Анри Труайя - Оноре де Бальзак
В январе 1846 года работа не шла – радости и тревоги были в другом. «Крестьяне» топтались на месте, «Последнее воплощение Вотрена» никак не хотело обрести форму. Бальзак впал в какое-то оцепенение, из которого надеялся выйти после женитьбы. Но Ева все еще не могла решиться. Неужели опасалась его, человека, преданного ей душой и телом? Теперь вдруг заговорила о том, что слишком стара для него. Кокетство или искренняя неуверенность? Он пылко уверял, что истинные страсти не обращают внимания на годы. Для него возлюбленная всегда будет юной и желанной.
И вновь проблеск надежды: Ева приглашает его в Рим. Оттуда они отправятся во Флоренцию, Швейцарию, Баден… «Оставьте нас в Бадене, – пишет она ему, – и возвращайтесь в Париж заканчивать свои дела…» Восхитительное предложение! Отложив все, Бальзак устремляется к портному – именитый Бюиссон должен обновить его гардероб соблазнителя. Выходя, чувствует необычайную бодрость и решает перепрыгнуть через сточную канавку. Разрыв связки, чудовищная боль. Доктор Наккар укладывает его в постель, прописывает лекарства и объявляет, что ехать можно не раньше чем через две недели. Что за невезение! Бальзак вне себя. Впрочем, есть и хорошие новости: благодаря барону Ротшильду и еще нескольким влиятельным людям госпожа де Брюньоль получила, что хотела. Наконец старательный Бюиссон присылает новое платье. Оноре начинает ходить. Ничто больше не мешает, и вот он уже в дороге.
Первый этап его путешествия – Марсель. Отсюда двадцать первого марта морем до порта Чивитавеккья. Двадцать пятого Оноре в Риме, где его ждет Ева. После первых поцелуев и приветствий отчитывается, как удачно вложил «сокровища котеночка». Ганская нисколько не укоряет его за чрезмерные траты. Быть может, прочувствовала, сколько наслаждений доставляет расточительность? Так или иначе вместе они рыщут по антикварным лавкам, навещают торговцев любопытными вещицами. Бывают и в музеях. Часто к ним присоединяются Анна и Георг. Четверка в полном составе, все бодры, как никогда. Во дворце Скьярра Оноре очарован скопищем шедевров, решает, что у него тоже будет своя галерея живописи, в его особняке в Париже, где они поселятся с Евой, когда поженятся. Начало коллекции решено положить покупкой старой поблекшей картины, скорее «останков картины» – «Рыцарь Мальтийского ордена за молитвой», которую приписывают Себастьяно дель Пьомбо, а также «Женского портрета» Бронзино и «Портрета девушки» Мирвеле. Их отреставрирует ученик Давида и Жироде. После трех недель, беспечно проведенных в Риме, все четверо погружаются на корабль, который направляется в Геную, где Бальзак приобретает кровать с балдахином.
Затем неугомонные туристы добрались до Женевы, оттуда переехали в Берн, где стали гостями русского посла, барона Павла де Крюденера. Его дочь Жюльетта, двадцати одного года, не сводила глаз с Бальзака и оставила об этом визите такую запись в дневнике: «Кто мог подумать хоть раз встретить в Берне Бальзака? Он путешествует с некоей госпожой Ганской, прелестной, грациозной полькой, сердечной и довольно соблазнительной, несмотря на славянскую дородность. Эту даму сопровождает ее дочь и будущий зять, и четверка перебирается из страны в страну, приятно проводя время». Сидя рядом с Жюльеттой, Бальзак с упоением рассказывал о своих впечатлениях. «Его лицо, оживляясь, кажется не столь неприятным, – признает девушка, – так как первое впечатление – скорее отталкивающее. Он ниже среднего роста, весьма упитан (что особенно заметно по двум совершенно разным частям его тела: лицу и животу) и выглядел бы несколько нелепо, если бы на его мрачной, задумчивой физиономии не отражалась работа ума. Лоб его не показался мне очень высоким, но между бровями – глубокая черта, которую я замечала почти у всех, чья мысль трудится. У него неопределенного цвета волосы, так же своеобразно подстриженные: они спадают на лоб и ворот его одежды длинными сероватыми прядями, очень неправильными, концы которых острижены прямо, как у женщины. Довольно густые ресницы обрамляют глубоко посаженные, но очень выразительные глаза: впрочем, взгляд его скорее задумчив, это не взгляд наблюдателя, невозможно представить, что этот, кажущийся таким спокойным, тихим, безразличным к окружающему миру человек вдруг окажется восхитительным художником, который не упускает мельчайших деталей. У него резко очерченный нос, рот, несколько утративший форму из-за отсутствия многих зубов, окружен весьма живописными усами. Костюм его, как и сам писатель, был застегнут на все пуговицы, он весь вечер просидел в белых перчатках, которые так контрастировали со всем остальным, скорее оригинальным, чем элегантным».
