Антон Вильгоцкий - Кто такая Айн Рэнд?
Творческое кредо ДеМилля было следующим: «Неважно, сколько это стоит, главное – стоит ли оно этого». Он был убежден, что актриса, играющая в фильме роль принцессы, будет играть лучше, если ей заплатят пять тысяч долларов, нежели та, которой заплатят двести – и что зритель обязательно заметит разницу. ДеМилль был одним из символов старого Голливуда, одним из его столпов. И вот, именно этот прославленный творец стал одним из первых, кого Рэнд встретила, когда приехала в царство грез.
Существует еще одна версия ее закомства с ДеМиллем, согласно которой русская девушка приняла приглашение покататься с известным режиссером, даже не подозревая, кто он такой на самом деле – и узнала его имя лишь во время поездки, когда набралась храбрости спросить. Впрочем, люди, близко знавшие ее, предполагают, что эта сцена могла разворачиваться и совершенно иным образом. «Она преследовала его, – утверждает родственница Айн Рэнд Ферн Браун, автор популярных книг о лошадях для детей и юношества. – Она никогда не пускала дела на самотек».
В любом случае, в течение первых нескольких недель в Голливуде удача ей определенно благоволила. Рэнд поселилась в женском общежитии Hollywood Studio Club. Это недорогое заведение находилось под патронажем Ассоциации христианской молодежи и предназначалось для того, чтобы дать приют на первое время начинающим актрисам и прочим молодым женщинам, оказавшимся вдали от дома. К услугам обитательниц общежития, расположенного в самом сердце Голливуда, были хорошо укомплектованная библиотека, небольшой театр для репетиций, гимнастический зал и уютный дворик, на котором по вторникам проходили вечерние чаепития и танцы, бывшие традицией клуба. На фоне тесных комнатушек, в которых ее семье пришлось ютиться в Петрограде после экспроприации, новое жилище казалось раем на Земле. В Studio Club Айн прожила два с половиной года, платя за комнату, завтрак и обед десять долларов в неделю. В кинематографической тусовке она получила прозвище «Черная икра».
Так началась ее карьера в Голливуде – сперва в качестве актрисы массовки, но вскоре, воспользовавшись личным знакомством с влиятельным режиссером, Айн стала младшим сценаристом на его студии. Пускай ее собственные сценарные наработки были сырыми и неотшлифованными – но Рэнд умела отличить плохой фильм от хорошего. Перед тем, как приехать в Голливуд, она посмотрела более трехсот картин. Получив должность младшего сценариста, Рэнд перебирала многочисленные еще не реализованные сценарии, правами на которые владел ДеМилль, и вносила предложения по их улучшению. Происходившее с ней казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой. Меньше чем за год после своего отъезда из России, Рэнд сумела осуществить часть своих заветных мечтаний.
Устроившись на новом месте, она написала родителям и сообщила им о своем новом псевдониме. Семья была очень рада узнать о ее достижениях. Мать написала в ответ, что письмо, в котором рассказывалось о встрече с ДеМиллем, она прочитала вслух собравшимся в гостях родственникам, и те аплодировали стоя. Анна Борисовна и ее младшие дочери начали заниматься дома английским, готовясь когда-нибудь присоединиться к Айн. Нора прислала отдельно письмо, в котором радостно предвещала, что новое имя ее сестры станет однажды «воплощением славы и величия всего мира».
Решив улучшить свой уровень владения английским, она изучала британскую и американскую литературу из библиотеки. В своей сценарной работе Рэнд экспериментировала с различными жанрами. Вещи, которые она считала лучшими, Айн приносила на студию ДеМилля – но ни один из ее сценариев не был взят в работу. Глава сценарного отдела студии сказала ей, что ее сюжеты слишком надуманны, а персонажи – недостаточно человечны. Такое отношение привело Рэнд в ярость. Она, стремившаяся утвердиться как литературная наследница Виктора Гюго, Федора Достоевского и Фридриха Ницше, с едким пренебрежением относилась к историям, которые читались «как прошлогодние газеты» и совершенно не интересовалась литературными героями, которые были похожи на людей, которых можно ежедневно наблюдать вокруг себя. Айн сразу решила, что руководитель сценарного отдела не только является противницей романтики, но и имеет личную неприязнь по отношению к ней самой. Более тридцати лет спустя она сказала в дружеской беседе: «Я до сих пор ненавижу эту женщину». Но тут же поправилась: «Нет, не ненавижу. Но она мне очень не нравится».
Карьера на киностудии развивалась следующим образом: сперва, чтобы проверить ее способности в письменном английском, ДеМилль поручил Рэнд переработать в киносценарий небольшой рассказ, правами на экранизацию которого владела его киностудия. Ей досталась сентиментальная история под названием «Его собака», и это была, вероятно, ее первая профессиональная работа на английском языке. Она являла собой историю о бывшем заключенном, который, ухаживая за раненой собакой, сумел покончить с криминальным прошлым и добиться руки своей подруги детства. Сценарий Рэнд был написан быстро, но уверенно. Он вполне удовлетворял минимальным требованиям Сесила Б. ДеМилля – и Рэнд получила работу младшего сценариста со ставкой двадцать пять долларов в неделю. Теперь она должна была читать произведения других авторов и оценивать из потенциал с точки зрения кино. ДеМилль сказал, что если созданные ею синопсисы покажутся ему убедительными, то они будут переданы более опытному сочинителю для переработки в настоящие сценарии.
Теперь, вырабатывая мастерство создания типичного голливудского продукта, ей пришлось отложить в сторону свою нелюбовь к сентиментальным историям и чересчур человечным героям. В «Ангеле Бродвея», сценарии, созданном в середине лета 1927-го, она дорабатывала характер циничной певицы из кабаре, которая обнаруживает свои лучшие качества, заботясь и молясь о бывшем преступнике, ставшем рабочим Армии Спасения. В сценарии под названием «Жена Крейга» – основанном на получившей Пулитцеровскую премию пьесе Джорджа Келли, Рэнд адаптировала для экрана серию подлых предательств, совершаемых одной женщиной, которые в итоге приводят к аресту ее мужа за убийство.
Айн была подавлена тем, что ее работа являлась, по сути, вторичной переработкой, «секонд-хендом» – и, конечно же, банальностью историй. Но все же, в каждой из тех ранних работ можно найти характерные признаки свойственного ей отношения к жизни, включая восхищение стоящими вне общества аутсайдерами и склонность к сюжетным поворотам, основанным на зависти обычных людей к выдающимся личностям. Апофеозом этого ницшеанского типа зависти впоследствии стал, конечно же, колоритный злодей из романа «Источник», Элсворт М. Тухи.
