Валентин Берестов - Избранные произведения. Т. I. Стихи, повести, рассказы, воспоминания

Мне по колену стукнув молотком,
Воскликнул врач: — Отлично! Молодчина;
Ну, а теперь скажите сами, в чем,
По-вашему, бессонницы причина?
— Быть может, в том, что я стихи пишу?
Но диссертация? Боюсь не завершу…

Глаза врача на миг застлал туман,
Мелькнула в них презрительная жалость.
Так кто же я? Несчастный графоман?
И вдруг от униженья сердце сжалось.
Направит к психиатру! Что за бред?
Тогда врачу прочел я свой сонет.

— Недурно! — был диагноз. — Если так,
Пиши стихи — что может быть прелестней?
И лестный отзыв о моих стихах
Был занесен в историю болезни.
На что, безумец, жаловался я!
Прости меня, бессонница моя!

Ты не сразу бросаешь арену
И не сразу подводишь черту.
Три попытки даются спортсмену
Для того, чтобы взять высоту.

Неудача, но ты не в убытке:
Снова близок решающий миг.
Ты готовишься к третьей попытке,
Наблюдая попытки других.

Разбежался. Взлетел. И — готово!
…Возвещая о новой борьбе,
Выше ставится планка. И снова
Три попытки даются тебе.

А не вышло (попытка — не пытка),
Стиснув зубы, готовься и жди,
Если вдуматься, третья попытка
Остается всегда впереди.

Плывем! Проходят стороной
Причал с притихшею толпою,
Седые ветлы над водой,
Песок прибрежный золотой,
Табун коней у водопоя.
Лишь гребень шумного прибоя
Бежит вдоль берега за мной.
Как пес, нечаянно забытый
В последний миг на берегу,
Он мчится, пеною покрытый,
И чуть не лает на бегу.

Среди развалин, в глине и в пыли,
Улыбку археологи нашли.
Из черепков, разбросанных вокруг,
Прекрасное лицо сложилось вдруг.
Улыбкою живой озарено,
Чудесно отличается оно
От безупречных, но бездушных лиц
Торжественных богинь или цариц.
Взошла луна. И долго при луне
Стояли мы на крепостной стене.
Ушедший мир лежал у наших ног,
Но я чужим назвать его не мог.
Ведь в этой древней глине и в пыли
Улыбку археологи нашли.

Однажды он ошибку совершил,
Напуганный, не знал, куда деваться,
И, дорожа спокойствием души,
Поклялся вообще не ошибаться.

Чтоб не споткнуться, он замедлил шаг,
Чтоб не забыться, спорить не решался,
А собственное мненье прятал так,
Что, собственно, без мнения остался.

Он никому на свете не мешал.
Его встречали вежливой улыбкой.
Ошибок он уже не совершал.
Вся жизнь его теперь была ошибкой.

Скука
Кресло театральное
Превращает в место спальное.
Скука в зале заседания
Создает юдоль страдания,
Где у всех один порыв:
Поскорей бы перерыв.
Есть романы — сон спрессованный,
Есть тягучие стишки.
Были б мухи образованы,
Мухи сдохли бы с тоски.
Скука… От нее, безрадостной,
Сохнет ум и чахнет тело.
Скука — друг сорокаградусной,
Скука — враг живого дела.
Скука… Дух бюрократический
Дал ей собственный язык,
Превращая в труд физический
Обсужденье, чтенье книг.
Чтоб не множить эти муки,
Обязуюсь без затей
Не писать совсем от скуки
Ни стихов и ни статей.

Из цветов Тянь-Шаня кок-сагыз
Был когда-то всех бедней и плоше.
Мы преподнесли ему сюрприз
Стали делать из него калоши.
Но недолго длилось торжество.
Не успел он славой насладиться.
Люди научились без него
Проще и дешевле обходиться.
Ох, не сладко, побывав в чинах,
Снова стать скромнее скромной травки.
И грустит о прежних временах
Знатное растение в отставке.

Случилось как-то мне зайти по делу
В приемную начальника отдела.
Кто говорит: чудес на свете нет?
В глазах секретаря был КРАСНЫЙ свет.

Я не ушел. Я требовал приема.
«Начальник ваш, — шепнул я, — мой знакомый.
Мы — земляки. Мы дружим с детских лет».
Тогда в глазах зажегся ЖЕЛТЫЙ свет.

Когда ж одну чудесную записку
Я дал секретарю, нагнувшись низко,
В его глазах мигнул ЗЕЛЕНЫЙ свет,
И я вошел в заветный кабинет.

Случилось это в первобытном мире.
Один мечтатель, первым из людей
Установив, что дважды два — четыре,
Пришел к мудрейшим с формулой своей.

Отколотив как следует страдальца,
Мудрейшие прочли ему урок:
«Для счета нам отлично служат пальцы,
Не суйся в арифметику, щенок!»
На сотни лет
Их строгое внушенье
Закрыло путь таблице умноженья.

Хоть были комсомольцы
Невеста и жених,
Седой священник кольца
Надел на пальцы их.
«Я, — молвит теща строго, —
Тебе вторая мать!»
Боится теща Бога.
Боится тещи зять.

Осенний дождик капал.
Косясь по сторонам,
Неверующий папа
Младенца нес во храм.
К церковному порогу
Явился он опять.
Боится теща Бога.
Боится тещи зять.

Как это ни печально,
Его вторая мать
Была принципиальней,
Чем комсомолец-зять.

Я как на пораженье,
На злое поношенье
Гляжу на свой стишок.
Одно лишь утешенье:
Бог видит, уваженья
Я к теще скрыть не мог.