Теодор Крёгер - Четыре года в Сибири
- В Полтаве меня с несколькими другими молодыми мужиками наняли для экспедиции, – начинает говорить Василь. – Их было пятеро, иностранцы, так как только один из них знал русский язык. Мы сначала прибыли по железной дороге до Омска и спустились потом на санях по реке Обь. В какой-то деревне они доставали географические карты, и мы должны были перегружать большой багаж на свежих лошадей и сани. Наступила весна, на реках был ясный, гладкий ледяной слой, и мы использовали его, чтобы двигаться дальше. Вода на льду была очень низкой, и мы могли за один день преодолевать большие расстояния. Я тогда стоял на возвышенности, рубил дрова и собирал хворост, чтобы разложить костер, когда я внезапно услышал вверх по течению оглушительный грохот и шум. И когда я посмотрел вверх, то увидел паводковую волну, которая тащила за собой деревья, кусты и мусор и мгновенно погребла под всем этим наш караван на льду. Где-то далеко вверху треснул лед. Сила освобожденной воды и льда толщиной в метр была такова, что людей и животных безвольно унесло вниз.
На мгновения я видел их еще в бурных волнах, видел, как неслось несколько волн и огромные льдины, затем все исчезло. Когда вода спала, я обнаружил, что здесь лед тоже был частично снесен, так как река вскрылась в нескольких местах, и множество рыб плавали вокруг или лежали выброшенными на берегу. Ниже по течению находилась деревня, из которой мы вышли, я точно знал это. Я должен был попасть туда, подумал я, потому что другой ориентации для меня не было. Утром другого дня я поблизости от берега реки, вдоль которого я постоянно шел, нашел порванную медведем дичь. Обе передних ноги были сломаны. Она лежала в яме. Когда я как раз с помощью топора принялся за нее, я услышал прямо за собой шипение и сопение медведя, но, едва заметив меня, он убежал, и я смог спокойно пожарить мясо. Бесчисленные дни бродил я. Я всегда таскал с собой поджаренные куски мяса, и так я добрался до Забытого. Так как у меня не было денег, чтобы вернуться в Полтаву, и мне со временем понравилось в Забытом, то я остался здесь.
- Ну, а как ты добрался до стрелы? – спрашиваю я Василя.
- На северной стороне деревни находится большое болото. В нем очень много «окон», мест с открытой водой, потому оно очень опасно. Что лежит за болотом? Я снова и снова спрашивал себя об этом. И вот однажды я отправился и целыми днями искал путь, который должен был провести меня через болото. Но пути не было, всюду были «окна», и длинная жердь, которую я взял с собой, чтобы опускать ее тут и там в «окна», нащупывая дно, всюду тонула. Потому мне пришла в голову мысль пойти через болото на коротких, широких лесных лыжах-снегоступах. Я выбирал проходимые места и почти через три дня дошел до края болота. Я провел там один день, чтобы все высмотреть. Я нашел свежий помет лосей и медведей, места, где гнездились глухари и тетерева, и этого мне хватило, чтобы не умереть от голода. После дальнейшего перехода я добрался до старой каменоломни. Поблизости ее лежали разрушенные и брошенные маленькие каменные домики. Маленький ручеек бежал по лесу, я тогда пошел вдоль него, и он, очевидно, привел меня туда, где поблизости были люди. Когда я ранним утром убил там глухаря и принялся его жарить, то услышал вокруг себя странный шум и шелестение. Я снова и снова прислушивался, но никого не видел, пока внезапно стрела не пролетала мимо меня и не застряла в дереве на высоте моей головы. Я вырвал стрелу, схватил ружье и убежал. Я бежал до тех пор, пока через болото не добрался до Забытого, и хотел теперь вернуться туда с мужиками, чтобы поймать этих лучников. Но они не хотят сопровождать меня, потому что им до этого нет никакого дела. А мне любопытно узнать, что это за люди, которые еще сегодня пользуются луком и стрелами. Барин, мы хотим пойти туда! Я покажу вам дорогу, я ее еще прекрасно знаю, так как я достаточно долго искал ее. Те люди, которые живут по ту сторону болота, наверняка, боятся опасного болота. Или они боятся множества светлячков, которые светятся так таинственно. Что вы думаете? Есть еще много людей, которые скрыто живут здесь в девственных лесах. Пожалуй, тайгу и все ее тайны никогда не смогут изучить полностью, потому что она слишком велика!
Дважды заходило солнце. Мы были снаряжены для предстоящей экспедиции.
Четыре охотника, в том числе Василь, Иван Иванович и я, выступили в поход. Мы выглядим действительно необычно. На лице очки, на них и на всю голову натянута маска из тонкой кожи из козьих шкур, на теле рубашку из такой же кожи, на руках тонкие перчатки, которые зашнуровываются поверх запястий. Наше продовольствие состоит преимущественно из черного ржаного хлеба, чая, сала, соли, перца; очень много патронов, винтовки и охотничьи ножи. Каждый несет на спине пару короткой лесной обуви – лыж-снегоступов.
Едва мы вошли в лес, как на нас со всех сторон напали комары. Наши кожаные маски защищают нас от их укусов. Через стекла очков я могу видеть, как тысячи, целые тысячи, мириады маленьких и больших комаров бросаются на нас, пытаются пролезть в каждое самое маленькое отверстие, слышно, как они гудят и жужжат всеми оттенками звуков. Если рукой в перчатке провести по кожаной рубашке, то похоже, как будто провел по кровоточащей ране, так много комаров можно раздавить одним движением.
Мы идем час за часом. Невыносимая жара, маски на лице, регулярный, проворный шаг, которым лесные жители неутомимо преодолевают все лесные преграды, пот потоками течет из пор. Не только лицо совершенно мокрое, все тело уже давно вспотело так, как будто меня вытащили из воды.
Маленькая лесная просека – это наше спасение. Траппер, наш проводник Василь, быстрыми пальцами сдирает кожаную маску с лица, и я вижу его мокрое лицо, его почти безумный взгляд. Он падает там, где стоял, и жадно вдыхает воздух. Мгновенно я сделал то же самое; воздух, несмотря на жару, кажется мне холодным. Костер разожжен, в него кладется мох, так как при горении из него получится дым, который должен защитить нас от ужасных комаров.
- В жизни я никогда еще так не потел, Федя! – шепчет Иван Иванович. – Когда мне с Засуличем пришлось во время Японской войны переплывать реку Ялу, где как раз шел ледоход, на спине лошади, и японцы обрушили на нас град пуль, так там тем из нас, кому удалось выжить, узнали, что можно вспотеть в ледяной воде! Когда я в следующий раз буду мыться в бане, я, наверное, замерзну, как ты думаешь?!
Мы все лежим на земле, и хотя дым клубами проносится мимо нас, мы жадно вдыхаем воздух; мы даже почти забыли о еде. Пока четыре глухаря и три тетерева, которых мы быстро застрелили, постепенно спокойно жарятся на костре, мы купаемся и очень долго лежим в воде. Становится действительно прохладно, так как мощные реки в Сибири несут и в разгар лета довольно холодную воду, и потому мы торопимся одеться, поесть, отдохнуть и приступить к дальнейшему маршу.
