Брайан Джейкс - Непобедимая Моди
— Слава сезонам, лихорадка прошла, — сообщила сестра, не обращаясь ни к кому в отдельности. — Как вы себя чувствуете, Горас?
Горас тронул шрам на лбу и тихо проговорил:
— Чувствую голод, сестра.
Рангвал еле слышно пробормотал Моди:
— Голодный, слышала? Ты глянь, какого он размера! Да он за день съест столько, сколько я за сезон осилю.
Но какой-то причине это замечание белки развеселило Гораса, он улыбнулся.
Аббат Даукус заметил, как приятно рэдволльцам видеть улыбку на физиономии барсука. Он подтолкнул Орквила:
— Веди своего друга и расскажи ему, сколь удачный сегодня день для утоления его голода.
Орквил схватил громадную лапу барсука:
— У нас сегодня пир, Горас, идем. Сможешь идти?
Горасу дружно помогли подняться и сделать первый шаг. Больше помощи не потребовалось.
— Я с удовольствием присоединюсь к пирующим, если никому не причиню неудобств, — произнес барсук.
Командор похлопал его по лапе:
— Неудобства? Ха-ха-ха! Конечно нет, дружище!
В окружении радостных рэдволльцев Горас вышел наружу, к вечернему солнцу прекрасного летнего дня.
Моди и Орквил повели его к столам, установленным на траве между прудом аббатства и южной стеной.
Барбаула крикнул с парапета стены:
— Ведите нашего крупного друга сюда, наверх, если он лестницу осилит; внизу малышня не даст ему спокойно и куска проглотить.
Малыши уже окружили барсука, суетились и резвились вокруг него, ползали у ног и даже принялись на него карабкаться. Кротоначальник Берф и матушка Гранпик Нибло едва успевали оттаскивать их от Гораса.
Наверху его и вправду ждал радушный прием. Гораса усадили на верхней ступени, Бенджо Типпс сразу же поставил перед ним бочонок наилучшего Октябрьского эля. Тут же подоспел брат Хондрус с подносом, заполненным пирогами и пирожками.
— Очень советую вот этот, с грибочками и зеленым лучком. Хлебушек сырный, тепленький, летний супчик овощной; с картошкой, луком, морковный пирог… Кушайте на здоровье, большой сэр.
К Горасу присоединились Орквил и Моди. Позволив барсуку утолить первый голод, они рассказали ему о встрече Виски Длиннозуба и его команды с бурыми крысами.
Горас забеспокоился:
— Надеюсь, Длиннозуб далеко не сбежит. Я должен с ним посчитаться.
Орквил подул на горячий пирожок.
— Сначала надо как следует поправиться, друг, а потом уже сводить счеты с врагами. А Длиннозуб вряд ли уйдет от аббатства, уж очень это для него лакомый кусок.
Праздник продолжался до вечера. Резвилась молодежь, в ласковых лучах закатного солнца нежились старики. Звери пели, плясали, играли, веселились. В сумерках, после очередного похода на кухню, Моди вернулась на стену и уселась рядом с братом Хондрусом, тут же выдавшим ей стакан земляничной шипучки. Моди глянула на верхнюю ступень лестницы, туда, где раньше сидел Горас.
— А где наш большой приятель?
Орквил только пожал плечами, но шкипер кивнул в сторону аббатства:
— Сказал, что хочет отдохнуть. Пошел в свою палату.
— Отдых ему сейчас жизненно необходим, — тут же добавила сестра Атрата. — Орквил, вы с мисс Моди можете навестить своего друга. Кстати, он может и заблудиться в аббатстве с непривычки.
Рангвал, с довольным видом потирая живот, присоединился к Моди и Орквилу:
— Полезно размять ноги после столь обильного приема пищи.
Орквил пощекотал выпирающее пузо белки:
— Перестарался? Запасся на сезон вперед? Смотри не лопни.
Рангвал неодобрительно поглядел на ежа:
— Нет, вы только послушайте это юное создание! Чего доброго, он мне еще и добавки пожалеет, когда вернемся.
Когда стемнело, на стенах зажгли фонари. Внизу, на травке, разожгли костер, жарили прошлогодние каштаны, которые Марджа Даббидж хранила в колокольной башне. Командор, Барбаула и Качуч уносили свалившихся от усталости детей в спальни. На лестнице их чуть не сшибли несущиеся вниз Моди, Орквил и Рангвал.
— Куда спешите, друзья? — поинтересовался Командор.
— Гораса ищем, его нет в лечебнице, — озабоченно бросила Моди.
Барбаула пожал плечами:
— Ночь теплая, может, он предпочел вздремнуть на воздухе. В саду, у пруда…
— Зачем ему тогда Тунг, его вилы? Вилы он взял с собой. Беспокоюсь я, — волновался Орквил.
— Ай-яй, больно, больно, пусти!
