Арабские сказки - Книга тысячи и одной ночи
И халиф посмотрел и увидел высокий орешник и сказал: "О Джафар, я хочу влезть на это дерево — его ветви близко от окон — и посмотреть на них", — и затем халиф полез на дерево и до тех пор цеплялся с ветки на ветку, пока не поднялся на ветвь, бывшую напротив окна. И он сел на нее и посмотрел в окно дворца и увидел девушку и юношу, подобных двум лунам (превознесен тот, кто сотворил их и придал им образ!) и увидал шейха Ибрахима, который сидел с кубком в руке и говорил — "О владычица красавиц, в питье без музыки нету счастья! Я слышал, как поэт говорил:
Пусти же вкруг большой и малый кубок,
Возьми его из рук луны светящей,
Не пей вина без музыки — я видел,
Что конь, и тот не может пить без свиста".
И когда халиф увидал, что шейх Ибрахим совершает такие поступки, жила гнева вздулась у него меж глаз, и он спустился и сказал Джафару: "Я никогда не видал праведников в таком состоянии! Поднимись ты тоже на Это дерево и посмотри, чтобы не миновало тебя благословение праведных".
И, услышав слова повелителя правоверных, Джафар впал в недоумение, не зная, что делать, и поднялся на верхушку дерева и посмотрел, и вдруг видит Нур-ад-дина, шейха Ибрахима и невольницу, и у шейха Ибрахима в руках кубок. И, увидав это, Джафар убедился, что погиб, и спустился вниз и встал перед повелителем правоверных, и халиф сказал ему: "О Джафар, слава Аллаху, назначившему нам следовать явным указаниям закона!" И Джафар не мог ничего сказать от сильного смущения, а потом халиф взглянул на Джафара и сказал: "Посмотри-ка! Кто привел этих людей на это место и кто ввел их в мой дворец? Но равных по красоте этому юноше и этой девушке никогда не видели мои глаза". — "Твоя правда, о владыка султан", — отвечал Джафар, который начал надеяться на прощение халифа Харуна ар-Рашида, и халиф сказал: "О Джафар, поднимемся на ту ветку, что против них, и посмотрим на них!"
Оба поднялись на дерево и стали смотреть и услышали, что шейх Ибрахим говорил: "О господа мои, я оставил степенность за питьем вина, но это услаждает только при звуках струн". И Анис аль-Джалис ответила: "О шейх Ибрахим, клянусь Аллахом, будь у нас какие-нибудь музыкальные инструменты, наша радость была бы полной". И, услышав слова невольницы, шейх Ибрахим встал на ноги, и халиф сказал Джафару: "Посмотрим, что он будет делать!" — "Не знаю", — отвечал Джафар, а шейх Ибрахим скрылся и вернулся с лютней, и халиф всмотрелся в нее и вдруг видит — это лютня Абу-Исхака ан-Надима.
"Клянусь Аллахом, — воскликнул тогда халиф, — если Эта невольница споет скверно, я распну вас всех, а если она споет хорошо, я их прощу и распну тебя одного". — "О боже, — сказал Джафар, — сделать так, чтобы она спела скверно!" — "Зачем?" — спросил халиф. "Чтобы ты распял нас всех, и мы бы развлекали друг друга", — отвечал Джафар, и халиф засмеялся его словам.
А девушка взяла лютню и осмотрела ее и настроила ее струны и ударила по ним, и сердца устремились к ней, а она произнесла:
"О те, кто готов помочь несчастным влюбленным!
Страстей и любви огонь и жжет и клеймит нас.
И что б вы ни сделали, мы были достойны;
Просили защиты мы — не будьте злорадны.
Ведь горе постигло нас и с ним униженье,
Я все, что хотите, нам вы можете сделать.
Какая же слава вам убить нас в дому своем?
Боюсь я, что с нами вы тогда согрешите".
"Клянусь Аллахом, хорошо, о Джафар! — воскликнул халиф, — я в жизни не слышал голоса певицы, подобного Этому!" А Джафар спросил: "Быть может, гнев халифа оставил его?" — "Да, оставил", — сказал халиф и спустился с дерева вместе с Джафаром, а потом он обратился к Джафару и сказал: "Я хочу войти и посидеть с ними и услышать пенье этой девушки предо мной". — "О повелитель правоверных, — отвечал Джафар, — если ты войдешь к ним, они, может быть, смутятся, а шейх Ибрахим — тот умрет от страха". Но халиф воскликнул: "О Джафар, непременно научи меня, как мне придумать хитрость и войти к ним, чтобы они не узнали меня".
И халиф с Джафаром отправились в сторону Тигра, размышляя об этом деле, и вдруг видят, рыбак стоит и ловит рыбу под окнами дворца.
А как-то раньше халиф крикнул шейха Ибрахима и спросил его: "Что это за шум я слышу под окнами дворца?" — и шейх Ибрахим ответил: "Это голоса рыбаков". И тогда халиф сказал ему: "Пойди удали их отсюда", — и рыбаков не стали туда пускать.
