Николай Никулин - Сказки народов Азии
И вот однажды осенью, в самый сезон дождей, несколько дней кряду ливень лил, а у Тяньтая в доме, как говорится, ни хворостинки не найдешь, ни зернышка риса не сыщешь. Ждали, ждали, пока дождь перестанет да солнце выглянет, и ждать устали. Взял юноша веревку, коромысло, топор прихватил и отправился в горы хворост рубить. А топор у юноши, сказать про то надобно, против обычного вчетверо тяжелее был, кузнец нарочно таким его выковал.
Перешел Тяньтай через горное ущелье, вода там бурлит, как гром громыхает, взобрался на склон, дождевой водой умытый, прошел по тропинке-ниточке и наконец до лесистого места добрался. Только успел он немного хвороста нарубить, ветер дождь пригнал. Как хлынет дождь, камни с горы вниз посыпались, загудело вокруг, зашумело. Дождался юноша, пока дождь пройдет, залез на дерево, на самую макушку, огляделся, видит, все ущелье водой наполнилось, реки из берегов вышли. Посмотрел юноша в ту сторону, где его деревушка стояла, и думает: «Матушка, наверно, к воротам вышла, тревожится, не унес ли меня бурный поток, ждет не дождется». Взяла юношу досада, так бы, кажется, и полетел сейчас домой! Только не справиться ему с горным потоком — свиреп очень. Думал юноша, думал и нечаянно топор из рук выронил. Дзинь! — упал топор на большой черный камень. Хотел юноша его поднять, наклонился — ай-я! — камень шевельнулся, и вдруг, откуда ни возьмись, старуха появилась. Спрашивает старуха громким голосом:
— Кто ко мне в дверь стучался? Кто ко мне в дверь стучался? Кто ко мне в дверь стучался?
Два раза ничего не ответил юноша, а на третий расхрабрился, слез с дерева и отвечает:
— Я к тебе стучался!
А старуха опять:
— Что тебе надобно, зачем стучался?
Решил юноша рассказать старухе все как есть.
— Ты, добрая женщина, видать, не знаешь, что я каждый день хожу за хворостом, каждый день с круч крутых спускаюсь, на горы высокие взбираюсь, тяжело мне, да не про то речь. Смотри, все вокруг водой залило, как мне домой воротиться? Там меня мать дожидается одна-одинешенька. Надобно мне хворост продать да рису купить, а то нечего в котел положить.
Выслушала его старуха, поднялась с тростниковой циновки[18], дала ее Тяньтаю и говорит:
— Стоит сесть на эту циновку и подумать, где тебе хочется быть, мигом там очутишься.
Сказала так старуха и исчезла. А камень шевельнулся и на прежнее место встал.
Сел Тяньтай на циновку и только подумал: «Хорошо бы сперва в воздух подняться», как циновка медленно, плавно стала вверх подниматься. Захотел Тяньтай на землю спуститься, циновка тихонько на землю спустилась.
Взвалил Тяньтай на плечо коромысло с хворостом, сел на циновку и быстрее ветра помчался домой. Раньше, бывало, он за день всего раз принесет хворост, и то затемно воротится. А теперь летает себе и летает на циновке, раза четыре, а то и пять успевает с хворостом обернуться. Скоро у него дома набралась целая куча хвороста, выменял он его на зерно — не на один день хватит. И сказал тогда Тяньтай матери:
— Вырос я, матушка, взрослым стал, а в далекой стороне нигде не бывал. Есть у тебя теперь и еда, и одежда, дозволь мне по свету побродить, миром полюбоваться.
— Куда же, сынок, хочешь ты отправиться?
Подумал Тяньтай, подумал и говорит:
— Слыхал я, что в столице люду разного много да чудес всяких, вот и хочу туда отправиться да поглядеть.
Говорит мать сыну:
— В столице сам император живет, смотри, сынок, будь осторожней, ступай да поскорей возвращайся.
Пообещал Тяньтай матери сделать все, как она велит, сел на циновку и взмыл в небо — ни ветром его не обдувает, ни пылью не засыпает. Не успел опомниться, как в столичном городе очутился. Глянул вниз — стены рядами высятся, к стенам красивые восьмиугольные башни пристроены, на улицах да в переулках народу видимо-невидимо. А в Запретном императорском городе[19] каких только нет дворцов и павильонов, так и играют всеми цветами, так и переливаются. Деревья — изумруд зеленый, меж деревьев пагоды[20] белеют, на голубой воде лодочки покачиваются. Поглядел на все это Тяньтай, с неба вниз спустился.
Походил по широким улицам, подивился на разные чудеса, которых отроду не видел, и захотелось ему в Запретный город пробраться, так захотелось, что не совладать с собой, — уж очень там красиво! Дождался Тяньтай, пока лавки да харчевни закроют, а барабаны третью стражу отобьют[21], сел на волшебную циновку и прилетел в Запретный город. А там красот дивных, рассказывать начнешь — не кончишь, сокровищ драгоценных — не сочтешь. В пруду лотосы растут, под карнизами красные фонари понавешаны, на нефритовых перилах драконы вырезаны — клыки страшные, когти острые. Стены все изукрашены не картинами, так рисунками, не рельефом, так резьбой или узором.
