Энтони Берджесс - Уильям Шекспир. Гений и его эпоха
Охота, соколиная охота, травля животных и футбол — не сегодняшняя игра по правилам, а громадное и кровавое высвобождение энергии — относились к числу тех занятий, с помощью которых елизаветинцы поддерживали свою жизненную энергию
Например, приезжали актеры и давали оплаченные городскими властями представления в здании гильдии: «слуги графа Вустерского» — в 1569-м, 1575-м, 1576-м, 1581-м, 1582-м и 1584-м; «слуги королевы» — в 1569-м и в 1587-м (возможно, как я покажу ниже, это был визит исключительной важности); Лестера — в 1573-м, 1576-м и 1587 годах; Варвика — в 1575-м; Стренджа (как «слуг Дерби») — в 1579-м; Беркли — в 1581-м, 1582-м и 1583-м — нужно ли продолжать? Было пение, а также танцы. Был председатель «пира дураков», культ Робин Гуда (духа леса в зеленом наряде, как того Амлета, который стал прототипом Гамлета), также церемония Майского дня, бесконечно презираемая такими пуританами, как Филипп Стабс, который в своей «Анатомии злоупотребления» (1583) пишет:
«…их самая главная драгоценность — Майское дерево, которое они доставляют домой с громадным благоговением. У них есть двадцать или сорок хомутов рогатого скота, у каждой скотины на кончиках рогов привязан букетик душистых цветов, и этот рогатый скот тащит домой это Майское дерево (правильнее сказать, смердящего идола), покрытое цветами и травами, обвязанное с макушки до основания лентами и иногда раскрашенное в различные цвета; за ним с воодушевлением следуют две или три сотни мужчин, женщин и детей. И таким образом, украшенное носовыми платками и флагами, развевающимися на вершине, оно возвышается над толпой. Люди, сопровождающие его, устилают соломой землю вокруг дерева, связывают зеленые сучья, устраивают около него шалаши, беседки, увитые зеленью, а потом начинается пир, — они прыгают и танцуют вокруг него, как язычники при освящении своих идолов».
До нас этот праздник дошел лишь в виде трогательной детской забавы, но тогда он был, как прекрасно понимал Стабс, настоящим культом фаллоса с изобилием прелюбодеяния al fresco[10]. В Стратфорде, как и в других городах и деревнях во времена Тюдоров, жители отнюдь не отличались скромностью нравов: совокупление прославляли как неотъемлемую часть жизни, так же, как размножение животных, возрождение зеленого покрова земли, — процесса, который составлял основу существования сельскохозяйственного общества. Молодые люди и девушки в те дни рано утрачивали невинность, и не стоит думать, что Уилл был исключением.
Глава 4
БРАК
Викторианцы поклонялись Барду как христианскому философу и учителю (после, как водится, Томас Баудлер выхолостил все непристойности из произведений Шекспира и превратил его в «Шекспира для семейного чтения»). Даже в наши дни находятся люди, относящиеся к 23 апреля как к святому дню. Они благочестиво празднуют появление на свет пьес и стихов, которых никогда не читали. Уравнивание высокой нравственности и высокого искусства — традиция в англосаксонском мире, так же как в Германии: чем более велик художник, тем более совершенной должна быть его нравственность. Это, конечно, чепуха. И с удовольствием сообщаю обожателям Уилла, высоконравственного художника, что тот предавался блуду до брака и что у нас имеются доказательства. 28 ноября 1582 года два уорикширских фермера поручились за законность брака между Уильямом Шекспиром и Энн Хэтауэй. Все записано в приходской книге епископа Вустерского. В книге записей стратфордской приходской церкви мы читаем, что 26 мая 1583 года дочь Уильяма Шекспира крещена под именем Сьюзен. Ребенок родился через шесть месяцев после свадьбы. Некоторые ученые, особенно те, которые не хотят загрязнить нравственный облик своего идола, утверждают, что обручение, должно быть, состоялось в августе предыдущего года и что брачные отношения после помолвки имели тот же статус, даже по церковному обычаю, как и в браке. Я в это не верю и не думаю, что в это верил Шекспир. В «Буре» он вкладывает в уста Просперо обещание Фердинанду отборнейших несчастий, включая «раздор, угрюмое презренье и ненависть», если тот развяжет «пояс целомудрия» Миранды «до совершенья брачного обряда». Эти слова звучат весьма убедительно, и мы понимаем, что Шекспир озвучивает закон и принятый обществом обычай того времени. Уильям Шекспир совокупился с Энн Хэтауэй по меньшей мере за три месяца до того, как женился на ней, или она вышла за него замуж, и, возможно, до этого не было никаких разговоров об обручении. Молодые люди согрешили, несомненно, на ржаном поле в конце лета, воспоминание о чем мы находим в «Как вам это понравится»:
Во ржи, что так была густа, —
Гей-го, гей-го, гей-нонино! —
Легла прелестная чета.
Весной, весной…[11]
Брак, который, как мы полагаем, последовал из-за беременности Энн и настойчивости двух уорикширских фермеров, которые взяли на себя поручительство за его законность, покрыт некой тайной. За день до поручительства, которое весьма тщательно запротоколировано, брачное свидетельство было подписано между неким Уильямом Шакспиром и некой Энн Уэтли из Темпл-Графтона. Это четко зафиксировала приходская книга епископа Вустерского. Мало сомнений в том, что этой «Шакспир» была Энн Хэтауэй «Шагспира», но некоторые вообще сомневаются в существовании такой личности, как Энн Уэтли, и, зная орфографические фантазии тюдоровских писцов, утверждают, что «Уэтли» является каким-то необычным вариантом фамилии «Хэтауэй». Но Энн Хэтауэй прибыла из Шоттери, а не из Темпл-Графтона, и никакая фантазия не способна превратить одно место в другое, географически или орфографически. Оба местечка находятся к западу от Стратфорда, но если Шоттери на роду было написано стать частью какого-то большого поселения, то тогда это был бы скорее Стратфорд, чем Темпл-Графтон. Так оно и случится много лет спустя, Шоттери теперь является просто пригородом Стратфорда. Темпл-Графтон находится вдали от Стратфорда, и ему не грозит поглощение, поскольку между ними тройной барьер из Бинтона, Додвела и Дрейтона.
Естественно предположить, что Уилл хотел жениться на девушке по имени Энн Уэтли. Имя достаточно обычное для центральных графств Англии и даже присвоено четырехзвездочному отелю в Хорс-Фэр, Бенбери. Ее отец, возможно, был приятелем Джона Шекспира, возможно, он дешево продавал лайку, могли быть разные причины, по которым Шекспиры и Уэтли и их достигшие брачного возраста дети находились в дружественных отношениях. Посланный в Темпл-Графтон с заданием купить кожи, Уилл мог влюбиться в хорошенькую дочку, благоухающую, как май, и пугливую, как лань. Ему было восемнадцать, и он был весьма впечатлителен. Зная кое-что о девушках, он, вероятно, понимал, что эта девушка именно то, что ему надо. Возможно, это чувство совсем не походило на то, что он испытывал к госпоже Хэтауэй из Шоттери.
