Владимир Туболев - Одиночный полёт
Но он задыхается, от одного слова. Он бросает машину вправо. И снова ускользает от лучей.
- Стрелок!
- Командир?
- Что...
Ему нужно знать, какая обстановка сзади. Но он не успевает спросить. Он падает на штурвал. Даже сквозь закрытые веки свет режет глаза так, что, кажется, проникает до самой последней клеточки мозга. В этом свете нечем дышать...
- О-ох! - доносится стон.
Пилот сваливает машину влево и полностью отдает штурвал.
- Командир!
Они выпадают в темноту.
- Вот это...
Еще один луч. Огненные вспышки и - трах - Tax - Tax -Tax...- барабанная дробь, по обшивке машины.
- Вправо, командир!
Он ничего не видит, но давит на педаль и выворачивает штурвал. Они снова вываливаются из слепящего молока в темноту.
- Влево!..
Пилот бросает машину влево. Вернее, их отбрасывает. Справа, почти под крылом, взрывается снаряд.
- Ну и свистопляска, - ворчит Назаров. - Еще несколько секунд продержитесь, командир,
- Живы, штурман?
- Чего мне сделается...
- Стрелок, вы живы?
- Жив... Живу... Ух! А-а, сволочь! ДУ-ДУ-ДУ-ДУ... Это работает пулемет стрелка,
- На, гад, на, на!.. Удар справа.
- Стрелок, что...
Удар слева. Левой ноги, правой, левой, правой... Они в огненном кольце. В кольце из огня и металла. И что-то случилось у стрелка. Могут они терять высоту или нет?
- Штурман, как... Удар. Совсем рядом.
- Командир, можете терять еще тысячу мет... Удар. Машина прыгает вверх, словно скаковая лошадь,
-... выходим.., Удар.
-... заграждения!
Вспышка шаровой молнии прямо по курсу и треск пробиваемой обшивки. И еще один огненный клубок. Удар.
Самолет бросает то вниз, то вверх, то в стороны. Пилот с трудом удерживает его, чтобы не сорваться в штопор. Грохот.
- Сво-олочи!.. - орет стрелок.
14
Штурмана болтает в кабине, бьет о борта, но ого руки прочно держат пулемет, а глаза ощупывают каждую пядь неба. Он уже понял, что означает стук пулеметов стрелка. И он готов к этому.
Скоро штурман увидит... Вот он!
Слева появляется черный силуэт самолета. Хобот штурманского пулемета мгновенно поворачивается в его сторону. Взгляд штурмана проходит сквозь прицел и впивается в борт чужого самолета. В этом взгляде - приговор.
Пулемет с ревом выбрасывает длинный белый гарпун, и самолет исчезает. Он будто под лед проваливается.
- Командир, как у вас дела? - спрашивает штурман.
- Ни...чего..,
- Стрелок, вы держитесь?
- Держусь! Они держатся...
Штурман ведет стволом пулемета вправо и бьет по черному пятну. Он не знает - самолет это, аэростат заграждения или еще что. Что бы там ни было - он обязан это расстрелять.
Сзади тоже почти без перерыва стучит пулемет - стрельба гулом отдается по всему корпусу машины.
Нет, их не так просто отправить на тот свет! Он, штурман, не раскаивается, что пошел в этот полет. На людей, с которыми он работает, можно положиться. Они не дадут себя угробить за здорово живешь, они будут защищаться до конца.
...Пилот бросает машину из стороны в сторону. Он вырывается из огненного кольца, оно опять сжимается, но он снова уходит, снова отступает и наступает. Он слышит, как стучит пулемет штурманам Р-ры-ых!.. Р-р-р... Впереди проскальзывает тень. Р-ры-ых!
- Штурман...
- Командир?..
- Что там... Р-ры-ых!..
Удар.
Кажется, последний. Пилот чувствует, что они уже вырвались. Отстают разрывы, отстают прожекторные лучи.