Прошел Тяньтай тихонечко мимо львов — львы выше его ростом, из бронзы сделаны, пробрался через длинный ход — ход в рукотворной горе пробит, змеей вьется. Вдруг видит юноша, среди деревьев да цветов дворец стоит. Крыша в два ската зеленой черепицей выложена, колонны красные, окна узорчатые. Огляделся Тяньтай, вокруг ни души, на нефритовое крыльцо поднялся. Уж очень ему хотелось получше разглядеть карниз, разрисованный цветами и травами, потрогать круглые колонны, лаком крытые. А больше того хотелось внутрь заглянуть, в хоромы да покои. Налюбовался юноша цветами, на травы насмотрелся, потрогал круглые колонны. После подошел к резному оконцу, тихонько оторвал шелк, наклеенный на рамы, заглянул внутрь — темным-темно, хоть глаз выколи. Только хотел назад податься, вдруг слышит — хуа-ла-ла, зашуршало что-то, вся комната разноцветными лучами заиграла, заискрилась.
Увидел юноша в той комнате башенку, из слоновой кости вырезанную, бамбук, а рядом с бамбуком красавицу. У красавицы на запястьях золотые браслеты — от них золотые дорожки бегут, в волосах серебряные цветы, от них серебряные дорожки во все стороны расходятся. В ушах серьги из красного камня драгоценного, на плечах накидка разноцветная. Тонкая талия шелковым поясом перехвачена, юбка длинная чуть не до пят спускается, по нарумяненным щечкам слезы-жемчужинки катятся.
Жалко стало Тяньтаю девицу. За что ее, такую нежную да слабую, наказали? За что темной ночью в доме пустом заперли? Ни кана здесь нет, чтобы лечь, ни циновки, чтобы сесть, ни одеяла, чтобы укрыться! Пока юноша думал, шелковый пояс вдруг поплыл в воздухе — стала девушка к юноше приближаться. Вздрогнул юноша, хотел убежать, но тут раздался нежный девичий голос:
— Куда же ты уходишь? Погоди! Я должна тебе что-то сказать!
Тяньтай невольно остановился и услышал, как девушка промолвила:
— Давным-давно заперли меня во дворце и держат в неволе, с родным человеком свидеться не дают. Утро вечер сменяет, лето — зиму, а моя печаль не проходит. Вызволи меня, добрый юноша!
Не мог юноша зла такого стерпеть, согласился. Да вот беда — не знает, как девушку спасти. Со всех четырех сторон стража да ночной караул, рамы на окне крепкие, двери толстые. Молчит юноша, а сам не уходит.
Говорит ему девушка:
— Стоит тебе только вынести отсюда картину, на которой дворцовая девушка нарисована, и я спасена.
Хотел было юноша спросить, где та картина находится, только вдруг за спиной у него шаги послышались, в комнате опять темно стало, а девушка исчезла. Опечалился Тяньтай, да делать нечего, сел он на свою циновку, поднялся на небо. Смотрит, скоро светать начнет. Пора домой возвращаться. Только подумал об этом юноша, как циновка его мигом домой отвезла.
Воротился Тяньтай домой, обо всем матери рассказал, сел на циновку и отправился в горы Ишань. Залез на дерево, на самую макушку, уронил топор на черный камень. Шевельнулся камень, с места сдвинулся, и опять увидел юноша ту самую старуху.
Спрашивает старуха:
— Кто ко мне в дверь стучался?
Не стал Тяньтай дожидаться, пока старуха его второй раз спросит, соскочил с дерева и отвечает:
— Я к тебе в дверь стучался.
— Волшебную циновку ты уже от меня получил. Чего же еще тебе надобно?
— Не гневайся, матушка волшебница! Выслушай, что я скажу! Везде в Поднебесной[22] зеленеет трава, алеют цветы, но везде есть бедные, не знают они ни покоя, ни радости. Я-то, спасибо тебе, не страдаю от голода, избавился от непосильной работы. Сама подумай, могу ли я покинуть в беде несчастную девушку? Скажи, может, знаешь ты, где хранится картина, на которой нарисована девушка из дворца?
Выслушала его волшебница, перестала гневаться и говорит ласково:
— Сердце у тебя, юноша, доброе, речи твои справедливые. Везде в Поднебесной зеленеет трава, расцветают цветы, везде люди должны жить счастливо. Я согласна тебе помочь, сынок. А сейчас выслушай, что я скажу. Если хочешь спасти ту девушку, отправляйся в горы Мэншань, отыщи Байдисяня — бессмертного духа Белой земли. Только помни: отыскать его нелегко. Как увидишь тростник высокий-превысокий, ухватись за него, дерни посильнее, сразу в ворота войдешь. Если бессмертный дух спать будет, не жди, пока он проснется, он каждый раз сто двадцать лет спит. Кричи — не разбудишь, тряси — не проснется. Пойдешь к реке Красные пески, найдешь там матушку Черную рыбу, попроси у нее иглу волшебную.
