Светлана Лаврова - Коты, призраки и одна бабушка (сборник)
– Грацие, синьоры, вкусно мартини.
– Да какая там грация, потолстел я в последнее время, – заскромничал король. – Одной колбасой питаемся. Ешь колбаску.
И подвинул ее к гостю, но тут из-под стола высунулась зеленая рука и уволокла колбасу.
– Ты же в обмороке, – возмутился Король.
– У меня сложный сочетанный обморок с минутами просветления и злокачественным чувством голода, – сказало привидение, чавкая.
Гость заглянул под стол и удивился:
– О-о! Фантомо! Колоссео зелено фантомо, о мио лампедузо крематорио.
И погладил привидение по голове.
Привидение тявкнуло от неожиданности и чуть не подавилось. Гость отдернул руку.
– Не бойся, оно не кусается, – успокоил Колдун. – Ты где живешь-то, бедолага? Куда тебя обратно отправлять?
– Италио, – сказал гость, – Рома.
– Все ясно, – перевел Канделябр. – Это Рома из Италии. Сейчас, Ромочка, мы тебя обратно отфутболим.
Гость поклонился и протянул Королю пакет.
– Спагетти, – объяснил он. – Грандиозо объедало макароно. Колизео Венеция гондольери ди санта бьянка. Варить в двух литрах воды до готовности. Ориведерчи, мио каро.
И улетел в свою Италию. Король беспомощно посмотрел на пакет.
– Это что еще за палочки? – спросил он.
– Что-то я встречал подобное во время моих скитаний, – задумался колдун. – Еще бы вспомнить… Мароканы… Нет, макароны. По-моему, эти палочки женщины Японии втыкают в прически вместо шпилек. А еще в Антарктиде есть такие звери – ежи, у них эти палочки на спине растут.
– Да? – изумился Король. – А по-моему, гость сказал, что их варить надо.
– Тогда это еда, – быстро сообразил колдун. – Хотя клей тоже варят. И сталь всякую варят. С чугуном.
– Вкусно? – спросил Король.
– Сталь не пробовал, – признался Канделябр. – И чугун тоже. А клей как-то раз пожевал.
– Ну и?..
– Ничего, пикантно, – вздохнул колдун. – Только зубы склеились насмерть. Три недели говорить не мог, только мычал. Местный маркграф принял меня за корову, приказал запереть в хлев и доить.
– А откуда же в тебе молоко? – всплеснул руками Король.
– Я весь измычался, доказывая, что я не молочная порода, а мясная, – сказал маг. – Наконец убедил. Тогда они решили забить меня на мясо! Но я не сдался, забодал маркграфа и бежал на просторы Алакурти. А потом… ну это неважно. Пошли в кухню макароны варить.
Глава седьмая
Сначала решили сварить одну макаронину на пробу. Вскипятили компот, кинули туда макаронину. Она быстро размякла, свернулась крендельком на дне кастрюли и тихо лежала, не обращая внимания на булькавший компот.
– По-моему, ей плохо, – встревожился Король, заглядывая в кастрюлю.
– А тебе бы хорошо было, если б тебя в кипяток бросили? – фыркнул Колдун.
– Тогда давай ее скорее достанем, а то как бы не померла, – сказал Король.
Макаронину достали и положили на прохладную тарелку – приходить в себя. Но она лежала бездыханная, как в обмороке.
– Что-то я боюсь ее есть, – сказал Король. – Какой-то у нее вид… не того.
– Точно, – кивнул маг. – Как Травиата в третьем акте. Будем ставить опыты на животных. Кася, кис-кис-кис!
Кася прибежал с энтузиазмом, думая, что дадут колбасы. Ему под нос поставили тарелку с дохлой макарониной. Кася понюхал и с недоумением посмотрел на Короля.
– Сам удивляюсь, – ответил Король. – Ты уж попробуй, Касенька, и скажи свое мнение. Только если ядовитая, не ешь.
Кася кивнул и когтем зацепил макаронину. Та поползла за когтем длинная-длинная, белая-белая. Касе понравилось, он зацепил ее еще одним когтем, сволок с тарелки и повалял по земле, чтобы не была такой вызывающе белой. Когда макаронина приобрела приятный серый цвет с зелеными пятнышками от прилипших травинок, Кася содрал ее носом с когтя, отбросил в сторону, а сам прижался к земле и затаился, не сводя глаз с макаронины. Макаронина вроде нападать не собиралась, но Кася все-таки решил быть настороже. Выждав время и полностью усыпив бдительность макаронины, Кася прыгнул на нее в тот момент, когда она ни о чем не подозревала, и вонзил зубы в самую ее середину. Вообще-то надо было загрызть макаронину за шею, но Кася никак не мог сориентироваться. Потому что макаронина была одна сплошная шея. Как бы то ни было, нападение увенчалось успехом. Кася макаронину победил, и теперь у него по углам рта свисали два длинных белых уса.
