Худайберды Тухтабаев - Волшебная шапка
Часа два гоняли мы с осликом по кругу. Я весь взмок, да и ослик еле передвигал ногами. В очереди оставалось человек пять-шесть, и я, чтобы поскорее кончить дело, стал брать по два пассажира. «На сегодня хватит, – думал я, делая последние круги, – рублей пять-шесть заработали, и хватит. Пора на обед закрываться».
В это время недалеко от нас остановился красный мотороллер. С него соскочили длинноволосый парень и девушка в узеньких брючках. Они направились прямо ко мне.
– Эй, шеф, дай разок прокатнуться тёте на твоём механизме! – крикнул парень смеясь.
– Нет, ослик устал, – ответил я. – И потом, на нём нельзя кататься.
– Это почему же нельзя? – плаксиво спросила девица. – Мелюзга же катается!
– На то они и мелюзга, а вы – большая, вам нельзя. Если очень хотите, после обеда я выведу взрослого осла, на нём и покатаетесь.
– Буду я ждать! – фыркнула девица. – Сейчас хочу покататься, Фред! И именно на этом ослике!..
– Послушай, шеф, покатай девчонку, жалко тебе, что ли! – сказал длинноволосый Фред.
– Ни за какие деньги! Хоть убейте…
– Дурак, хочешь рубль тебе дам?
– Нет.
– Фре-ед! – протянула девица кокетливо.
И парень совсем голову потерял. Даже на преступление пошёл. Схватил меня за плечи, руки вывернул назад – я даже шевельнуться не мог. А девица завизжала от восторга, вскочила на ослика и давай его гонять. Я брыкаюсь, кусаюсь, вырываюсь, но этот длинноволосый балбес держит крепко и только смеётся.
Минут пять так продолжалось. А потом вдруг смех девицы оборвался. И Фред разом разжал руки. Не понимая, что случилось, я огляделся и увидел беднягу ослика: он широко расставил ноги, обессиленно раскачивался из стороны в сторону и сильно дрожал. Девица уже соскочила с него и теперь испуганно заламывала руки. Я бросился к ослику, желая поддержать его, не дать упасть, но было поздно: он пошёл боком-боком и рухнул, закатив глаза.
– Ослик, мой ослик! – дико закричал я и упал на колени перед ним.
Я ещё надеялся, что ничего страшного не случилось, что ослик полежит немного, встанет и пойдёт. Но он не вставал. Я просил, умолял его открыть глаза, гладил по шее и не понимал, что теперь ослику ничем не поможешь. Как в тумане слышался мне испуганный крик девицы: «Бежим, Фархад, а то неприятностей не оберёшься!» Не заметил, как этот Фред-Фархад сунул мне в руки рублёвую потную бумажку и затарахтел своим дурацким красным мотороллером. Очнулся я, когда кто-то больно дёрнул меня за ухо.
– Что ты натворил, негодяй? – Надо мной стоял мулла Янгок.
– Он ещё не умер… – прошептал я сквозь слёзы.
Не выпуская моего уха из цепких пальцев, мулла Янгок повёл меня в дом. Я был готов ко всему. Пусть он изобьёт меня до смерти, пусть ездит на мне, как эти детишки ездили на бедном ослике, пусть что угодно сделает! Пусть бы только ослик не умер…
Закрыв за собой дверь, мулла Янгок остановился напротив меня. На его лице не было ни капельки злости или угрозы. Наоборот, он приветливо улыбался.
– Сколько денег ты выручил, дитя моё? – спросил он вдруг.
– Нисколько… – Я замотал головой. Если Янгок узнает, что я катал детишек за деньги, то мне определённо не поздоровится. Кроме того, мне совсем не до денег было…
– Грешно лгать, дитя моё, – пропел мулла Янгок. – Место лжеца в аду, дитя моё. Зачем лжёшь, я же знаю, что ты с самого утра возил детишек за плату. По двадцать копеек брал. Давай-ка сосчитаем выручку.
– Эти деньги я отдам Арифу. Он потерял свои, которые копил для библиотеки…
– Какая ещё библиотека?! Давай сюда денежки, дитя моё!
– Не дам!
– Уж не ослышался ли я? – удивился мулла Янгок и так же, как тот длинноволосый, вмиг скрутил мне руки, вытряхнул из карманов все монеты. Потом отпустил меня, выбрал пятак и подал мне:
– Возьми, дитя моё, леденец себе купишь. Мне до того было обидно от всего случившегося, что я чуть не ревел.
– Ну-ну, не расстраивайся, дитя моё. Подумаешь, ослик сдох. Туда и дорога. Красная цена ему трёшка, а ты выручил семь. Я тебе на эти денежки куплю завтра пару таких осликов. Накроем их расшитыми попонами, шею и голову украсим разноцветными помпончиками – не ослики будут, а игрушки… Ты будешь катать детишек, а я буду собирать деньги. Потом я куплю тебе машину. Новенький «Москвич». Машину водить умеешь?
– Нет, не умею.
– Ничего, бог даст, научишься. А сейчас возьми вон ту корзину с мясом и иди к мяснику. Пусть деньги отдаст сразу. Скажи, что здесь ровно семнадцать килограммов. Скажи сам мулла Янгок вешал. Беги, дитя моё, беги. Бог даст, перед смертью я назначу тебя шейхом.
