Мансур Афзалов - Узбекские народные сказки. Том 2
– Ну, тогда сбросьте ее еще раз!
Тут к царю подошел один визирь и сказал:
– Вы уже один раз приговорили к смерти эту женщину, ее сбросили с башни, но она не умерла, осталась в живых. Значит, не следует выносить второй раз такой же приговор, потому что первый приговор был вынесен несправедливо. Женщина не виновата, ее оклеветали. А визиря Касыма надо наказать за то, что он оклеветал ни в чем не повинную.
Царь одобрил совет визиря.
– Хорошо, – сказал он. – Идите к минарету и освободите женщину. Возьмите у старика ребенка и отдайте матери. Дайте ей денег десять монет серебром и отведите домой. А визиря Касыма и хитреца Абдуллу и тех четырех лжесвидетелей я и видеть не хочу! Сейчас же выгоните их из города, чтобы никто из них здесь больше не появлялся.
Горожане пошли к минарету смерти, освободили женщину, взяли у старика ее сыночка Карабая и отдали его матери, потом вручили ей деньги и отвели домой. Визиря Касыма Палача, хитреца Абдуллу и четырех лжесвидетелей выгнали из города.
Камиляхон вернулась домой и, накормив сына, уложила его спать. Долго она не могла успокоиться после всего пережитого. Но постепенно она поправилась и по-прежнему день и ночь думала о муже, тоскуя в одиночестве.
Наконец спустя три месяца приехал ее муж. Они оба обрадовались встрече, расспрашивали друг друга о здоровье, о том, как провели эти долгие годы. Камиляхон рассказала мужу подробно о всех событиях, которые произошли после его отъезда, и о бедствии, которое свалилось ей на голову.
– Сколько горя испытала ты без меня! Хорошо, что осталась жива и здорова! Не обижайся на меня! Я больше никуда не поеду. Будем растить и воспитывать своего сына. Заживем хорошо, в дружбе и согласии!
Перевод С. Паластрова.
СКУПОЙ БАЙ И ВОР АБДУРАХМАН
Жил когда-то до революции скупой бай. У него была припрятана на черный день тысяча золотых. Бай никому в доме не доверял. Сложил он свои червонцы в мешок из бязи, завязал его и повесил на шею. Так он и носил всегда свое сокровище при себе, под мышкой, хоть и тяжеленько ему было, а ночью спал, обняв мешок.
Каждое утро, проснувшись, он пересчитывал золотые и снова завязывал мешок.
Если баю приходилось куда-либо уходить далеко, он при жене пересчитывал золотые, укладывал в сундук, а ключ оставлял жене.
Бай так боялся за свои деньги, что не брал с собой ни копейки, даже. если шел на базар за покупками. Он только предупреждал жену: «Имей в виду, когда мне понадобятся деньги, я пришлю нашего слугу Матмусу вот с этим поясным платком, тогда ты и пришлешь мне золото».
Случилось как-то баю пойти на базар. Как всегда, с ним был и Матмуса. Бай обошел весь базар, долго приценивался и к тому и к этому.
Наконец он купил коня, корову, барана, рису, муки, моркови и луку. Продавцам он не заплатил ни копейки, и они ходили вслед за ним и требовали свои деньги.
– Сейчас у меня нет с собой денег, – сказал скупой бай. – Слуга пойдет, принесет из дому золото, а потом вы получите свои деньги.
Так сказал скупой бай и окликнул своего слугу:
– Эй, Матмуса!
– Что прикажете, хозяин? – отозвался Матмуса.
Бай развязал поясной платок, протянул его слуге и сказал:
– Иди домой к моей жене. Она даст тебе золото, что лежит в бязевом мешке. Возьми и принеси его.
– Ладно, сейчас принесу, – ответил Матмуса.
А надо вам сказать, что скупой бай, перед тем как отправиться на базар, не дал Матмусе поесть, и бедняга совсем обессилел.
Перекинув платок через плечо, он плелся по дороге, понурив голову.
На базаре промышлял мошенник, которого в народе все прозвали вор Абдурахман. Он подслушал разговор между скупым баем и Матмусой и решил: «Наверное, у этого бая есть большие деньги».
Тайком вор Абдурахман направился следом за Матмусой.
Им навстречу шел, позванивая колокольчиками, караван верблюдов. Матмуса остановился как вкопанный и, разиня рот, глазел на верблюдов. Вор Абдурахман подкрался, сорвал с плеча у него поясной платок и убежал. Он бежал так быстро, словно вместо двух ног у него стало четыре, и вскоре уже стучался в ворота байского дома.
– Эй, хозяйка! – позвал он.
Жена скупого бая тотчас же откликнулась:
– Кто там?
– Уважаемый бай, ваш муж, сделал на базаре покупки, – сказал вор Абдурахман. – Хотел он послать Матмусу, да тот куда-то запропастился. Вместо него послал ваш супруг меня, сказав: «Пусть жена даст золото, что в бязевом мешке, а ты принеси его мне на базар».
