Ольга Озаровская - Старины и сказки в записях О. Э. Озаровской
Едва помог закончил, Московка спросила его:
— Вы, Олександр Ондреевич, грамотны?
— Читать умею. Товарышш четыре раза ко мне приходил, я в четыре раза смолоду выучился читать. Сулилса ешьчо писать научить, да боле и не приходил. Так писать и не выучилса. А читать читаю. Романы очень люблю читать, а потом и рассказывал все. Очень меня за это любили на судах. Но уж петнадцать лет ничево не сказываю.
— Ну, а сказку вы же хотели нам рассказать.
— Длинна только, убьетесь… Ну да ладно, нам на работу не бежать. Ишь вон дедушко уж работу нашол (Кулоянин плел кому-то заказанную рюжу). Ну, ладно.
И он начал.
8. Красавица под флером
В одном городе приморском было два купца, два родных брата. Один торговал магазинами, лавками, горной торговлей занималса (на суше), а другой имел корабли, ходил заграницу.
Который ходил заграницу, тот не имел ничево детей; тот, который торговал на суше, тот имел детей. Потом он заболел и в молодых годах умер. Сына оставил своево лет петнадцати. Супруга осталась в молодых годах. Она безумно торговать не стала: сын молод, а сама она не привычна была, — и прикрыла эту торговлю поэтому.
Ну, што ж? Сын Ванюша без занятий: ему скушно. Кое-как один год проходит, на второй год весна приходит.
— Што, маменька, без занятий мне очень скушно!
— Да чем же, Ванюша, заниматьса? Ну што же? Торговлю снова откроем?
— Маменька, это ешьчо поспеем поторговать. Мне бы вот охота заграницу.
— Да што же? У дяди корабли готовые. Сходи к нему, может, он тебя возьмет, и съездишь ты с ним.
Вот он этому случаю был очень рад. Сейчас же, в тот же день к дяди отправилса. Приходит к дяди. Дядя его очень любил. Принел ево великолепно.
— Ну, дяденька, я к вам с просьбой.
— А с какою, Ваня?
— Да вот мне здумалось посмотреть заграницей, как люди живут. Дак вот возьмите меня с собой на эту навигацию.
— А я только думал звать тебя, а ты сам пришол. Ну, поедем! Приготовьса. Одежды много не бери с собой, так, немного возьми.
— Хорошо.
Вот он приходит домой.
— Маменька, дяденька меня пригласил, взял.
— Ну, тогда поежжай.
Вот ему приготовили все, и он собралса, багаж ему свезли на карапь, с маменькой распростилса и со веема служашшима. И отправилса. Погода стояла блаhоприятная.
Шли не очень долго и прошли заграницу, там в какой-то столичной город.
Ну, обыкновенно первым делом — таможня. Приехал, заявил с каким товаром на пошлины.
Ну, потом таможня ему разрешила торговать разныма товарами. Он стал торговать. А Ваня што? Он свободной, как пассажир.
Он для развлечения стал каждой день, как только хорошая погода, на гору выйдет гулять. 1 ак это и продолжалось много времени. Он побывал в театрах везде, повеселилса, посмотрел, как заграницей люди живут.
В один прекрасный праздничной день выехал на гору (на берег) прогулятьса.
Шел по проспекту и вдруг видит, едут жандармы конные и загоняют во дворы всех гуляюшших, в том числе и нашево Ваню прогнали во двор, калитку закрыли. Он удивилса: што это значит? Среди бела дня и не дают по улице иттить. Ево это сомненье взяло. Он подошел к одному пожилому человеку, так как тут народу было довольно много во дворе, и обратилса с вопросом:
— Послушайте! Почему же это у вас не позволяют гулять?
— А вы должно быть иностранец?
— Да, я иностранец.
— Так вас скоро отпустят.
— Дак все таки, по какой причине нас загнали всех?
— Эта причина очень простая.
Скажите, пожалуйста.
— Вот видите, у нашево императора есть прекрасная дочь, дак штоб не влюблялса молодой народ, для этово всех с проспектов загоняют.
— Вот для чево!
— Так точно.
Вот он, знаете, задумалса, как бы это посмотреть. Нашел щелку[74] в заборе и стал глядеть. Ну, и действительно, видел: в трех коретах проехали фрейлины и императорская дочь. Но она была под флером. Лица невозможно видеть.
Ну, вот он задумалса.
Спустя полчаса всех уволили, калитка открылась: кто куда шел, тот туда и пошел по своей дороге.
Он сейчас на морскую пристань и на карапь. Ево и перевезли. Дядя смотрит, он печальной.
— Ваня, што с тобой, здоров-ли ты?
— Здоров, дяденька!
