Григорий Ягдфельд - Кукольная комедия
– Вот таким образом, – сказал он обалдевшим судомойкам, сунул повара в чемоданчик и вышел.
Потом, уже у себя в мастерской, Могэс натянул на повара чистый колпак и вместе с другими такими же куклами снёс в магазин игрушек на Малый Каретный переулок. Теперь вы знаете, как всё было на самом деле…
Грустно свесив голову в колпаке, маленький Пётр Петрович сидел на Татиной подушке и бубнил:
– И Лилю он тоже отдаст в магазин игрушек. Хорошо, если её купят какой-нибудь девочке на день рожденья! Тогда ещё ничего! Но если Лилю купят в детский сад… – повар свистнул, – каждый захочет играть первый, и её разорвут пополам!
– Пополам?! – Этого Тата не выдержала и начала лихорадочно одеваться.
– Ты куда?
– Надо её спасти!
– Спасти!.. – захихикал повар. – Где ж ты её найдешь?
– В игрушечном магазине.
– Ну да! У нас, знаешь, сколько игрушечных магазинов? Наверно тысяча… или, наверно, сорок тысяч!
Не слушая его, Тата натягивала чулки.
– И охота тебе путаться в чужие дела, – продолжал повар. – И потом, тебе же нельзя на улицу… ты больна. У тебя знаешь что… У тебя подскочит температура!
Но Тата выбежала в переднюю, и за нею хлопнула дверь.
4
Как Тата сбегала по лестнице, рассказывать не будем: вы и сами знаете, что удобнее всего катиться по перилам А вот в чемодан вы, наверно, ещё не попадали. Поэтому сперва послушайте про Лилю.
Из чемоданчика она попала в мастерскую Могэса на стол, где было что угодно: клей, кисточки, кукольные туфли с помпонами, обрезки бумаги и даже пакля для волос.
– Подумаешь, нельзя на рояле! Из-за такой ерунды – в куклу! – пищала Лиля, пытаясь укусить Могэса.
Рисуя ей брови, Могэс негромко сказал:
– Я волшебник, и это моя обязанность – превращать в кукол всех, у кого кукольные сердца.
– Три «ха-ха»! – сказала Лиля.
На это Могэс не счёл нужным отвечать. Молча он начал приклеивать Лиле шёлковые ресницы и стал вплетать ленту в косичку.
«Всё равно убегу!» – подумала Лиля, озираясь.
Комната была как комната. Обои даже весёлые – заяц, цветок, заяц, цветок, заяц, цветок… И ещё ползайца, потому что не хватило стенки. Зато вот половицы… то и дело скрипели, даже когда по ним не ходили. И форточка сама по себе вдруг открывалась и вдруг закрывалась. «Всё равно убегу! Всё равно убегу!..» – думала Лиля, опасливо поглядывая на форточку.
– Ну как же ты убежишь? – спокойно сказал Могэс. – Я же всё вижу и всё слышу.
Он нажал указательным пальцем ей на живот, Лиля неожиданно для себя пропищала кукольным голосом:
– Ма-ма!
Могэс кивнул и положил её в одну из новеньких картонных коробок, стоявших в углу.
В тот же день Лиля попала в игрушечный магазин на Малом Каретном: Могэс приносил в этот магазин всех своих кукол, – такой уж у него был договор с артелью. В магазине Лилю поставили на самом видном месте прямо в открытой коробке, перевязав серебряной ниточкой, чтоб не свалилась.
С отвращением Лиля разглядывала стоявших рядом с ней грубых кукол с мёртвыми глазами. Тут были матрёшки с намалёванным румянцем, и висящие на шнурках акробаты с жестяными заклёпками, и резиновые пупсы с дырочками на спине.
«Ну и страхолюды!» – подумала Лиля. Она не подозревала, что теперь сама вроде них. «Если бы я была такой уродкой, – думала она, – я бы себе отрубила голову вон той лакированной саблей с золотой ручкой, прицепленной к картонке, или хватила бы себя по голове вон тем молотком из столярного набора!» Она подумала ещё, что хорошо бы всех кукол вместе с Могэсом взорвать пистонами.
А в магазин входили новые и новые покупатели, игрушки заворачивали и уносили. И самое ужасное – нельзя было вертеться! Лиля подумала: что будет, если у неё зачешется нос. Потом она перестала думать и стоя задремала.
Пробило три часа – обеденный перерыв. Продавщица тщательно убрала прилавок, покрасила губы; рыжая кассирша заперла кассу, и обе вышли, повесив на магазин замок. Кроме того, они нажали маленькую кнопку на притолоке двери и опустили снаружи металлические жалюзи.
Едва в магазине потемнело, тут-то и началось. Началось такое, что Лиля не могла даже себе представить. Все куклы соскочили со своих мест и ринулись к Лиле.
– Новенькая! – завопили они дикими голосами. – Новенькая!
