Александр Волков - Страшные немецкие сказки
Зачем ты спрашиваешь об имени своем?
В третий день вошел карлик малый, —
Мог бы он верхом сидеть на крысе,
Но сверкали у него злые глазки.
Пушкин А.С. Марко ЯкубовичЗнатоки творчества братьев Гримм сразу догадаются, что речь пойдет не о колдунах в человеческом обличье. Таковые встречаются в гриммовском сборнике редко, и они не страшны. Но у братьев был другой кандидат в волшебники — цверг. Я. Гримм относил цвергов к колдунам, существам, промежуточным между богами и людьми[394]. Сознавая всю условность этого сопоставления, примем его за основу и углубимся в терминологию.
Для обозначения карлика (гнома) братья употребляли слова Mannchen и Zwerg. Mannchen (Manndle) — это просто маленький человечек, но цверг — вполне конкретный персонаж германской мифологии. Цверги ведут происхождение от эддических черных альбов или эльфов (svartalfar), одного из трех видов эльфов, зародившихся от червей в трупе первозданного великана Имира. Черные эльфы носят темные одежды и показываются только ночью. Несмотря на свой детский рост, они стары и безобразны: сморщенное лицо, большой нос, блестящие глаза, несоразмерные части тела, горбатая спина[395].
Эти характеристики подтверждаются этимологическими связями с индоевропейским корнем dheur («ущерб») и санскритским словом dhvaras («кривой, несправедливый»). Современные англичане пользуются термином dwarf, а слово «гном» (лат. Gnomus, греч. Γνώση) — «знание, мысль, разум») по отношению к сказочным персонажам в Европе не употребляется, хотя Оксфордский словарь английского языка считает его сокращением от Genomus — «живущий в земле». Поскольку слово «цверг» для нас непривычно, я буду называть этих персонажей карликами.
Сначала карлики выступали как демонические существа, хранители кладов и изготовители различных диковинок. В древнегерманском эпосе стражи подземных сокровищ именовались Нифлунги (Нибелунги), а затем так стали называть всех владельцев клада, включая людей. Аналогичное имя у преисподней — Нифльхейм. Корень nifl обозначал мрак преисподней (нем. nibel — «туман, что сродни мраку») [396].
Постепенно карлики превратились в помощников героя, сохранив при этом свою хитрость и злобу. Карлик Альберих, хранитель клада Нибелунгов, после некоторого сопротивления поступает на службу к Зигфриду. В цикле сказаний «Роговой Зигфрид» герой побеждает дракона при помощи короля карликов Эгвальда. Своими чарами король делает героя невидимым, чтобы он мог подкрасться к чудовищу. Тот же Альберих помогает Вольфдитриху в битве с драконом, а будучи пойман Дитрихом Бернским, приносит ему меч Нагельринг, позволяющий добыть сокровища великанов.
Наконец, с легкой руки Парацельса (1493–1541) карликов стали воспринимать как доброжелательных к человеку созданий. Именно Парацельс впервые применил слово Gnomes в значении «маленькие существа» (лат. Pygmaeus), сделав акцент на «познаниях» черных эльфов [397]. В трактате «О нимфах, сильфах, пигмеях и саламандрах» (1536) великий алхимик сравнивает карликов с людьми. Как и мы, они говорят, едят, имеют тело, рожают детей и умирают. Лишь души у них нет, поэтому они интересуются людьми. Чтобы получить душу и отправиться на небеса, они должны вступить в брачный союз с человеком (а вот никсам, то есть алхимическим нимфам, этот союз не помог — может, поэтому они сделались убийцами?). С другой стороны, Парацельс допускает, что дьявол может легко войти в карликов и тогда они становятся опасны [398].
Подземный человечек. Иллюстрация Г. Тенггрена (1920). Жуткие карлики, сбежавшиеся на звуки флейты, не кажутся добряками. Тем не менее они помогли юноше выбраться на землюВ таком изрядно посветлевшем виде карлики переселились в сказки. В сборнике братьев Гримм они по большей части не злодеи, а помощники («Белоснежка», «Живая вода», «Птица гриф», «Синяя свеча», «Подземный человечек»). Иногда попадаются коварные и вредные, но отнюдь не устрашающие карлики («Беляночка и Розочка», «Сильный Ганс»), И лишь один карлик пугал меня в детстве. В посвященной ему сказке не было ни крови, ни трупов, ни людоедства, но там витал какой-то древний ужас. Это существо уносило детей. И я вздрагивал от стука двери или звона оконного стекла, предвкушая визит Румпельштильцхена…
Хвастливый мельник, рассказывая королю о своей дочери, соврал, что она умеет прясть из соломы золото, и король под страхом казни поручает девушке эту работу. Оставшись наедине с кучей соломы, она готова впасть в отчаяние, но вдруг открывается дверь, и входит карлик (Mannchen), чья внешность подробно не описана, и предлагает помощь в обмен на безделушки. Хитрец предвидит, что жадный король не удовольствуется одной порцией золотых нитей. Когда девушке уже нечем заплатить за услугу, колдун (а кому еще под силу делать золото?) выпрашивает у нее будущего первенца. Глупышка соглашается, король женится на ней, а вскоре после рождения ребенка карлик появляется вновь и требует обещанную награду.