Через несколько дней мулла Янгок исполнил своё обещание: пригнал двух осликов. Точно таких, какого я загнал. И что интересно, он раздобыл и попоны, и разноцветные помпончики.
– Завтра воскресенье, дитя моё, – сказал он, поглаживая редкую бородку. – Чувствуется мне, горячий денёк выдастся. Ты уж постарайся, сын мой…
– Постараюсь, конечно, постараюсь… – пообещал я и про себя подумал: «Ни за что не позволю ему загубить этих животных! И наживаться на них не дам, гнилой ты Орешек!» Наутро мулла Янгок разбудил меня чуть свет и стал торопить, чтобы я поскорее выводил осликов на работу. А я всё оттягивал, дожидаясь, когда соберётся вокруг побольше народу.
Часов в десять началась потеха: я вывел осликов в гущу толпы, вставил им под хвост по ветке колючки. Ослики взбрыкнули, заорали благим матом и кинулись в разные стороны, ударяясь об людей, опрокидывая корзины, мешки и ящики. Картина получилась точь-в-точь как при появлении «дракона». Только на этот раз было не страшно, а смешно. Я забрался на куполообразную гробницу Узункулака и хохотал до упаду. И когда даже посиневший от злости Янгок появился, я ничуть не испугался и всё продолжал смеяться.
– Подойди сюда, щенок! – прошипел он злобно.
– Слушаюсь, хозяин! – Я спрыгнул вниз. Янгок закатил мне оплеуху, как клещами, вцепился в мою руку и волоком потащил в дом.
– Я покажу тебе, негодяй, как портить мне дело! – шипел он, скрежеща зубами. – Жаль, что я убить тебя не могу, щенок!
По-моему, не стоит подробно рассказывать, как Янгок завёл меня в комнату и бил чем попало и куда попало. В этом нет ничего интересного. Он бил меня и заставлял каяться.
– Покайся, негодяй, покайся, пока не поздно! Поклянись, что больше не будешь подводить меня! Я молчал-молчал, потом не выдержал:
– Не покаюсь, ни за что не покаюсь! Погоди ты, Орешек, я ещё сведу с тобой счёты!..
– Что-о? Что ты сказал?! – заревел Янгок и опять бросился ко мне.
Но я успел отворить дверь и кинулся наутёк.
ЗАГОВОР УБИЙЦ
Всю ночь меня мучили кошмары. Только усну, а мулла Янгок тут как тут: осторожно подползает ко мне, обеими руками хватает за горло и начинает душить.
«Я покажу тебе, негодяй, как портить мне дело!» Просыпаюсь в испарине, прихожу в себя, опять засыпаю. Только сомкну глаза, опять появляется Янгок. Он летает надо мной, как вертолёт, кружится, шепчет заклинания, колдует. У меня начинает вздуваться живот, будто шар, в который накачивают воздух, и он вот-вот должен лопнуть, взорваться как бомба. Вскрикнув, я опять просыпаюсь, ощупываю живот: нет, не вспух и, похоже, взорваться не собирается.
Успокоившись, снова засыпаю. И снова снится какая-нибудь чушь.
Так промучился до утра. Встал с головной болью. А тут ещё бабушка начала придираться: зачем, мол, прибежал, уж не прогневил ли чем дорогого муллу Янгока.
– Нет, не прогневил, бабушка, нет, – успокоил я её. – Просто мулла дал мне отпуск. На один день, на свидание с тобой…
Бабушка захлопотала, стала готовить мне завтрак. А я сел обдумывать, что делать дальше. Хорошо бы, конечно, на всё махнуть рукой, лечь на травке в саду, достать учебники и учить уроки. И чтобы никто тебя не корил, не пилил: «Опять бездельничаешь, останешься на второй год, непутёвый!» Сам во всём виноват. Согласился, когда бабушка предложила стать дурацким учеником Янгока. Правда, если бы я не согласился, она бы силой меня не заставила. Но я хотел выведать секреты муллы да ещё за сестрёнку отомстить. Поэтому пошёл, хотя мог всё это узнать каким-то другим путём. А секретов-то у муллы, оказывается, почти никаких: надувает людей как может, и всё тут. Взять бы да позвать милиционера: арестуйте, мол, этого человека, он вор и мошенник! Но не такой уж простачок мулла Янгок. Скажет: «Докажите, что я вор и мошенник. Я никому плохого не сделал. В поте лица служу аллаху. Вы на меня наговариваете, потому что хотите свою вину скрыть: вы убили моего ослика, единственного, любимого, незабвенного ослика!» Глядишь, я бы в дураках и остался. С муллой не стоило связываться, а уж коли связался, надо дело довести до конца. Придётся вернуться к Янгоку, попросить прощения, сделать вид, будто понял свою ошибку и раскаиваюсь.
Приняв такое решение, я повеселел, даже голова перестала болеть. Взял гроздь винограда и тронулся в путь. Шёл я быстро и весело, но чем ближе подходил к гробнице, настроение становилось всё хуже и хуже. Хотелось вернуться обратно или, во всяком случае, сегодня не идти к Янгоку. И тут я вспомнил волшебную шапочку.
