Александр Афанасьев - Народные русские сказки из собрания А.Н. Афанасьева
— Ну, царь Змиулан, теперь-то надо скоро-наскоро спрятаться. Едет грозный царь Огонь и царица Маланьица, всё жгут и палят. Стада твои и с пастухами прижгли; сначала овечье, потом свиное, а тут коровье и конское. Я не стала мешкать, пустилась к тебе сказать и чуть от дыма не задохнулась!
Царь Змиулан закручинился-запечалился:
— Ах, лисонька, куда же я подеваюсь?
— Есть в твоем саду старый заповедный дуб, средина вся повыгнила; беги и схоронись в дупло, пока они мимо не проедут.
Царь Змиулан вмиг собрался и по сказанному, как по писаному, сделал так, как лиса научила. А Козьма Скоробогатый едет себе да едет с женою и тестем. Доезжают они до стада овечьего. Молодая княгиня и спрашивает:
— Пастушки, пастушки, чье стадо пасете?
— Козьмы Скоробогатого, — отвечают пастухи.
Царь тому и рад:
— Ну, любезный зять, много же у тебя овец.
Едут они дальше, доезжают до стада свиного.
— Пастушки, пастушки, — спрашивает молодая княгиня, — чье стадо пасете?
— Козьмы Скоробогатого.
— Ну, любезный зять, много же у тебя свиней.
Едут они все дальше и дальше; тут пасется стадо коров, там конское, а там и верблюжье. Спросят у пастухов: «Чье стадо пасете?» — они знай отвечают одно: «Козьмы Скоробогатого».
Вот приехали к царскому дворцу; лисонька встречает и вводит их в палаты белокаменные. Царь вошел и задивился: столь хорошо было убрано! Давай пировать, пить-есть и веселиться!
Живут они день, живут и неделю.
— Ну, Кузенька, — говорит лисонька, — перестань гулять, надо дело исправлять. Ступай с тестем в зеленый сад; в том саду стоит старый дуб, а в том дубе сидит царь Змиулан — от вас спрятался. Расстреляйте дерево на мелкие части!
Тогда Кузенька по сказанному, как по писаному, пошел вместе с тестем в зеленый сад, и стали они в тот дуб стрелять и убили царя Змиулана до смерти.
Козьма Скоробогатый воцарился в том государстве, и стал он с царевною жить да поживать, и теперь живут — хлеб жуют. Лисоньку всякий день угощали они курочками, и она до тех пор у них гостила, докуда всех кур не испакостила*.
Емеля-дурачок
Жили три брата, два-то умных, а третий дурак: умные братья поехали в нижние города товаров закупать и говорят дураку:
— Ну, смотри, дурак, слушай наших жен и почитай так, как родных матерей; мы тебе купим сапоги красные, и кафтан красный, и рубашку красную.
Дурак сказал им:
— Ладно, буду почитать.
Они отдали дураку приказание, а сами поехали в нижние города; а дурак лег на печь и лежит. Невестки говорят ему:
— Что же ты, дурак! Братья велели тебе нас почитать и за это хотели тебе по подарку привезти, а ты на печи лежишь, ничего не работаешь; сходи хоть за водой.
Дурак взял ведра и пошел за водой; зачерпнул воды, и попала ему щука в ведро. Дурак и говорит:
— Слава Богу! Теперь я наварю хоть этой щуки, сам наемся, а невесткам не дам; я на них сердит!
Говорит ему щука человеческим голосом:
— Не ешь, дурак, меня; пусти опять в воду, счастлив будешь!
Дурак спрашивает:
— Какое ж от тебя счастье?
— А вот какое счастье: что скажешь, то и будет! Вот скажи: по щучьему веленью, по моему прошенью — ступайте, ведра, сами домой и поставьтесь на место.
Как только дурак сказал это, ведра тотчас пошли сами домой и поставились на место. Невестки глядят и дивуются. «Что он за дурак! — говорят. — Вишь какой хитрый, что у него ведра сами домой пришли и поставились на свое место».
Дурак пришел и лег на печку; невестки стали опять говорить ему:
— Что ж ты, дурак, улегся на печку! Дров нет, ступай за дровами.
Дурак взял два топора, сел в сани, лошади не запряг.
— По щучьему, — говорит, — веленью, по моему прошенью — катитесь, сани, в лес!
Сани покатились скоро да шибко, словно кто погоняет их. Надо было дураку ехать мимо города, и он без лошади столько придавил народу, что ужас! Тут все закричали:
— Держи его! Лови его! — однако не поймали.
Дурак въехал в лес, вышел из саней, сел на колодину и сказал:
— Один топор, руби с корня, другой — дрова коли!
Вот дрова нарубились и наклались в сани. Дурак говорит:
— Ну, один топор, теперь поди и сруби мне кукову*, чтоб было чем носило* поднять.