Королева умоляет о милосердии, и карлик решает поиграть с ней: если она угадает его имя с трех попыток, он оставит ей ребенка. Королева рассылает гонцов по всей стране для сбора редкостных имен. Три попытки — это не три имени, а три дня. В течение первых двух королева перечисляет все известные ей имена, но они не подходят. Она в ужасе ждет третьего визита карлика, когда прибывает гонец. Он рассказывает диковинную историю: «Когда подошел я к высокой горе, покрытой густым лесом, где живут одни только зайцы и лисы, увидел я маленькую избушку, пылал перед нею костер, и скакал через огонь очень смешной, забавный человечек; он прыгал на одной ножке и кричал:
Нынче пеку, завтра пиво варю,
У королевы дитя отберу;
Ах, хорошо, что никто не знает,
Что Румпельштильцхен меня называют!»
Когда королева произносит правильное имя, карлик вопит: "Это тебе сам дьявол подсказал!" — и от злости так топает ногой, что проваливается по пояс в землю. Пытаясь выкарабкаться, он разрывает себя пополам.
Сказки, составившие тип АТ 500 ("Имя помощника"), у нас практически неизвестны, хотя маленький старичок ("сам с ноготок, борода с локоток") — существо дерзкое, злое, неблагодарное и коварное — участвует в русских сказках о трех подземных царствах. Исследуя другие версии, нам следует обращать внимание на внешность карлика или заменяющего его персонажа, на выдвигаемые им требования, на место его проживания и на его реакцию на правильно названное имя. Сами имена ни о чем нам не скажут, они подобраны с расчетом на звуковой эффект. Нет причин считать кодовым даже имя Румпельштильцхен (Rumpelstilzchen).
Немецкий поэт и сатирик Иоганн Фишарт (1546–1591) в своей вольной обработке романа Ф. Рабле "Гаргантюа и Пантагрюэль" (1577) упоминает игру Rumpele stilt oder der Poppait. Ее название и послужило источником имени карлика. Я. Гримм уверял, что глагол rumpeln ("громыхать, шуметь") лег в основу наименования "духов, производящих шум" (Rumpelgeist), то есть кобольдов (домовых) и рудничных цвергов. Нижнесаксонские сказания об этих духах включают в себя угадывание их имени. Вторая часть названия игры идентична первой. Глагол pope In ("постукивать, колотиться") образует существительное Poppart ("колотушка, огородное пугало") с побочным значением — пугало для детей.
Румпельштильцхен. Иллюстрация А. Рэкема (1900). Упитанный карлик чем-то напоминает лесного разбойника. Но Рэкем знал, как выглядят черные эльфыОднако, по справедливому замечанию А. Науменко, не существует доказательств того, что имена кобольдов и цвергов восходят к описанной Фишартом игре, да и о самой игре, кроме названия, ничего не известно. Правда, в другом месте Фишарт говорит о Rumpelgeist (Громыхунчик), упоминает его и Лютер, но оба они имеют в виду черта. У Рабле демоны обращаются друг к Другу "мой милый щекотунчик", "мой расчудесный засранец", а умение производить посторонние шумы присуще им в не меньшей степени, чем кобольдам и подземным карликам. Родственников, навещающих святого Антония, настораживают страшный грохот и голоса, раздающиеся из его скита. Антоний советует им перекреститься и не обращать на звуки внимания: "Предоставьте им [демонам] играть самим с собой" [399]. Замечу, что хладнокровная реакция святых на подобных "громыхающих" существ — еще не повод для выставления их детским пугалом.
К счастью, творческий настрой братьев Гримм сделал свое дело — и Румпельштильцхен предстал перед читателями не простой "колотушкой" или "смешным человечком". Братья собрали семь версий сказки и аккуратно объединили их в одну, за исключением ряда мест (нет описания самого карлика) блестяще согласующуюся с данными истории и мифологии.
В исходных версиях разнятся между собой моменты появления и исчезновения (гибели) карлика. К примеру, черный человечек мог выскакивать из-под земли в саду, где героиня лакомится вишнями. За украденные вишни она вынуждена расплатиться с ним своим ребенком (прием такого воровства был использован в сказке "Рапунцель"). Обитает человечек в пещере, а зовут его Flederflitz (Пожрунчик). В другой версии служанка королевы замечает в ночном лесу скачущего на поварешке вокруг костра человечка. На той же поварешке он вылетает в окно, услышав правильный ответ. В финале первой печатной версии карлик просто "убегает и не возвращается", но в последующих вариантах братья опустили комические детали и ужесточили концовку. Была вставлена также сакральная фраза о подсказке дьявола.
