Александр Омельянюк - Возвращение блудного сына
– «Слав! А что это мы всё про меня, да про меня? Расскажи и что-нибудь про себя!».
– «Так у меня всё тривиально получилось. В Штатах тоже не срослось. Перебрался в Испанию. Там влюбился в аргентинку, женился, приехали сюда. А здесь у неё папа… о-го-го!».
– «Так значит, это ты купоны стрижёшь!?».
– «Да что ты! Я работаю, и живём мы отдельно!».
– «А кем? Если не секрет!».
– «Ну, ты же слышал на лекции – журналистом!».
– «А раз ты меня видел, что же не подошёл ко мне?».
– «Ну, во-первых, ты тоже не подошёл. И потом, откуда я знаю, зачем ты здесь, и от кого ты здесь? А, кстати, Игорёк, от кого ты здесь?».
– «Не бойся, не от кого! Я – от себя! А вот… ты от кого, Славик? Я помню, что ты учился в военном инязе!».
– «Да, учился! Потом бросил и за границу подался. А ты ведь тоже учился в МГИМО!? Ты-то как из дома сбежал?» – снова Рауль перехватил инициативу.
– «После МГИМО распределили меня за границу, там я и дал дёру! Так что оба мы с тобой… перебежчики!».
– «Да… уж!» – непонятно с чем согласился Рауль, задумавшись.
Ещё до этой встречи, готовясь к разговору, он вспомнил, каким был Игорь Воронцов в школе.
Он был способным хорошистом, потенциальным отличником, сыном почти не вылезавших из загранкомандировок родителей, всегда стильно и опрятно по заграничному одетым, холёным, холодно-расчётливым и слегка высокомерным во взаимоотношениях с одноклассниками.
С Игорем они не дружили, но были в хороших отношениях, так как считали друг друга ровней себе, и даже уважали, особенно сын работников Внешторга Воронцов – внука генерала Гаврилова.
Тот же, помня, что Игорёк мог сподличать и продать товарища, что было особенно в начальных классах, держал Воронцова на дистанции.
А молчавший в это же время Воронцов думал совсем о другом.
Он понял, что Слава скрывает правду, так как точно знал, что Гаврилов-Кочет успешно доучился в инязе, а затем куда-то пропал. Зная от школьных товарищей, что тот, кроме английского языка, изучал ещё и испанский с французским, дед его был генерал-лейтенантом, а сам он был весьма патриотически настроенным спортивным молодым человеком, Воронцов предположил, что его одноклассник вполне мог и стать разведчиком. А если это так, то, что тогда он делает здесь, в Аргентине, а, например, не США, или в Европе? Тогда кто же он, этот Гаврилов-Кочет? Во всяком случае, он явно не бедствует! Деньжата у него точно водятся! А раз так, то пусть поделится! А интересно, его жена… и тесть знают, что он из России, а?! – рассуждал Воронцов – Надо будет Славку раскрутить на эту тему! – окончательно решил он.
– «Ну, что, Слав? Надо нам теперь друг за друга держаться, а?!».
– «Да… держись!» – пошутил Рауль, протягивая ему руку.
Воронцов машинально пожал её, услышав на прощание:
– «Ну, ладно, Игорёк! Мне уже пора отъезжать. Давай встретимся через несколько дней, у меня будет тайм-аут! Позвони мне через… дня три, четыре! А, кстати, на всякий случай дай мне лучше свой телефон!» – попытался он поставить того в зависимое положение.
Воронцов замялся, не решаясь выполнить просьбу одноклассника, поэтому вынужденно согласился с ним расстаться:
– «Да, понимаешь… сейчас это не совсем удобно, Лучше я тебе сам позвоню. Пока!».
И они опять расстались на обдумывание ситуации и на подготовку к следующей встрече.
На глазах бывшего одноклассника Рауль сел в свой автомобиль и уехал.
Воронцов позвонил почти через неделю. Всё это время он пытался как можно больше разузнать об известном в столице газетном репортёре Рауле Хоакине Мендесе. И кое-что ему узнать удалось, во всяком случае, что его школьный товарищ относительно богат. Так что при следующем разговоре он решился шантажировать Рауля.
– «Привет, Рауль! Я хочу вернуться к нашему разговору!» – сразу начал он по телефону на испанском языке.
– «Добрый вечер! Но это не телефонный разговор. Обсудим всё при встрече».
– «Но у меня нет времени ждать! Давай сейчас увидимся. Я нахожусь в центре».
– «Хорошо! Давай встретимся через тридцать-сорок минут у бара на ближайшем к клубу «Восток» углу».
– «Хорошо! Понял! Я жду! Но я могу и опоздать».
– «Я тебя буду ждать в своей машине!».
– «Договорились!».
Припарковав свою машину, Рауль сразу увидел идущего к нему от перекрёстка Воронцова.
– «Рауль! Я тут попал в затруднительное положение. Ты не мог бы мне помочь с деньгами? Дать взаймы… хотя бы!» – по-испански взял сразу он быка за рога, усевшись рядом с водителем.
– «Игорёк! Здесь другие традиции, у людей другой менталитет. Тебе будут улыбаться, обещать золотые горы, но, как только расстанутся с тобой, то тут же тебя забудут. Тем более свои обещания! Здесь деньги взаймы не дают, их зарабатывают! И я строго придерживаюсь этого принципа. Как говориться, в чужой монастырь со своим уставом не суются! Так что… извини!» – проложил он тонкую тропочку к возможной вербовке Воронцова в качестве своего осведомителя для ЦРУ.
– «Но мне деньги нужны просто позарез и не мало! А я знаю – они у тебя есть! Так что давай, друг, не жидись!».
– «Но я ж тебе по этому поводу уже ответил!?».
– Да! Ты мне говоришь, что деньги можно только заработать! Вот я и решил их заработать… на тебе! Ха-ха-ха!».
Рауль настороженно взглянул на нахала, теперь с ещё большим вниманием слушая его.
А тот, теперь уже уверенней, продолжил:
– «Я думаю, аргентинским властям или даже в американском посольстве будет интересно узнать о твоём русском происхождении?! Но я буду молчать, если ты мне дашь денег!».
Рауль на секунды задумался, чуть нервно постукивая пальцами по баранке, и ответил:
– «Ну, хорошо, ты меня убедил! Сколько тебе нужно и на какой срок?».
– «А мне надо много и безвозмездно!» – обнаглел шантажист.
– «Так ты хочешь, чтобы я от тебя как бы откупился? Но ведь я ни в чём не виноват! Ни перед аргентинскими властями, ни, тем более, перед американцами! Так что твои потуги напрасны, Игорёк!».
– «Я так не думаю! Если власти, или американцы, или даже твоя семья – жена и тесть – узнают, что ты русский, я думаю, что ты пострадаешь, и об этом сильно пожалеешь!? И денежки твои – тю-тю!».