А когда наступила эта ночь, пришел рыбак, по имени Карим, и увидел, что ворота в сад открыты, и сказал: "Вот время небрежности! Я воспользуюсь этим и половлю теперь рыбу!" И он взял свою сеть и закинул ее в реку, и вдруг халиф, один, остановился над его головой. И халиф узнал его и сказал: "Карим!" — и тот обернулся, услышав, что его называют по имени, и когда он увидел халифа, у него затряслись поджилки, и он воскликнул: "Клянусь Аллахом, о повелитель правоверных, я сделал это не для того, чтобы посмеяться над приказом, но бедность и семья побудили меня на то, что ты видишь!"
"Полови на мое имя", — сказал халиф. И рыбак подошел, обрадованный, и закинул сеть и подождал, пока она растянется до конца и установится на дне, а потом он потянул ее к себе и вытянул всевозможную рыбу.
И халиф обрадовался этому и сказал: "Карим, сними с себя одежду!" И тот скинул свое платье (а на нем был кафтан из грубой шерсти, с сотней заплаток, где было немало хвостатых вшей) и снял с головы тюрбан, который он вот уже три года не разматывал, но всякий раз, увидев тряпку, он нашивал ее на него.
И когда он скинул свой кафтан и тюрбан, халиф снял с себя две шелковые одежды — александрийскую и баальбекскую[77] — и плащ и фарджию и сказал рыбаку: "Возьми их и надень". А халиф надел кафтан рыбака и его тюрбан и прикрыл себе лицо платком и сказал рыбаку: "Уходи к своему делу", — и рыбак поцеловал ноги халифа, и поблагодарил его, и сказал:
"Ты был милостив, и не скрою я благодарности
И во всех делах целиком меня обеспечил ты.
Благодарен я на всю жизнь тебе, а когда умру,
За меня мой прах воззовет в гробу с благодарностью".
И рыбак еще не окончил своего стихотворения, как вши уже заползали по коже халифа, и тот стал хватать их с шеи правой и левой рукой и кидать, и сказал: "О рыбак, горе тебе, поистине много вшей в этом кафтане!" — "О господин, отвечал рыбак, — сейчас тебе больно, а пройдет неделя, и ты не будешь чувствовать их и не станешь о них думать". И халиф засмеялся и воскликнул: "Горе тебе! Оставлю я этот кафтан на теле!" — "Я хочу сказать тебе слово", — сказал рыбак. "Говори, что у тебя есть", — отвечал халиф. "Мне пришло на ум, о повелитель правоверных, — сказал рыбак, — что раз ты захотел научиться ловить рыбу, чтобы у тебя было в руках полезное ремесло, этот кафтан тебе подойдет".
И халиф засмеялся словам рыбака, а затем рыбак повернул своей дорогой, а халиф взял корзину с рыбой, положил сверху немного зелени и пришел с нею к Джафару и остановился перед ним. И Джафар подумал, что это Карим, рыбак, и испугался за него и сказал: "Карим, что привело тебя сюда? Спасайся! Халиф сегодня в саду, я если он тебя увидит — пропала твоя шея". И, услышав слова Джафара, халиф рассмеялся, и когда он рассмеялся, Джафар узнал его и оказал: "Быть может, ты наш владыка султан?" — "Да, Джафар, — отвечал халиф, — ты мой везирь, и мы с тобой пришли сюда, а ты меня не узнал; так как же узнает меня шейх Ибрахим, да еще пьяный? Стой на месте, пока я не вернусь к тебе!" И Джафар отвечал: "Слушаю и повинуюсь!"
И потом халиф подошел к дверям дворца и постучал легким стуком, и Нур-ад-дин сказал: "Шейх Ибрахим, в двери дворца стучат". — "Кто у дверей?" — спросил шейх Ибрахим. И халиф сказал: "Я, шейх Ибрахим", — и тот спросил: "Кто ты?" — и халиф ответил: "Я, Карим, рыбак. Я услышал, что у тебя гости, и принес тебе немного рыбы. Она хорошая".
И, услышав упоминание о рыбе, Нур-ад-дин и его невольница обрадовались и сказали: "О господин, открой ему, и пусть он принесет нам свою рыбу". И шейх Ибрахим открыл дверь, и халиф вошел, будучи в обличии рыбака, и поздоровался первым, и шейх Ибрахим сказал ему: "Привет вору, грабителю и игроку! Пойди покажи нам рыбу, которую ты принес!" И халиф показал им рыбу, и они посмотрели и видят — рыба живая, шевелится, и тогда невольница воскликнула: "Клянусь Аллахом, господин, эта рыба хороша! Если бы она была жареная!" — "Клянусь Аллахом, госпожа моя, ты права! — ответил шейх Ибрахим и затем сказал халифу: — Почему ты не принес эту рыбу жареной? Встань теперь, изжарь ее и подай нам". — "Сейчас я вам ее изжарю и принесу", — отвечал халиф, и они сказали: "Живо!"
И халиф побежал бегом и, придя к Джафару, крикнул: "Джафар!" — "Да, повелитель правоверных, все хорошо?" — ответил Джафар, и халиф сказал: "Они потребовали от меня рыбу жареной". — "О повелитель правоверных, — сказал Джафар, — подай ее, я им ее изжарю". Но халиф воскликнул: "Клянусь гробницей моих отцов и дедов, ее изжарю только я, своей рукой!"