За руки её выхватили из коробки и поставили на прилавок. Клоун ударил в жестяные тарелки под самым ухом Лили так, что она отшатнулась. Сзади забили барабанщики; Лиля хотела отбежать, но вокруг уже мчались с треском заводные железные мотоциклисты.
– Новенькая!.. – вопили они.
С верхней полки в Лилю выпалили из пушки горохом. Лиля закрыла глаза и жалобно сказала «ма-ма».
Два больших мальчика-куклы загоготали и запустили волчки; с угрожающим звоном они понеслись на Лилю. В то же мгновенье с одной стороны с грохотом разорвалась хлопушка, с другой кто-то выпалил в Лилин нос пробкой из духового ружья. В изнеможении Лиля села на прилавок, согнула ноги (ноги оказались почему-то на шарнирах) и заткнула уши.
Вокруг выли волчки, гремела стрельба, взрывались пистоны. Какой-то акробат стал прыгать через Лилю, и, завопив «чехарда», все запрыгали через неё. Она в ужасе закрыла голову руками. Но и это было ещё не всё. Кто-то заорал «куча мала», и все кинулись на Лилю.
(Главное, сколько раз Лиля бывала прежде в игрушечных магазинах, но не подозревала, что там творится такое в часы обеденного перерыва. Удивительно ещё, как все куклы каждый раз остаются целыми. Если бы Лиля знала, что делается в других местах во время обеда, – как например, ведут себя фигурки в хозяйственных магазинах или бронзовые амуры в часовых мастерских, – она удивилась бы ещё больше. Но об этом – ладно! Этого мы сейчас не будем касаться. Вернёмся к Лиле.)
Пробило четыре часа, перерыв кончился. И всех будто смело ветром; нее куклы бросились на места и сделались неживые. Только Лиля осталась лежать на прилавке.
Она тоже хотела вскочить и удрать, но продавщица нажала кнопку у входа, и поднялось жалюзи, а рыжая кассирша открыла замок и входила в магазин. Бежать было поздно.
Увидев Лилю, валявшуюся на прилавке, кассирша сухо сказала:
– Когда уходишь, – игрушки надо убирать!
– Я убрала, – сказала продавщица.
– А это что?! – Кассирша указала на Лилю.
Продавщица вытаращила глаза, недоверчиво взяла в руки куклу, повертела её и пожала плечами. Вошли покупатели; среди них Татина мама с кошёлкой, из которой выглядывали бутылка молока и цветная капуста: Галина Ивановна уже заказала в аптеке лекарство и побывала на рынке. Увидев в руках продавщицы Лилю, она сказала:
– Какая хорошенькая кукла!.. А она закрывает глаза?
– Закрывает и открывает, – сказала продавщица. – И говорит «мама»!
– Сколько стоит?
– Один рубль шестьдесят три копейки.
– Ну что ж, – сказала Татина мама.
Она купила Лилю, потом обвела глазами магазин, заметила в углу гроздь воздушных шаров, взяла красный, зелёный и жёлтый. И шары понеслись за нею на ниточках.
5
Среди вертящихся этажерок с лекарствами, среди банок с притёртыми пробками и латинскими надписями, среди ядов и слабительных, грелок на живот и пузырей на голову, крошечных склянок и огромных бутылей с разноцветными жидкостями – сидел старый провизор Бахтерев-Разумовский. На его носу сияли очки с золотым ободком. С быстротой и точностью фокусника он отпускал посетителей, подсчитывая что сколько стоит и когда что будет готово.
Дошла очередь и до Татиной мамы.
Завертев этажерку с лекарствами, Бахтерев-Разумовский нашёл склянку с розовой жидкостью; на ней было написано по-латыни «tiap-tiap» и белела наклейка «наружное».
Провизор протянул склянку Галине Ивановне:
– Будете втирать в больное место два раза в день!
– Втирать?! – От изумления она чуть не упустила воздушные шары. – Это же надо пить! Семь раз в день!
– Что-о!? Пить наружное лекарство?!
– Так прописал доктор.
– Сорок пять лет сижу на этом месте, – сказал Бахтерев-Разумовский, – и первый раз слышу, чтобы пили капли тяп-тяп!
Он долго рассматривал печать и подпись:
– Слушайте, что это за рецепт?
– Это выписал доктор Кракс…
– Какой доктор Кракс?
Татина мама удивилась:
– Вы не знаете доктора Кракса?
Бахтерев-Разумовскнй поднял брови.
– У нас в городе сто семнадцать поликлиник; в каждой поликлинике четыре детских врача, два консультанта и один профессор-педиатр. Но я не знаю доктора Кракса.
– Он не в поликлинике, – сказала мама. – Он дома.
Провизор посмотрел на неё.
– Идите сперва к вашему доктору, узнайте, в чём дело! – И поставил лекарство обратно на этажерку.
Ахнув, мама выбежала из аптеки; за ней летели шары. Не успела она сделать и нескольких шагов, как вдруг (она не поверила своим глазам!) увидела Тату, перебегавшую через улицу.
