачу» списал.
Вот так мы начинали важнейшее для флота дело, несомненно повлиявшее в конечном счете на ход очень близких и решающих для судьбы Балтики событий. Был конец тридцать девятого года, канун войны с Финляндией и всего полтора года до начала фашистского нашествия. Повторяю, мы не знали сроков, но мы ощущали, сколь они сжаты, и с особой остротой стали это чувствовать на чужбине, строя нашу будущую оборону в атмосфере страны, где пытался утвердиться фашизм. И кто знает, какова была бы судьба Ленинграда и всего этого направления, если бы флот не получил возможность выйти в устье Финского залива, а потом и на моонзундские рубежи и там принять на себя первый удар.
«Лугу» матросы разгружали быстро и хорошо. Из четырех доставленных батарей три для района Палдиски были выгружены здесь же. Четвертая осталась на борту транспорта — ее надо доставить на мыс Серош острова Даго (Хийумаа).
Две батареи из разгруженных — новые, знаменитые наши стотридцатки. Эти трехорудийные батареи должны были с полуострова Пакри и с острова Малый Рогге (Вяйке Пакри) прикрыть вход в пролив Роггервик с севера. Третью трехорудийную батарею, устарелой системы Канэ, калибра 152 миллиметра, следовало установить на северо-западной оконечности острова Большой Рогге, или, по нынешнему, Суур Пакри. Ее задача — защищать пролив между этим островом и материком и, кроме того, взаимодействовать с двумя другими батареями в решении их задачи. Надо полагать, что у флота в то время не было в резерве более совершенной материальной части.
Первая сложность для нас заключалась в том, что для каждой батареи предстояло выбрать сразу по две позиции: одну — временную, для немедленной установки пушек на деревянных основаниях, другую — постоянную, для строительства железобетонных блоков. Конечно, обе позиции должны отвечать боевой задаче, которая может возникнуть в любое мгновение, ведь мы на передовой линии; но главное все же капитально сооружаемые блоки.
Временную позицию для батареи у маяка Пакри определили немедленно; в ночь на 18 октября два трактора ЧТЗ перетащили туда три орудия и боезапас. Батарейцы под командой капитана Башмакова тотчас начали устанавливать пушки. Вроде бы маленькое торжество для нас: всего пять суток прошло после прихода первого военного транспорта КБФ в Эстонию, а начало уже положено.
Но где разместить артиллеристов? В районе Пакри не было никакого жилья, а зима на носу. Нельзя же расселять батарейцев вдали от орудий.
Отдельный саперный взвод лейтенанта Г. А. Егорычева, прибывший на той же «Луге» вместе с начальником инженерной службы капитаном Навагиным, помог артиллеристам установить двадцатиместные утепленные палатки и оборудовать зимний лагерь. Что ж, придется батарейцам зимовать в палатках. Это еще полбеды. Настоящая беда в том, что на Пакри под растительным слоем открылась скала, плотный известняк. А компрессоров и перфораторов на «Лугу» не погрузили. Так что наше торжество оказалось преждевременным. Началась беготня, бомбардировка радиограммами Кронштадта, ожидание. И пока хоть какая, но работа киркой.
А события стремительно развивались. Надо выбирать позиции для остальных батарей, но к нам уже идут новью суда и корабли.
19 октября на рейде Рогтервик отдала якорь плавбаза подводных лодок «Кронштадт». Она не смогла самостоятельно втиснуться внутрь маленького порта к Г-образному пирсу, где еще стояла под разгрузкой «Луга». Пришлось звонить в Таллин, просить помощи у эстонского торгового пароходства, которое, кстати сказать, лучше других учреждений откликалось на наши просьбы. Часа через два пришел мощный буксир «Мерикару», с ним другой — поменьше; буксиры быстро и ловко затащили плавбазу в тесный порт.
Да, конечно, Палдиски без перестройки не может быть морской базой. Понятно, почему наше правительство заранее предусмотрело необходимость базирования флота в Таллине и оговорило это право в специальном соглашении с правительством буржуазной Эстонии.
С плавбазой прибыла группа командиров, сразу же снявшая с нашего штаба многие побочные обязанности; в частности, Сергей Ильич Богданов, назначенный командиром военного порта, и его помощники освободили нас от хозяйственных дел.