Топор пошел и срубил ему кукову; кукова пришла, на воз легла. Дурак сел и поехал; едет мимо города, а в городе народ собрался, давно его караулит. Тут дурака поймали, начали одерживать да пощипывать; дурак и говорит:
— По щучьему веленью, по моему прошенью — ступай, кукова, похлопочи-ка!
Вскочила кукова и пошла ломать, колотить и прибила народу многое множество; люди, словно снопы, так наземь и сыплются! Отделался от них дурак и приехал домой, дрова сложил, а сам на печь сел.
Вот горожане стали бить на него челом и донесли королю: «Так-де его не взять, надобно обманом залучить, а всего лучше обещать ему красную рубаху, красный кафтан и красные сапоги».
Пришли за дураком королевские гонцы.
— Ступай, — говорят, — к королю; он тебе даст красные сапоги, красный кафтан и красную рубаху.
Вот дурак и сказал:
— По щучьему веленью, по моему прошенью — печка, ступай к королю!
Сам сел нá печь, печка и пошла. Приехал дурак к королю. Король уж хотел казнить его, да у того короля была дочь, и больно понравился ей дурак; стала она отца просить, чтобы отдал ее за дурака замуж. Отец рассердился, обвенчал их и велел посадить обоих в бочку, бочку засмолить и пустить нá воду. Так и сделано.
Долгое время плыла бочка пó морю; стала жена дурака просить:
— Сделай так, чтобы нас нá берег выкинуло.
Дурак сказал:
— По щучьему веленью, по моему прошенью — выкинь эту бочку нá берег и разорви ее!
Вышли они из бочки; жена опять стала дурака просить, чтобы он построил какую-нибудь избушку. Дурак сказал:
— По щучьему веленью, по моему прошенью — постройся мраморный дворец, и чтобы этот дворец был как раз против королевского дворца!
Сейчас все исполнилось; король увидал поутру новый дворец и послал узнать, кто такой живет в нем? Как только узнал, что там живет его дочь, в ту же минуту потребовал ее с мужем к себе. Они приехали; король их простил, и стали вместе жить-поживать да добра наживать.
Сказка об Иване-царевиче, Жар-птице и о Сером Волке
В некотором было царстве, в некотором государстве был-жил царь по имени Выслав Андронович. У него было три сына-царевича: первый — Димитрий-царевич, другой — Василий-царевич, а третий — Иван-царевич. У того царя Выслава Андроновича был сад такой богатый, что ни в котором государстве лучше того не было; в том саду росли разные дорогие деревья с плодами и без плодов, и была у царя одна яблоня любимая, и на той яблоне росли яблочки все золотые.
Повадилась к царю Выславу в сад летать Жар-птица; на ней перья золотые, а глаза восточному хрусталю подобны. Летала она в тот сад каждую ночь и садилась на любимую Выслава-царя яблоню, срывала с нее золотые яблочки и опять улетала. Царь Выслав Андронович весьма крушился о той яблоне, что Жар-птица много яблок с нее сорвала; почему призвал к себе трех своих сыновей и сказал им:
— Дети мои любезные! Кто из вас может поймать в моем саду Жар-птицу? Кто изловит ее живую, тому еще при жизни моей отдам половину царства, а по смерти и все.
Тогда дети его царевичи возопили единогласно:
— Милостивый государь-батюшка, ваше царское величество! Мы с великою радостью будем стараться поймать Жар-птицу живую.
На первую ночь пошел караулить в сад Димитрий-царевич и, усевшись под ту яблонь, с которой Жар-птица яблочки срывала, заснул и не слыхал, как та Жар-птица прилетала и яблок весьма много ощипала. Поутру царь Выслав Андронович призвал к себе своего сына Димитрия-царевича и спросил:
— Что, сын мой любезный, видел ли ты Жар-птицу или нет?
Он родителю своему отвечал:
— Нет, милостивый государь-батюшка! Она эту ночь не прилетала.
На другую ночь пошел в сад караулить Жар-птицу Василий-царевич. Он сел под ту же яблонь и, сидя час и другой ночи, заснул так крепко, что не слыхал, как Жар-птица прилетала и яблочки щипала. Поутру царь Выслав призвал его к себе и спрашивал:
— Что, сын мой любезный, видел ли ты Жар-птицу или нет?
— Милостивый государь-батюшка! Она эту ночь не прилетала.
На третью ночь пошел в сад караулить Иван-царевич и сел под ту же яблонь; сидит он час, другой и третий — вдруг осветило весь сад так, как бы он многими огнями освещен был: прилетела Жар-птица, села на яблоню и начала щипать яблочки. Иван-царевич подкрался к ней так искусно, что ухватил ее за хвост; однако не мог ее удержать: Жар-птица вырвалась и полетела, и осталось у Ивана-царевича в руке только одно перо из хвоста, за которое он весьма крепко держался.
