Дмитрий Быстролётов - Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Возмездие. Том 2
Я снова сделал паузу, какую докладчику полагается делать перед началом трудного раздела лекции.
— Высшая нервная деятельность в основном построена на двух процессах — возбуждения и торможения. Поэтому, грубо говоря, все люди в отношении своих реакций на внешнюю среду разделяются на три группы — людей с преобладанием процесса возбуждения, процесса торможения и равновесия между ними. Эти данные разработаны русским ученым Павловым. К ним Ухтомский добавил учение о доминанте, то есть о стойком очаге раздражения, который остается в мозгу и в известной мере определяет в каждый момент характер общей ответной реакции организма, направленность психики и линию поведения данного человека. По Павлову, тип нервной системы — это прирожденный конституциональный вид или генотип. К ним добавляется сумма свойств, выработанных влияниями внешней среды в течение жизни — фенотип. Сплав генотипа и фенотипа является характером, то есть совокупностью основных, наиболее устойчивых психических свойств, которые чаще всего проявляются в его поступках.
Большая Советская Энциклопедия так определяет значение характера (пользуюсь выпиской, любезно сделанной для меня Грековым): «В характере выражается та внутренняя духовная определенность личности, которая составляет отличительную особенность данного человека. Являясь результатом пройденного жизненного пути человека, характер в свою очередь определяет дальнейший жизненный путь личности в той мере, в какой он зависит от самой личности. Зная характер человека, можно с значительной долей вероятности предвидеть, как этот человек поступит в тех или иных жизненных обстоятельствах».
От генотипа, от физиологических данных, то есть от типа нервной деятельности, зависят лишь особенности формы проявления тех или иных черт характера, то есть их интенсивность (страстность — вялость, порывистость — спокойствие и т. д.), содержание же их всегда определяется жизненным опытом личности, ее фенотипом: это — отношение человека к другим людям (общительность — замкнутость, вежливость — грубость, мягкость — жестокость и пр.) и отношение человека к себе (скромность — самомнение, доброта — себялюбие и пр.), что в конечном итоге создает общественную окраску личности. Положительные или отрицательные фенотипические черты личности усиливаются или ослабляются ее генотипическими чертами: например, доброта у темпераментного холерика («сильного безудержного» по Павлову) превращается в активное самопожертвование, у вялого меланхолика — в пассивную доброжелательность, а злобность у холерика дает деятельную жестокость, у меланхолика — вялое злопыхательство.
Я опять сделал паузу. Слушатели зашевелились, кто-то кашлянул. Потом снова воцарилась тишина.
— Генотипические черты исследуемой нами личности вам, товарищи, известны так же, как и мне: это — выраженный холерик, то есть сильная, активная личность с постоянным преобладанием процессов раздражения. Динамическая личность, это бесспорно. Такова форма. Каково же содержание? Я ссылаюсь на слова свидетеля, которому мы все верим; я его потом назову по фамилии: «властолюбие, грубость, нетерпимость, нелояльность, невежливость, невнимательность к товарищам, капризность». От себя добавлю: фанатическая преданность одной мысли, невероятное упорство в ее реализации, трудолюбие, беспощадность, бескомпромиссность. Я полагаю, что и мне, в качестве свидетеля, вы верите. Тогда наше собрание вызывает второго эксперта. Это крупный ученый, известный советский психиатор профессор Ганнушкин, уже давно умерший. Всю свою жизнь ученый посвятил изучению пограничных состояний, то есть болезненно развившихся характеров людей, которых нет никаких оснований считать клинически больными, но и нельзя относить к категории вполне здоровых. В одном из своих трудов Ганнушкин так описывает подобный характер (я излагаю авторский текст несколько сокращенно по книжечке, переданной мне Носовой): «Самыми характерными свойствами этого типа людей мы считаем, во-первых, крайнюю раздражительность, доходящую до приступов неудержимой ярости, во-вторых, приступы расстройства настроения (с характером страха, гнева и тоски) и, в-третьих, определенно выраженные так называемые моральные дефекты (антисоциальные установки). Обычно эти люди активные, односторонние, напряженно деятельные, страстные, очень настойчивые, даже упрямые. Та или другая мысль надолго застревает в их сознании, и можно определенно говорить об их склонности к сверхценным идеям».
Тут я оторвался от бумаги, пообещав скороговоркой: «О сверхценных идеях полнее расскажу дальше», — и снова стал читать ровным голосом настоящего лектора:
— «Их чувственная установка всегда имеет неприятный, окрашенный плохо скрываемой злобностью, оттенок, на фоне которого время от времени развиваются бурные вспышки, ведущие к опасным насильственным действиям. Эти люди крайне нетерпимы к мнению окружающих и совершенно не выносят противоречий. Если к этому прибавить большое себялюбие, чрезвычайную требовательность и нежелание считаться с чьими бы то ни было интересами, кроме своих собственных, то станет понятно, что поводов для столкновения с окружающими у них всегда много: малейшую провинность они возводят в крупную вину и ни одного проступка не оставляют без наказания. Такой человек подозрителен, обидчив, придирчив: он всегда требует покорности и подчинения себе, и, наоборот, сам совершенно не выносит критических замечаний. Всю жизнь эти люди проводят в борьбе. Очень важно подчеркнуть чрезвычайно характерную склонность к расстройствам настроения с постоянным наличием трех компонентов — злобности, страха и тоски. Именно на эти дни и падают наиболее бурные и безрассудные вспышки».
Я перевел дух.
— Ну как, не скучно?
— К черту! Не отвлекайтесь, доктор!
— «Несмотря на свою необузданность, такие люди всегда остаются очень узкими, односторонними. Их чувства лишены богатства оттенков и определяются постоянно имеющейся в наличии агрессивностью по отношению к окружающим. Чувство симпатии и сострадания, способность вчувствоваться в чужие переживания им недоступны Отсутствие этих чувств в соединении с крайним себялюбием и злобностью делает их морально неполноценными, способными на действия, далеко выходящие не только за рамки приемлемого в нормальных условиях общежития, но и за границы определяемые уголовным законом. Особенно они сталкиваются с последним из-за склонности к насильственным актам: страстные и неудержимые, они ни в чем не знают меры — в том числе и в актах жестокости».
Я опустил бумагу на колени и дал слушателям минуту отдыха. Все задвигалось. Из окна я посмотрел в небо, пожал плечами и начал говорить снова:
