С. Глуховский - Когда вырастали крылья
- Все время твердят мне: «Ты комиссар, там комиссар». И показывают, что тот, расстрелянный под Унгенами, тоже был молодой, на меня похожий. Носил такую же кожанку…
Баранов побледнел. Геккер заметил это, стал разубеждать: каких только небылиц не услышишь на войне!
- Это был Рошаль, - глухо сказал Баранов. - Питерский комиссар Рошаль. - Пытливо глядя на Якира, спросил: - Сколько вам лет, товарищ?
- Двадцать. Уже исполнилось двадцать. [37]
- И ему было столько же… Черноволосый, в кожанке…
Баранов и Геккер молча распрощались с Якиром. Вместо долгих напутствий - короткое, сильное рукопожатие. Так расстаются молодые люди, не озабоченные тем, когда и где сведет их опять судьба.
Да и кто знал тогда, как сроднит революция судьбы юных своих сыновей?
Коммунисты
1
…Шесть лет спустя в Колонном зале Дома союзов, у гроба любимого вождя, они стояли рядом - бойцы, ставшие командармами. А когда Баранов, подавленный неизбывным горем, пришел домой, там уже ждал его курьер из редакции, чтобы получить отклик на смерть Ленина.
- Умер Ленин… - продиктовал Петр Ионович жене и надолго замолчал, потому что после этих двух слов, потрясших мир, иные слова представлялись ему ненужным лепетом.
Белла сидела недвижно, притихшая, только нервно вздрагивали веки, смахивая слезу. Тяжко вздохнул курьер: понимал, как нелегко сейчас командиру, шагающему из угла в угол. А Петр Ионович думал о том, что же в суровый час сказать читателям - красноармейцам и командирам, летчикам и мотористам?
…В канун войны, схваченный жандармами и преданный военно-полевому суду, Петр Баранов не пал духом - уже тогда была партия коммунистов и был Ленин. Когда далеко от Петрограда, над окопами Румынского фронта, заалели на солдатских штыках лоскутки материи, то их подняли с именем Ленина. Потом прошелестели боевые красные стяги на полях сражений в Донбассе, под Бугурусланом, в Туркестане - знамена тех армий, в которых он был ленинским командармом, ленинским комиссаром, членом ленинских реввоенсоветов… Петр Баранов знает: самый страшный для армии враг - уныние и отчаяние бойцов. Вот об этом и надо сейчас сказать.
- Бессмертно и непобедимо дело Ленина, - диктовал Петр Ионович. - Оно непобедимо потому, что партия, созданная [38] Лениным, прошла вместе с ним тяжелую школу революционной борьбы. Потому, что партия, руководимая Лениным, выковала такую организацию, которая исключает шатания и колебания. Потому, что партия, имея во главе Ленина, владевшего в совершенстве революционным марксистским методом, правильно оценивала положение, правильно анализировала обстановку.
Ленин умер. Созданная им партия, работавшая под его руководством десятки лет, впитавшая его учение, - РКП - живет.
Ленин умер - жив ленинизм!{1}
* * *
…Менее двух лет прошло, и два командарма - Баранов и Якир - провожали из Колонного зала в последний путь своего друга и учителя Наркомвоенмора М. В. Фрунзе. Была эта смерть настолько внезапной, неожиданной, что даже десять лет спустя Иона Якир в своих воспоминаниях о Фрунзе скажет:
«…Шесть часов утра. Раздался телефонный звонок, и мой лучший друг и товарищ Петр Баранов сказал мне, что умер Фрунзе…
За два дня до операции мы были с Петром Барановым у Михаила Васильевича. Бодрый, сильный человек. Никак нельзя было подумать, что может случиться такое…» {2}
А Баранов сразу же после смерти Фрунзе писал:
«В субботу на рассвете его не стало. Не верилось этому известию. Диким и жестоким, бессмысленно нелепым казалось потерять такого стойкого и преданного борца за коммунизм… Но случилось так, что крепкий и жизнерадостный человек, еще вчера подававший надежды на скорое выздоровление, что этот человек умер. Но это так. Умер Михаил Васильевич…» {3}.
Это был не обычный некролог с перечислением всем известных заслуг Фрунзе. Баранов, близко знавший Фрунзе, воскрешал живой образ революционного командарма, народного комиссара, партийного руководителя, обладавшего «изумительной способностью сколачивать вокруг [39] дела, которому он беззаветно служил, людей самых разнообразных характеров». Вот штрихи портрета Фрунзе, нарисованного Барановым: «Его добрая улыбка, его живые голубые глаза излучали так много любви, веры, энергии!… Атмосфера взаимного доверия, напряженной энергии и властного желания сломить препятствия царила вокруг него в штабах, на фронте, в партийных организациях». Свою статью о Фрунзе для «Красной звезды» Баранов закончил словами: «Окрыленное любовью, живет это прекрасное имя - Михаил Фрунзе» {4}.
…Пройдет еще восемь лет, и Якир будет оплакивать внезапную трагическую смерть своего лучшего товарища Петра Баранова. Они так любили друг друга, что Иона Якир нарек своего сына Петром. «Вот и в моей семье есть Петр Ионович», - говорил он.
2
…Рассказ о коммунистах, о верных ленинцах, мужественных и бескорыстных, надо начать с приказа Реввоенсовета Республики за номером 69.
Чтобы привлечь внимание взбудораженных солдат, Баранов громко объявил:
- Слушайте приказ Реввоенсовета Республики…
Его перебили:
- Не надо! Какой там еще приказ?
Тонкий голос из первых рядов всех перекричал:
- Ти-ха! Это же военный комиссар штаба армии! Послушаем!
- Долой! - горланили из задних рядов. - Комиссар, а замашки старые!
- Приказами стращает? Не те времена…
Барак набит до отказа. В маленьких оконцах, густо покрытых инеем, едва пробивается свет. Баранов щурит глаза: в махорочном дыму не видать средних рядов. Пахнет дегтем от смазанных сапог и кислой овчиной.
Солдаты Николаевской дивизии, мобилизованные из местных крестьян, бунтовали. Тревожные сигналы о самосудах над коммунистами и политработниками поступали из разных полков. Куриловский полк отказался выполнить приказ о наступлении на Уральск, и это уже походило [40] на мятеж. Его зачинщики умышленно провоцировали слухи о суровых наказаниях, которые вот-вот обрушит на куриловцев реввоенсовет четвертой армии. Обстановка еще больше накалилась, когда стало известно, что в полк прибыли представители реввоенсовета.
Куриловцы повалили на митинг, захватив винтовки. Без всякой охраны их ждали председатель реввоенсовета Линдов, комиссар штаба армии Баранов, представитель ВЦИКа Майоров и уполномоченный Самарского губкома партии Мягги.