Король и Канделябр, наблюдавшие за этой борьбой, вздохнули с облегчением.
– Вари остальное, – сказал Король. – Теперь наша очередь.
Глава восьмая
Колдун сварил оставшиеся макароны и вывалил на блюдо. Друзья попробовали.
– Вкусно, – сказал Король. – Просто замечательно. Жаль, что их так мало. Сейчас съедим, и все.
– Нет проблем, – сказал Канделябр. – Я их оживлю. Пусть живут и размножаются, а мы по мере надобности будем их ловить и варить.
И прежде чем Король успел возразить, Канделябр произнес оживляющее заклинание. Макароны тут же выглянули из тарелки, повертели головенками и поползли в разные стороны.
– Лови их! – заорал Канделябр. – Сбегут! Вон того, длинного, хватай, он к тебе так и попер!
Но Королю было не до ловли. Непрожеванная макаронина у него во рту тоже ожила и, пища, протискивалась между зубами, спеша на свободу.
– Я же тебя почти доел! – возмутился Король.
– Ничего, я регенерирую, – невозмутимо сказала макаронина, выползла изо рта, да еще и хлопнула Короля хвостом по носу.
– Да что ты столбом стоишь, помогай! – крикнул колдун. – Слева заходи!
Король зашел слева. Макароны шипели из всех углов и выскальзывали из пальцев. Одна самая нахальная макаронина даже заползла, как гусеница, на потолок и стала приставать к мухе Матильде с непорядочными предложениями.
Кася в восторге бегал по кухне, задрав хвост, и мявкал на макароны. Очень они ему нравились. Привидение Цыпочка тыкало в макароны бестелесным пальцем, а те хихикали – боялись щекотки. Словом, все развлекались, кто как мог.
– Да брось ты их, – сказал Король взъерошенному Канделябру. – Пусть живут на свободе в доме. Вместо мышек.
– А как же их есть? – спросил маг.
– Увы, – сказал Король, – есть их теперь жалко. Будут у нас такие домашние животные.
Макароны закивали головами и поползли по щелям устраивать норки.
Забегая вперед, скажем, что прижились они в доме неплохо. Скоро у них в норках запищали детеныши – макарончики и вермишельки, стало совсем весело. Король научился играть на флейте «Амурские волны», и под звуки этого вальса макароны выползали из нор и танцевали, грациозно извиваясь, как маленькие белые кобры. А в праздники они сами развешивались по стенам, как гирлянды, что было красиво и оригинально.
Макароны вели преимущественно ночной образ жизни и, как стемнеет, поднимали возню. К ним присоединялся Кася, уговаривая себя, что это мышки. Или, по крайней мере, мышкины хвосты, от мышек сбежавшие.
Словом, все макароны вели приличную оседлую жизнь, и только одна необузданная макаронина сбежала из дома, вышла замуж за дождевого червяка, прожила длинную жизнь, полную приключений, и дала начало популяции диких макарон. Но это было все-таки исключение, а в целом одомашнивание макаронных изделий прошло неплохо.
Глава девятая
Прошло три дня. Ничего интересного не происходило, за исключением северного сияния, которое исправно зажигалось на рассвете и скрипело с упорством, достойным лучшего применения. Скрип получался такой противный, что у Короля по спине бегали мурашки. Сначала было ничего, потому что мурашки были маленькие и сильно Короля не беспокоили. А потом от хорошей жизни они разжирели, стали увесистые и носились по королевской спине с тяжелым грохотом, протаптывая целые проспекты. Королю они совсем не нравились, хотя Колдун уверял, что это массаж от радикулита.
День прошел, второй, третий… Ничего не происходило. Даже пришельцы из других измерений не появлялись.
– Ага! – воскликнул Канделябр. – Я вспомнил свою гениальную идею о спасении мира.
– Валяй, – разрешил Король. – Давай хоть мир спасем, пока делать нечего.
– Моя идея заключается вот в чем, – начал маг. – Будучи тонким и, не побоюсь этого слова, гениальным наблюдателем, я заметил, что в последнее время гости из соседних измерений стали залетать к тебе реже, чем раньше. Помнишь последний мой визит? Слева так и сыпались какие-то психи в трусах под номерами.
– Не в трусах, а в майках под номерами, – вспомнил Король. – Это был матч «Краснотурьинск – Барселона», и к нам свалилась испанская футбольная команда и полстадиона зрителей.
– Неважно, что в майках, главное, их было много, – кивнул Канделябр. – А помнишь, как мы избавлялись от тысячи единорогов, слетевших справа? Их же могли увести только невинные девушки, а у тебя тут с девушками большой напряг. Одна Матильда.