Из Берна – в Базель, Солер, Гейдельберг. С каждым новым переездом Бальзак убеждается, что Ева готова согласиться выйти за него. Вместе они мечтают о том, где и каким будет их дом, какую светскую жизнь будут вести во Франции: замок в Турени, чтобы проводить там пригожие летние деньки, пристанище в пригороде Сен-Жермен, чтобы не упустить зимних увеселений. Но пока Бальзак должен возвращаться в Париж, где литературные и прочие дела требуют его присутствия. Любовники нежно прощаются в Гейдельберге.
Из столицы Оноре в нетерпении пишет Ганской: «Боже, закончим, наконец! Обвенчай своих детей и приезжай. Не будем больше расставаться…» Он начинает готовить переезд Евы во Францию. Защитив сокровища своего котеночка, вложив их в акции Северной железной дороги, Бальзак в компании Жана де Маргонна направляется в Вувре, намереваясь приобрести там недвижимость. Выставленный на продажу замок Монконтур кажется созданным для него: благородная архитектура XV века, две башенки, террасы, с которых видна Луара. Рядом – двадцать гектаров виноградников. По железной дороге Тур – Париж за шесть часов четырнадцать минут можно добраться до столицы и насладиться прелестями светской жизни. Билет первого класса стоит всего одиннадцать франков восемьдесят пять сантимов, второго – восемь франков девяносто пять сантимов. Но нужна и подобающая квартира в Париже, в хорошем квартале, так, чтобы фасад дома смотрел на юг и было как минимум три комнаты для прислуги. В этом жилище можно будет выставить предметы искусства, приобретенные во время путешествий. Все должно быть отмечено печатью хорошего вкуса. Он сам позаботится об уюте замка и квартиры, госпоже Ганской останется только появиться и оживить их своим присутствием.
Пока все это только планы. Неожиданно приходит известие о смерти отца Георга Мнишека – еще один довод в пользу скорейшего замужества Анны. Тогда у Евы не останется причин откладывать свое. К тому же в июне Ева сообщает Бальзаку, что труды его были не напрасны – она беременна. Это случилось в Солере, где-то между двадцатым и тридцатым мая, во время памятной ночи, несмотря на все меры предосторожности, предпринятые Оноре, за которые котеночек так упрекал его. Бальзак дважды перечитывает письмо, он вне себя от счастья, грудь распирает признательность и самодовольство. И ни с кем нельзя поделиться! Отцовское чувство сродни гордости писателя: с одной стороны – рожденная его разумом «Человеческая комедия», с другой – сын. Да, это будет сын, никаких сомнений, который продолжит его род. И он воспитает его согласно принципам, столь дорогим ему. Назовет – Виктор-Оноре. «Я ощущаю, что в моем сердце, венах, голове достаточно жизни, смелости и счастья на троих, – пишет Бальзак Ганской. – Положись на своего котика… Дети любви не вызывают тошноты, их носят легко. Но береги себя. Бедный маленький Виктор-Оноре!» И еще: «Тысячу раз целую два сердца, которые бьются в тебе. Мне кажется, ты должна быть счастлива, имея этого малыша. Итак, береги себя! Ешь морковку и сообщай мне обо всех твоих желаниях, чтобы я мог удовлетворить их».