Назавтра опять приехал на гору прогулятьса. Все мечта ему: где ему увидеть, што за красавица. И так ему, знаете, невесело. Недолго погулял, вернулса обратно. Ну, он получал газету каждый день (ему доставляли, за это платил). Вот сказано, таково-та числа будет театр, будет царская фамилия и будет императорская дочь.
Только сказано, будут ложи очень дороги, входу дорого. Он подумал: «Да есь у меня денех, не пожалею».
За сутки раньше сходил, купил билет.
Там первое место не продают, где царская фамилия, а вторую линию.
Ну, в назначенной день в театр явилса, публики много. Наконец приехала и царская фамилия и ее высочество.
Ну, штож, видит: фигура человеческа, высока девушка, стройна, а лица не видно, под флером.
Вот ему еще тошнее стало. Што поделаешь? Приехал на карапь. И за это время стал он худее на лицо. Дядя видит, што племянник изменилса. Ничево не может кушать, похудел.
— Ты болен?
— Нет, дядя, я здоров.
Дяди пригласил дохтора.
Дохтор осмотрел больново, да и признал, што он от задумчивости заболел. Дохтор понел:
— Молодой человек влюблен в ково-нибудь?
— Да.
— Вы эту мысль выкиньте из головы.
Потом дохтор сказал купцу:
— Ваш племянник влюблен в ково-то.
Вот ево дядя и начал допрашивать:
— Ваня, скажи мне, я помогу твоему горю.
Ну, он говорит:
— Да, я влюблен, дядя, но сказать не смею.
— Скажи. Мне здесь все знакомы, я все могу сделать.
— Я влюблен в императорскую дочь.
— Ах, Ваня, Ваня, каку ты глупость сделал! Если бы она была купеческа, я бы дело обделал, послал бы сватать и она бы пошла: ты миллионер. Но она императорска дочь. Этово нельзя. Ну, все-таки не горюй. Где же ты ей видел?
— В театре, но я лица не видел, мне бы хоть увидеть ей.
— Ох, чудак, лица не видел, а так влюбилса! Надейса, Ваня. Это я могу сделать, штобы посмотреть. За деньги все можно.
И в тот же день этот старой купец поехал в город. Ваня осталса на корабле. У нево был знакомой, один высокопоставленной человек, который служил при дворце.
— Вот што, друг мой, берите денег сколько угодно, только сделайте такую службу: у меня есть племянник, молодой человек…
— Хорошо, я знаю.
— И вот он в театре видел императорскую дочь; хотя не видел лица, но видел ее стан и очень влюбилса. Дак вот, не можете ли устроить, штоб он мог ей лично увидеть. Только увидеть, больше ничево.
— Ох, голубчик, это очень трудно. На ейну половину мушшинам строго воспрешшается ходить. Все таки дайте мне строку трое суток; я подумаю, может я как-нибудь это устрою.
Так этот купец уехал на карапь и сказал:
— Надейса, Ваня: через трої суток будет известно, как ты повидаїшса с императорской дочкой.
Действительно, через трої суток этот человек приехал на іхное судно.
— Ну, я придумал средство: позовите мастера, который отливает хрустальну посуду, и закажите стеклянной сосуд, штобы вместил тело человеческое и мог бы плавать по воды, не утонул. Коhда будет готово, дайте мне знать. Мое дело будет препроводить Ваню во дворец.
Ну, хорошо. Вот мастера сыскали и сказали:
— Можете ли сделать такой сосуд?
Мастер подумал и говорит:
— Могу.
— Ну так вы сделайте, и чем скорее, тем лучше.
Мастер ушол и в скором времени приготовил сосуд вроде сигары с крышкой. Значит, человека можно спустить, и поедет куда угодно. Нужно было делать пробу при мастере. Взяли огромный обрез, налили воды, положили тяжести семь пудов и спустили. Он не потонул. Значит, тело человека вполне понесет.
И мастер говорит:
— Сосуд сей можно отпирать, есть пружина; только открывать можно изнутри, кто будет там человек, а так не откроешь, только поломаешь.
Мастера за это наградили щедро.
Дядя говорит:
— Теперь поедем в магазин.
Купили дамской кустюм, приблизительно на Ванин рост. Привезли на карапь.
Ну, Ваня переоделся. У нево не было ни бороды, ни усов, только пробивались, так и те парикмахер подчистил. Ваня в этот сосуд повалилса. А чиновник говорит:
— Провизии не бери, скоро будешь на свободе.
В бот спустили, привезли.
У этово чиновника все было подкуплено, штоб пропустили сосуд. Ну вот, пронесли этот сосуд в сад. В этом саду был фонтан и пруд, и стоял часовой. С этово пруда никогда не брали воды, кроме как ее высочеству умыватьса. В этот пруд этот сосуд спустили. Это сделано было ночью. Когда утро настало, утром две фрелины явились с кувшином за водой. Увидали этот сосуд. Солнышко отражает ево на той стороны.