Бенджо Типпс впихнул в дверь старого знакомого Орквила, береговую полевку. Еж крепко сжимал в лапе ухо «водяного».
Командор строго глянул на обоих:
— Бенджо, ты… Что еще вытворил этот проходимец?
— Похоже, пытался удрать через северную калитку. Там я его и застукал.
«Водяной» с головой, перевязанной после падения со стены, извивался, пытаясь освободить ухо, и стонал:
— Больно, отпусти! Ты мою рану беспокоишь.
Бенджо как будто не замечал его жалоб:
— Если ты не скажешь, что ты замыслил, я тебе вообще ухо оторву.
«Водяной» разразился новым потоком стенаний и причитаний, между которыми ухитрился вставить и дельный ответ.
Он рассказал, что направлялся в лечебницу, сменить повязку на голове, но наткнулся на барсука. Барсук с вилами произвел на него ошеломляющее впечатление. Ему с перепугу показалось даже, что большой зверь его тут же проглотит.
Орквил, не изменивший отношения к своему знакомцу, нахмурился:
— Если ты не расскажешь о Горасе, я тебя убью собственными лапами. Говори быстро.
Повиснув на лапе Бенджо, чтобы уху стало легче, полевка продолжила рассказ:
— Полосатый сказал, что ему надо разобраться с лисом. Он взял меня с собой к северным воротам, сказал, чтобы я помалкивал и никому не болтал, велел запереть за собой. Я так и сделал. А что мне оставалось? А тут этот толстопузый ежище, со своими лапищами… Ай-й-й-й! Пус… Пусти!
— А ну-ка скажи мне, толстомордый, кто здесь толстопузый ежище? Я такого рядом не вижу. Командор, ты не замечал?
Командор задумчиво почесал хвост.
— Не-е, не заметил. Да и нет у нас такого. Есть у нас солидный, крупный, внушительный и очень симпатичный хранитель погребов.
Тупоумием «водяной» отнюдь не страдал.
— Ай! Отпусти, пожалуйста, кр-рупный-солид-ный-симпатичный, пусти, ай!
Бенджо, презрительно скривив губы, оттолкнул от себя полевку:
— Ты у нас в аббатстве загостился. Давай-ка, чтоб заря тебя здесь не застала, убирайся прочь. Утром застану — скину со стены. Убирайся!
«Водяной» удалился, и Командор повернулся к Моди:
— Похоже, мисс, что друг ваш барсук и вправду покинул аббатство, и ничего тут не поделаешь.
— Почему?
— Лес кишмя кишит бурой нечистью, где-то бродит нечисть морская, слишком опасное время для поисков.
Моди смерила его гордым взглядом:
— Я на это отвечу одним-однюсеньким коротеньким словечком, сэр.
— Каким же?
— Да плевать мне на всю клятую нечисть, лесную и морскую, адские врата ее сожри, во, во!
— То есть как? — уставился на нее Командор.
— А вот как! — Рангвал выхватил из-за пояса все свои четыре кинжала и принялся ими ловко жонглировать. — Это значит, что отважная зайчиха, проявляя чудеса героизма, решила отправиться на поиски нашего очень большого и не менее дурного друга. И надеюсь, не откажется от моей скромной поддержки в этом благородном мероприятии.
— Горас — мой друг. Я с вами, мисс Моди, — твердо заявил Орквил.
Командор тяжко вздохнул:
— Что ж, я отряжу с вами добровольцев. Барбаула, ты, конечно, тоже?
— Ни в коем случае, — решительно возразила Моди. — Вам здесь для защиты аббатства каждая голова и лапа в зачет. Вдруг нечисть атакует?
Подошедший чуть раньше аббат Даукус согласился с Моди:
— Она права, Командор. Кроме того, маленький отряд может иной раз добиться большего, чем армия. Когда вы собираетесь выступить?
Рангвал сунул кинжалы на место.
— Чем скорее, тем лучше. Лучше всего — сейчас же. Шум пира, знаете ли, тишина в лесу… Очень благоприятствует.
— Что ж… Захватите походный паек, выберите оружие… Хотя оружия-то у нас в аббатстве немного. Да сопутствует вам удача! — пожелал аббат и обратился к Моди: — Моди, если отыщете Гораса, пригласите его к нам, чтобы хоть как следует попрощаться, перед тем как вы отправитесь в Саламандастрон.
Моди почтительно поклонилась аббату:
— С удовольствием, отец настоятель. — И она повернулась к спутникам: — Ну, дорогие сэры, шевелим конечностями, во!
Аббат проводил их в кухню, где проворная старая кротиха быстро собрала три походных мешка продовольствия. Моди предпочитала обходиться без оружия, Рангвал решил ограничиться своими кинжалами, а Орквил по-прежнему владел ножом и дубиной жадной полевки. И троица отправилась к выходу. Проходя через Большой зал, Орквил приблизился к нише с гобеленом Мартина.