Вор Абдурахман дал жене скупого бая поясной платок. Она завязала в него золото и отдала.
Вор Абдурахман взял золото, высыпал его в карманы и пошел восвояси. На середине дороги он встретил Матмусу.
Пройдя мимо него, он бросил на землю поясной платок и закричал:
– Эй, друг!
Матмуса обернулся. Вор Абдурахман тогда сказал:
– Вы потеряли поясной платок! Поднимите!
«Оказывается, я уронил поясной платок, а я было подумал, что его у меня украли», – сказал себе Матмуса. Он подобрал с земли платок и продолжал свой путь.
Придя в дом хозяина, он позвал его жену:
– Эй, хозяйка!
Жена откликнулась:
– Чего тебе, Матмуса?
– Уважаемый бай велел вам передать, чтобы вы дали золото из бязевого мешка и чтобы я принес ему его. Вот он и поясной платок прислал.
Жена бая воскликнула:
– Сколько раз муж будет посылать за золотом? Недавно тут пришел один и сказал: «Уважаемый бай велел дать золото из бязевого мешка!» и унес его с собой.
Матмуса поспешил вернуться на базар и сказал скупому баю:
– Хозяин! Вы до меня послали человека к себе домой. Оказывается, он взял золото. Я пришел ни с чем.
Услышав эти слова, скупой бай окаменел, и глаза у него полезли на лоб.
Купцы, продавшие скотину и товар скупому баю, все говорили:
– Уважаемый бай! Отдайте наши деньги. Уже близится вечер. Нам нужно сделать покупки и возвращаться домой. Вы очень долго заставляете нас ждать.
Бай, наконец, пришел в себя и заохал:
– Ох, меня покарал аллах! Ох, ваши товары и скотину я не возьму. Пусть каждый берет свое и уходит.
Купцы обиделись:
– Эх ты, скупой бай! Ты дурачил нас, оказывается, и сам опозорился.
Долго они ругали бая и, наконец, ушли.
Бай, подумав, решил, что, кроме вора Абдурахмана больше никто не смог бы с ним сыграть такую злую шутку, сел на коня и поехал к нему.
Вор Абдурахман вышел на стук, видит – приехал бай.
– А, пожалуйте, уважаемый! Слезайте с коня, заходите. Готов служить зам.
Про себя вор Абдурахман подумал: «Чтобы тебе пусто было, бай. Вижу, ты почувствовал, что золото взял я».
Он разостлал перед баем дастархан, приготовил плов.
Скупой бай не мог решиться начать разговор о своем горе и остался ночевать у вора Абдурахмана. Назавтра он тоже не ушел. Прошло три дня, а он все гостил.
«Когда же уйдет скупой бай?» – думал вор Абдурахман.
Сорок дней не уходил скупой бай. Вор Абдурахман как ни в чем не бывало кормил его и его коня, продолжая вежливо ухаживать за ним, как за дорогим гостем.
Наконец вору Абдурахману надоело, и он сказал:
– Уважаемый бай! Говорят же – гость на три дня. Ладно, пусть десять дней. Вы уже сорок дней гостите и даже не собираетесь домой! Может быть, у вас есть ко мне какое-либо дело?
Бай ответил:
– Хорошо, скажу! Ты взял у моей жены тысячу золотых или нет? Если брал, скажи – «брал». Если нет, дай клятву: «Чтобы моя жена была со мной разведена, если я брал!»
Услышав эти слова, вор Абдурахман громко захохотал и заявил:
– Бай, откуда вы узнали?
– Есть ли еще такой ловкий мастер-вор, как ты? – сказал скупой бай. – Кроме тебя, никто не мог взять.
Вор Абдурахман ответил:
– Верно, бай! Ваши деньги я взял. Из них один золотой я истратил. Без одного золотого тысяча золотых лежит в укромном месте.
Он принес тысячу золотых без одного и отдал баю. Бай пересчитал червонцы, положил в бязевый мешок и опустил себе в карман, но не уехал, а остался гостить у вора Абдурахмана. Прошло еще десять дней.
Потеряв терпение, вор спросил скупого бая:
– Почему же теперь вы не уезжаете?
Бай ответил:
– Ты сам сказал: не хватает одного золотого. Не отдашь – не уеду.
– Я вас и вашего коня кормил пятьдесят дней, – сказал вор Абдурахман. – Я потратил больше, чем один золотой.
Скупой бай возразил:
– Ты за кого меня принимаешь? Я с тебя не прошу платы за то, что тысяча моих золотых пятьдесят дней лежала у тебя, а ты с меня просишь плату за то, что я у тебя был пятьдесят дней? Не уйду, пока не получу один золотой.
Тогда вор Абдурахман сказал своей жене:
– Скупой бай не желает уезжать, пока не получит золотой! Ночью я притворюсь мертвым. На заре ты встанешь и разбудишь детей. Ты будешь приговаривать «Мой господин!» – и плакать. Дети будут приговаривать «Наш отец!» – и тоже плакать. Тут бай и уберется восвояси.
