Алекс Савчук - Прутский Декамерон
Через несколько минут, когда я вышел в коридор и стал обуваться, рассуждая о превратностях судьбы, и о том, что и меня самого часто называют не своим именем, следом за мной тихо, на цыпочках, крались обе Татьяны, не захотевшие, несмотря на столь раннее время, оставаться в квартире наедине с ее хозяином.
Судя по тому, что первая Татьяна, брюнетка, на улице сразу подошла и прижалась ко мне, я понял, что между ней и Сашкой так ничего этой ночью и не было. Вторая Татьяна, подозрительно нас оглядев, прижалась ко мне с другой стороны, и мы пошли втроем в обнимку по прохладным от утренней свежести ночным улицам. Прощаясь, я поцеловал обеих в щечку:
– Буду счастлив еще когда-нибудь видеть у себя в баре таких классных сестричек – Танюшек.
Девушки пообещали не пропадать и тоже пригласили меня к себе в Комрат, после чего, извинившись, я бегом ринулся в сторону автовокзала.
6
К отправлению автобуса я едва успел, однако, пока бежал, не чувствовал под собой дороги: мне казалось, что я вот-вот полечу – такая в организме была легкость. Зато, войдя в автобус и заняв свое место в заднем ряду между двух бабушек в платочках с многочисленными баулами в руках, я устроился в кресле поудобнее и сразу провалился в сон, проспав шесть часов кряду, то есть до самого прибытия в Затоку. И все это время мне снились прекрасные голые девушки с мотками колючей проволоки на лобках вместо волос, которые шли нестройной группой и несли на подносе мой сморщенный, с кровавыми полосками на нем «перчик», а я бежал вслед за ними и умолял вернуть его мне, хотя бы таким, какой есть. Я, было, уже почти уговорил их, когда в последний момент кто-то помешал мне, грубо оттолкнув от девушек ударом в плечо.
В полнейшем расстройстве я открыл глаза и увидел водителя, который тряс меня за плечо со словами: «Станция Затока, парень! Тебе здесь выходить».
Я выскочил из автобуса, полностью еще не отойдя ото сна и, сжимая в руках сумку, заторопился к туалету. Пока я писал, то вниз, на свое потрепанное «достоинство» старался не смотреть, – жалко, да и страшновато было.
Как ни странно, но товарищ мой, Серега, который должен был встретить меня в Затоке, и обычно путающий часы, когда мы должны встретиться, а порой даже дни, находился на этот раз на месте, у входа в автовокзал, причем он сразу разглядел меня в толпе и окликнул. Я подошел и обнял своего товарища, он был слегка перевозбужден и не в меру разговорчив, из чего я сделал вывод, что он был к этому моменту уже в приличном подпитии.
За полчаса мы с ним добрались до места, оставили вещи в комнате, затем вышли на улицу, и Сергей, показывая мне лагерь, где нам предстояло провести недели полторы, стал рассказывать, как хорошо в этих местах отдыхается и с какими замечательными и общительными людьми он здесь уже повстречался и познакомился. А еще примерно через полчаса наступило обеденное время и мы отправились в столовую нашего лагеря, где расположились за отдельным столиком и стали ожидать официантку.
Почему за отдельным столиком, спросите вы? И я вам отвечу.
Да потому что за два предыдущих дня Серега, оказывается, уже успел сдружиться на почве пьянки с заведующим столовой Иваном, оказавшимся нашим соседом по домику, живущим во второй его половине.
Время, повторяю, было обеденное: по огромному помещению столовой туда и сюда сновали не менее десяти молоденьких девушек в симпатичных белых с бахромой фартушках и с подносами в руках, – одна была симпатичнее другой; все они, как объяснил мне Серега, считались практикантками, так как только что закончили кишиневское торговое училище. Ваня подошел к нашему столику не один, он привел с собой официантку – юную девушку, блондиночку, немного пухленькую, но с лицом чистым и хорошеньким как у ангелочка.
– Эта девушка будет вас обслуживать персонально, – заявил он, после того как Серега меня с ним познакомил, – прошу ее любить и жаловать.
И он ушел, легко шлепнув девушку чуть пониже спины, от чего та вмиг зарделась румянцем.
– Не волнуйтесь, – сказал я девушке, с удовольствием оглядывая ее ладную фигурку, – мы будем и любить вас, и жаловать, а в конце, не сомневайтесь, вы получите зачет по практике. Вот только скажите нам прежде, как вас зовут?
– Меня зовут Таня, – ответила девушка, скромно прикрыв глаза красивыми длинными ресницами. Эти ее столь невинные слова отозвались в моем паху короткой, острой болью.
Коктейль «Кубинский».
Ром 40 мл.
Сок грейпфрута 70 гр.
Колотый лед.
Новелла двадцать третья. «Центнер» любви
Случайно встретившись в аду
с отпетой шлюхой, мной воспетой,
вернусь я на сковороду
уже, возможно, с сигаретой.
И.ГуберманВ тот вечер я зашел в ресторан с единственной целью – поужинать. Просто проходил мимо знакомого здания, возвращаясь после суточного карточного марафона, и ноги сами принесли меня сюда; это был один из тех редких случаев, когда игра уже к девяти вечера как-то сама собой увяла, и у моих соперников-игроков не было ни сил, ни желания продолжать ее.
Поднимаясь на второй этаж, я дал себе твердое слово, что как только поем, сразу же отправлюсь домой, и никаких приключений, которые нередко со мной случались здесь в совсем еще недавние времена, когда я работал в ресторане, а именно – барменом в коктейль-баре, расположенном на первом этаже.
Оглядев помещение с множеством незанятых столиков, я прошел вглубь зала и сел за один из них, расположенный вблизи эстрады, заказал тут же подошедшей незнакомой мне новенькой официантке сто грамм водки, бутылку пива, салат из кислой капусты и котлету отбивную натуральную.
Народу в зале было немного, в основном постоянные клиенты, из тех, что приходят сюда каждый вечер; музыканты на эстраде небрежно наигрывали какую-то мелодию; официанты вальяжно прохаживались между столиками, – в общем, все происходящее здесь было мне не в новинку, и все люди вокруг тоже были мне хорошо знакомы, за исключением принявшей у меня заказ новенькой официанточки, которая, кстати, с исполнением его явно не торопилась.
Прошло уже минут десять-пятнадцать, как у меня приняли заказ и в поисках официантки я уже стал оглядываться по сторонам, но ее по-прежнему нигде не было видно; затем мой взгляд упал на соседний с моим столик, до этого пустовавший – как раз в эту минуту за него подсели две «мамзели». Эти дамочки были мне хорошо знакомы: одну из них звали Светлана – это была известная в городе б…, с ней подруга Елена по прозвищу «Центнер любви» – женщина тоже достаточно фривольного поведения. Их молниеносно обслужили, на столике словно по щучьему велению появился графинчик водки, закуски, и дамочки, регулярно пополняя свои рюмки, стали о чем-то говорить, оглядываясь по сторонам и поминутно смеясь. Наверняка обсуждают окружающих, решил я.
