Александр Лебедь - За державу обидно
Получилось, как в анекдоте: "Пустите Дуньку в Европу!" Таковы были мои первые впечатления о столице. 15 февраля я отправился в отпуск. 20 февраля 1971 года я женился. Свадьба получилась искренняя и веселая. Меня пришли поздравить все одноклассники. Им это было в диковинку: я первым из класса становился женатым человеком. С женой мне повезло: она у меня одна-единственная и на всю жизнь. Сейчас уже трое взрослых детей, но чувства мои к ней не остыли, как была любимой лебедушкой, так и осталась. Время не подточило и не изменило чувств.
Двенадцать дней отпуска пролетели быстро, нужно было возвращаться в училище. Начиналась наша первая разлука.
Но на семейном совете решили поменять квартиру тещи на Рязань. К лету я уже жил в Рязани и почти в своей квартире.
Больше второй курс ничем знаменательным не был отмечен, если не считать, что получил единственную тройку по предмету, который любил, знал и стремился знать еще лучше. Тройка эта была единственной в моем дипломе. Экзамен за второй курс по огневой подготовке проводился на общевойсковом стрельбище в Сельцах, там же выполняли упражнения контрольных стрельб и всевозможных нормативов. Я как заместитель командира взвода представлял взвод на экзамене. Преподаватель подполковник Филиппов усадил первых четырех человек и объявил: "Кто идет отвечать без подготовки, ставлю на балл выше". Огневую подготовку я любил и знал, решил идти отвечать. Достался мне простой билет. Помню его до сих пор. Первый вопрос - взаимодействие частей и механизмов автомата при производстве одиночного выстрела. Второй устройство выстрела ПГ-7В. Третий - задача на определение дальности прямого выстрела из пулемета. Преподаватель дал минуту на сосредоточение. По первым двум вопросам я был готов отвечать сразу, а задачу набросал и получил ответ. Начал отвечать на первый вопрос - Филиппов ставит с плюсом четверку, второй - "отлично". Даю задачу, он говорит: "Неправильно". Посмотрел опять: одна пропорция, один ответ. Я второй раз настаиваю, что решение верно. Преподаватель советует подумать. Время подоспело отвечать очередному. Филиппов говорит: "Думай!" На столе лежало лекало. С его помощью я изобразил траекторию разноцветными пастами, нанес ростовую фигуру, то есть сделал все то же самое, только красиво и аккуратно. Подаю ему, он говорит: "Теперь другое дело!" Тут я взбеленился. За нетактичное поведение Филиппов выставил меня и поставил "неудовлетворительно". При подведении итогов преподаватели, командир роты, командир взвода оценили мой ответ без подготовки, но осудили мою бестактность. Компромисс был вскоре найден - мне поставили трояк.
Подполковник Филиппов был фронтовик, имел два тяжелых ранения, поэтому зла на него я не держу. Да и вскоре после этого экзамена он уволился. Сейчас я думаю, что это был всплеск психологической несовместимости.
На третьем курсе была ровная напряженная учеба, я уже более двух лет находился на должности заместителя командира взвода. Научился командовать и разговаривать с людьми.
В конце третьего курса командовать нашим взводом приехал из Прибалтики лейтенант Павел Грачев. Через месяц он сменил Зайцева. В то время Грачев был полной противоположностью Зайцева. Вновь в короткие сроки мы вернулись к системе, заложенной еще Плетневым. Грачев, мастер спорта по лыжам, подтянутый и строгий офицер, умел увлечь за собой курсантов. В роте ожила спортивная жизнь, возродился дух соревновательности. На стажировку мы уезжали внутренне удовлетворенные закончившейся учебой.
На стажировке я бы хотел остановиться отдельно. Направили нашу роту в 345-й парашютно-десантный полк, находившийся в Фергане, который входил в состав 105-й воздушно-десантной дивизии. Замысел командования училища был прост: сразу окунуть нас в бурную армейскую жизнь, приурочив наше появление в части к полковым учениям. По замыслу полк должен был десантироваться в Казахстан под населенный пункт Уш-Табе. Поскольку в учении участвовал один полк, вся наша рота вошла в него целиком, и стажеры попали на какие угодно должности. Все зависело от фантазии командования. Я стажировался на псевдодолжности заместителя начальника штаба батальона. При этом же начальник штаба, мой товарищ сержант Леонид Аршинов, числился помощником. Забегая вперед, скажу, что практику получили неплохую. Но память сохраняет яркие и потешные моменты, вот на них я и хочу остановиться.
Командиром батальона, где я стажировался, был майор В.А.Данильченко, сапер по образованию, человек резкий, разносторонне подготовленный, с оком зорким и всевидящим, с языком ядовито-насмешливым. За месяц стажировки Владимир Ананьевич четко объяснил нам, подкрепив массой практических примеров, главное: Офицер - это Артист. Другими словами, обязан ты, Офицер, овладеть любой ситуацией, подобрать душевный ключик и уметь держать в руках любую, самую разнообразную публику. А посему - никаких шаблонов, с единой зимой и летом постной физиономией удачи не видать. Учил комбат здорово, один недостаток: перебрал я в голове все образчики данильченковского артистизма все до единого и установил, что они, как бы это помягче сказать, трудно поддаются литературной обработке.
В ходе подготовки к учениям мы совершили по два тренировочных прыжка. Причем, когда в первый раз увидели площадку приземления, у нас у всех без исключения глаза на лоб полезли: каменистая, твердая, как бетон, поверхность была густо устелена мелкими камнями, камни величиной с кулак и более собраны в кучи. "И это вы сюда прыгаете?" - "Да, а что?" Действительно, приноровились, даже ногу никто не подвернул. Прыгали из самолета АН-12 в два потока в рамку. Теория предусматривает отделение парашютистов в шахматном порядке, что должно гарантировать безопасность, а практика показала, что начиная с 5 - 6 пары порядок отделения нарушается, в результате некоторые индивидуумы приземлялись, имея на лице явные следы соприкосновения с сапогом ближнего своего из соседнего потока.
В день, предшествовавший учению, Данильченко принес бархатное знамя с бахромой размером 1,5 х 1 метр с вышитым портретом Ленина. Вручил мне этот стяг и определил задачу: "Ворвемся на высоту - водрузишь!"
Я проявил совершенно неуместную инициативу: "А древко? Что я его, в руках держать буду?"
- Молодец, - похвалил комбат, - соображаешь. Иди в саперную роту, я ею раньше командовал, и возьми щуп, он заменит древко.
Взял я этот щуп на три колена по 50 сантиметров каждое и вторую пустую сумку от противогаза, куда и упаковал знамя, а "колена" пришлось примостить в сапоги: никуда они больше не лезли. Прихватил с собой и бинт. Решил: если с этими чертовыми "коленами" при прыжке поломаю ноги, так хоть их использую в качестве шин.
