Эрвин Полле - Четыре жизни. 2. Доцент
Устроился в двухместном номере дрянненькой гостиницы автовокзала в центре Красноярска отдельно от студентов. Свободное время посвятил знакомству с городом.
Красноярск — красивый город вдоль Енисея, основная промышленная зона с правой стороны и обслуживается самым «рабочим транспортом» — трамваем, на левой стороне — троллейбус. С левой стороны Енисея отличная набережная, не хуже, чем где-нибудь на Чёрном море. Великолепный центральный парк культуры. Летняя зона отдыха спланирована на одном из островов посредине Енисея, напротив центра города. В 45 минутах на «Ракете» расположен Дивногорск, выше Красноярская ГЭС и море с тёплой водой. Незабываемое место — Красноярские «столбы», груды камней, некоторые высотой в 95-105 м. В выходные дни много желающих полазить, причём все местные «идут на штурм» в подвязанных галошах. Самые сложные маршруты оказались для нас недоступными. Имеется канатная дорога, сверху виден весь Красноярск, огромная разница в загазованности правого и левого берега.
Июль 1977 г. Красноярские «столбы». Я слева.
Организовал экскурсии для студентов и сам с интересом осмотрел комбинат химических волокон, городские очистные сооружения (пропускная способность — 250 тысяч кубометров стоков в сутки).
С интересом побывал на чемпионате СССР по вольной борьбе. Красивое зрелище. Близко рассмотрел олимпийских чемпионов Дмитриева, Пинигина, Ярыгина, Тедиашвили, Андиева, Али Алиева…
Обследовал бани в центре Красноярска. Ничего лучше тюменской железнодорожной бани не нашёл. Что новое — попробовал пихтовый веник. Кто-то хвалит, а мне не нравится. Наверно, в прохладной парной такой веник и эффективен, но в жаркой просто тело обжигает.
В выходные дни организовывал выезды студентов с ночёвкой как вверх по Енисею, так и вниз. Потрясающе красиво! Для тех, кто не очень боится комаров.
В завершение темы учебной работы в ТИИ хочу напомнить, что начал в нём работать в возрасте 27 лет, немало сделал и чувствовал, в 36 лет нельзя останавливаться в росте.
Научная деятельность
В учебном институте главным является обучение студентов, для молодых преподавателей стимулом к росту является научная работа. Преподаватель ВУЗа без учёной степени и звания — никто, по социальному статусу недалеко ушёл от лаборанта (к слесарю-сантехнику относятся с большим уважением). Защитил кандидатскую диссертацию, можешь претендовать на учёное звание доцента. Для подавляющего большинства преподавателей (особенно женщин) это потолок, хотя существует формальный порядок, кандидат наук немедленно приступает к работе над докторской диссертацией, пишутся и переписываются планы…
На фоне основной массы преподавателей ТИИ удалось неплохо раскрутить научную работу. Не хочу никого конкретно обидеть, в 1968 г. институту исполнилось всего 4 года, шло трудное становление коллектива и учебного процесса, приехавшим с разных мест преподавателям было не до науки, хотя каждый торжественно клялся уделять ей максимум внимания.
Помимо личной амбиции несколько факторов способствовали научному прорыву:
— никто не мешал работать (сам себе научный руководитель, к тому же ректорат сдерживал закулисные манёвры Магарила);
— относительная самостоятельность (курс СФХМИ создавал и преподавал студентам 4-го курса единолично, здесь же отбирал талантливых и трудолюбивых студентов);
— квалифицированная рабочая сила (дипломники);
— набор современного физико-химического оборудования;
— великолепная, по тем временам в СССР, вычислительная техника.
Последний фактор требует дополнительного пояснения. К концу 60-х появилось много марок простейших настольных вычислительных машин, как отечественных, так и импортных (ГДР, Чехословакия, Болгария). Поступали машины механические, электронные и смешанные. Первые электронные настольные ЭВМ (скажем, типа «Вильнюс») с одной стороны отличались исключительным удобством в работе и быстродействием по сравнению с «Феликсом». С другой стороны, ЭВМ этого типа способны были «не поморщившись» выдавать неверный результат, приходилось регулярно перепроверять результаты на других калькуляторах. Неуверенность в правильности результатов мгновенно отбивает у пользователя охоту к конкретной ЭВМ. Более надёжно (любой сбой в расчётах немедленно вызывал остановку) работали электрические механические машины типа «Sellatron» (ГДР), но они работали шумно, к тому же их ремонт представлял проблему, тогда как у отечественных ЭВМ ремонт состоял в простой замене испорченных блоков. В «надёжности» многообразия калькуляторов конца 60-х и первой половины 70-х годов можно было убедиться, заглянув на склад кафедры технологии нефти и газа ТИИ. Десятки счётных машин, купленных за бешеные, по моему восприятию, деньги, превратились в не нужный хлам, ожидающий нормативного времени списания.
Летом 1972 г. на пляже в Сухуми у меня состоялся интересный разговор с интеллигентным армянином (жена — француженка), приехавшим в гости с Ближнего Востока (боюсь соврать, из Бейрута). Он рассказал, что хозяин их крупной ювелирной фирмы, еврей, не признаёт электронные калькуляторы, пользуется только деревянными счётами, которые ему регулярно привозят из России. Любопытный факт косвенно подтверждает ненадёжную работу электронных калькуляторов первых поколений. Постепенно ситуация изменилась. В середине 70-х комиссионные магазины Советского Союза заполнились импортными карманными калькуляторами, надёжными в работе и сравнительно дешёвыми (100–150 рублей при окладе доцента 280 рублей). К сожалению, отечественная индустрия калькуляторов и персональных компьютеров к концу 70-х полностью и надолго (навсегда?) проиграла конкурентную борьбу за рынок с японскими и американскими производителями.
В Тюмени поставил задачу выйти на «большую» ЭВМ. Прослушал факультативный курс по языкам программирования Алгол и Фортран. Составил программу для ЭВМ «Наири-2», позволяющую методом наименьших квадратов рассчитать уравнение прямой линии по экспериментальным результатам. Для специалистов — примитив, для меня достижение. «Выбил» время работы ЭВМ, в основном ночью. Наладка программы заняла несколько дней. Затем требовалось каждый раз «набивать» на перфокарты экспериментальную информацию. Для моих диссертантов и дипломников возможность обсчитывать результаты на «Наири-2» — счастье. Кстати, эта программа четверть века хранилась в моём письменном столе как память о прошлой научной деятельности, хотя давно уже не функционируют ЭВМ типа «Наири-2». Да и сама аналогичная задача ныне не требует ночных бдений в вычислительном центре, всё быстро решается на персональном компьютере, стоящем на рабочем столе.
