Александр Омельянюк - Возвращение блудного сына
– «Пол, что-то мне наш Руди перестал нравиться! Он опять был замечен предположительно в контакте с русскими. Уж слишком частыми стали эти совпадения. Тем более теперь, когда всю их старую агентуру выдворили отсюда!» – начал резидент – Надо что-то делать?! Воронцов видимо не соврал?!» – посмотрел он на Пола Фридмана.
– «Шеф, чтобы нам не мучиться терзаниями, я предлагаю его проверить активно, то есть с помощью провокации».
– «И что Вы предлагаете?».
– «Я, думаю, ликвидировать этого связника!».
– «Да Вы, что, Пол, с ума сошли? Я не хочу просто так руки пачкать!».
– «А мы и не будем пачкаться! Автокатастрофа, и всё!».
– «Ладно, давайте! Но, чтобы нам быть уверенными в правильности своих действий, давайте это устройте при их последующих встречах, но Руди должен остаться цел!».
– «Хорошо, шеф, я разработаю план операции и представлю его Вам на утверждение».
И головастый Пол Фридман в деталях разработал такой план, утверждённый резидентом.
Гектор, конечно, предполагал слежку за собой, особенно после сообщения Центра о предательстве Запорожского.
Более того, Центр заверил разведчика, что в списке преданных агентов есть только его оперативный псевдоним, но предатель ничего о нём лично не знает, так что опасаться ему нечего.
Но Рауль прекрасно знал возможности контрразведывательного анализа своей деятельности и своих обширных связей в Аргентине. Поэтому был готов к самому худшему, а пока лишь пытался выявить возможную слежку за собой и принять дополнительные меры, чтобы обезопасить себя при контактах со связником.
И хотя Гектор ждал разоблачения и ареста, но вокруг него ничего существенно не менялось. Поэтому, пока есть время, он решил «подставить» некоторых из своих высокопоставленных знакомых правого толка, симпатизирующих США, и ранее ненавидевших СССР, а теперь и Россию. С этим он успокоился, снова активизировался, и… попался.
Закладкой сообщений в тайники Гектор до сих пор принципиально не пользовался, так как считал, что их раскрытие, безусловно, привело бы его к полному провалу. А практически бесконтактная, молниеносная передача, за исключением маловероятного случая поимки за руку, всегда могла быть хоть как-то объяснена, и при этом были вполне реальные шансы оправдаться.
В резиденции ЦРУ американского посольства в Буэнос-Айресе естественно не было данных об использовании их агентом Руди тайников.
Это косвенно как бы доказывало непричастность Руди к разведывательной деятельности в пользу другого государства.
Согласно плану операции, разработанному Полом Фридманом, чтобы вывести из равновесия возможного агента Москвы, являвшегося одновременно их агентом «Руди», заставить его нервничать, действовать опрометчиво и ошибаться, в начале лета 1999 года была подстроена автокатастрофа, приведшая к гибели его личного водителя Пако Эчеверия вместе с новым связником из Центра.
Тогда, в стоявший на пустующей дальней автостоянке у парапета набережной на портовом проспекте имени инженера Хосе Куартино автомобиль связника, в котором в этот момент находился Пако, на полной скорости врезался, следовавший с проспекта Томаса Эдисона трейлер, водитель которого якобы не справился с управлением. Трейлер смял легковушку и сбросил её с высоты на берег залива Ла-Плата. Оба пассажира погибли на месте. Сотрудники федеральной полиции Буэнос-Айреса обнаружили у одного из погибших документы на имя Пако Эчеверия.
А тем временем, в поисках пропавшего Пако, заждавшийся его Рауль поздно вечером позвонил в полицию и узнал о трагедии. Он срочно выехал на опознание, где убедился в гибели обоих своих верных соратников.
– «А второго господина вы знаете?» – спросил офицер полиции.
– «Нет! Вижу впервые» – поморщился Рауль от увиденного, мысленно соболезнуя родителям своего погибшего российского товарища.
Он записал адрес морга и выехал домой, где ему предстояло сообщить о гибели Пако его матери Лурдес и его жене Кончите, в то время возившимся с своим четырёхлетним Франсиско.
По настоянию Рауля, тело приятеля Пако, которое никто так в установленные сроки и не востребовал, было кремировано, а урна с прахом, с разрешения полиции и муниципальных органов, была передана Раулю Хоакину Мендесу на временное хранение.
И их гибель хоть и косвенно, но тоже лежала на совести Запорожского.
А тем временем судьба Гектора решалась и непосредственно в США.
Замужество Марты, рождение детей, прочное экономическое положение семьи, распад СССР и поворот России к капитализму, и, пожалуй, главное, многолетнее отсутствие сообщений из Центра – постепенно привели её к естественной переоценки ценностей. И она пришла к выводу о бесполезности своей работы в качестве какого-либо агента СВР в США.
Потому она решила… просто сдаться властям. Нет! Не предать, а именно сдаться! Ведь ей, по сути дела, некого было предавать… за исключением, может быть, Рауля. Ведь она фактически не вела никакой шпионской или иной подрывной деятельности против США и её граждан. И ей могли сделать снисхождение. Она долго думала об этом. И с каждым днём её выводы и решения только укреплялись.
А после неожиданной гибели мужа этот вопрос решился сам собой и окончательно. Ей теперь не за кем было шпионить, и не на кого было влиять.
Да и заботы о детях теперь полностью легли на её плечи. А ведь надо было думать об их будущем и их желанных успехах в жизни.
И Марта решилась – пошла в ФБР с чистосердечным признанием и раскаянием.
«Нефертити» не знала о предательстве Запорожского, как и не знала, что давно, как кубинская беженка, находится под колпаком у ФБР, на всякий случай следившего за нею с целью напасть на след её связников и других агентов Москвы.
Поэтому её приход к ним сотрудники ФБР встретили с радостью и даже с некоторым облегчением.
Во время допросов её спросили и о Рауле, как о её компаньоне по побегу с Кубы. Но ничего нового она дознавателям из ФБР не сообщила.
Во время очередного допроса её прямо спросили, что она знает об агентах СВР, в том числе о «Гекторе». Из чего она сделала вывод, что это имя у ЦРУ пока не идентифицировано с Раулем, и несколько успокоилась.
Получив подписку о добровольном сотрудничестве, и подержав сначала под домашним арестом, ФБР затем оставило Марту Стивенсон в относительном покое, теперь сняв с неё оперативное наблюдение.
Но после предательства ещё и гражданского лица Игоря Воронцова всё встало на свои места, и допросы Марты Стивенсон возобновились.