- Ничего, командир, - тяжело дыша, говорит штурман. - Прорвемся... Ррых!
Ду-ду-ду-ду...- выстукивает пулемет стрелка. И вдруг над головой пилота раздается хлопок. Слабый, почти неслышный хлопок, как из детского пугача. Капитан выпускает из рук штурвал и хватается за глаза. Потом медленно сваливается на привязные ремни...
15
Штурман чихает еще раз - от наступившей темноты.
- Будь здоров, дружок... теперь уж недолго осталось, - говорит он себе.
Ну, вот и вырвались. Где-то там, сзади, мечутся по небу прожекторные лучи и рвутся снаряды - на остеклении кабины то и дело вспыхивают блики. Но это уже не страшно...
И в этот момент над головой раздается взрыв, освещая все в кабине так, что становятся видны даже царапины на бомбоприцеле. Штурман прижимается к бронеспинке, потом стремительно оборачивается. Кажется, обошлось...
- Безобразие, - ворчит штурман и осекается. Машина начинает как-то странно, медленно, рывками заваливаться на крыло, переходя в пике. Что это означает? Но у штурмана нет времени подумать. Справа появляется силуэт самолета, отчетливо видимый на лунном небе. Штурман стремительно разворачивает пулемет. Р-рых!
Он ведет пулемет вверх, потому что кабина кренится все круче. Целиться трудно. Р-рых!..
Вражеский самолет выскальзывает из прицела и исчезает где-то в заднем секторе. Штурман, не выпуская пулемета из рук, зовет:
- Командир! Молчание.
- Командир, что случилось?!
Самолет уже падает. Но сзади, не умолкая, грохочет пулемет стрелка: ду-ду-ду-ду...
- Командир, вы слышите меня? Командир!.. Никакого ответа. Самолет с воем несется к земле.
- Командир! Самолет падает! Командир!.. Штурман приподнимается на сиденье, но его прижимает к бронеспинке. Что он может сделать, если в своем стеклянном колпаке отделен от пилотской кабины броневой плитой? Спереди, сверху, по сторонам - стекло. И штурман сидит сейчас на краешке пропасти, совершенно перед ней беззащитный.
У него нет управления - перебиты тросы, - и он не знает, что случилось с пилотом. - Командир! - зовет он. - Командир, мы падает!..
16
"Падаем... падаем... падаем..."
Пилот целую вечность слышит это слово, но не понимает, что оно означает.
Он напрягает всю свою волю, силясь понять, но тупой качающийся гул постоянно мешает ему, убаюкивает, успокаивает, заставляет отказаться от бесцельных попыток.
- Командир! Голос слабый и еле слышный. Это он - командир... Ну да - он...
"Не пробуждайся, не пробуждайся, не пробуждайся...- уговаривает гул. - Не пробуждайся, потому что пробуждение будет еще страшнее, чем беспамятство. Не пробуждайся..."
- Командир! Моторы пойдут вразнос! Командир!.. Пилот делает над собой страшнейшее усилие и при- поднимает голову. Его словно обухом бьет по затылку, и он снова падает лицом на штурвал.
- Командир!!!
Моторы уже не воют - верещат. Пилот приподнимает руки и упирается в приборную доску. У него такое чувство, словно голову раздирают на части клещами. Он не знает, где он и что с ним. Но руки нащупывают штурвал. Руки знают, что только с помощью этого полукруга можно прекратить раскрутку винтов, остановить то страшное, что неминуемо должно последовать.
-... дир... левой ноги! Штурвал на себя! Пилот вяло тянет на себя штурвал, так же вяло давит ногой на педаль. Он пытается сбросить с себя кошмар беспамятства. Голова его все увеличивается, упирается в фонарь, вот она уже не умещается в кабине, давит на борта. А может, это кабина сжалась до таких размеров, что стиснула пилота со всех сторон...
