Ирина Токмакова - И настанет веселое утро
— В самом деле, — сказала спокойно Ая. — Еще немножко надо поискать.
Они прошли по одной стороне улицы. На домах не было написано фамилий хозяев. А если б и были, они фамилии Вардкеза тоже не знали.
— И нету даже ни одной козы, — мрачно заметила Полина.
— Какой козы? — не поняла Ая.
— Но улица-то как называется?
— Козье Болото.
— Вот я и говорю — нету ни одной козы. Может, это совсем и не та улица. Хоть и грязно, но болота-то ведь тоже нету.
— А должно быть? Что тебе бабушка говорила?
— Бабушка ничего не говорила. Ни про болото, ни про козу. Она просто говорила: «А дедушка с Пальмовой ходил в такую-то далищу — к Вардкезу на Козье Болото!» Вот и все.
— Ну, так, значит, и называется эта улица. А болото, наверно, было раньше. Раньше-раньше.
— Когда впервые построили Татарский мост?
— Может быть, и тогда.
И Фокки, почувствовав, что не все в порядке, слегка приуныл.
— Ладно, Полиночка. Помнишь:
Ты не падай духом,
Эй!
Ты надейся, ты надейся!
— Как же! Заветная песня говорящих лошадей. Как давно это уже было!
Полина вдруг вспомнила, за городом их дожидается птица Чур.
— Ая, пойдем скорее. А то вдруг птица Чур улетит, и мы навсегда останемся в тогдашнем Крутогорске!
— Полина, но ты же обещала не бояться! — сказала Ая. — А ты все время чего-то опасаешься. Так нельзя.
Они двинулись дальше. Прошли всю нечетную сторону. Их немного смутило то, что некоторые дома стояли пустые. Темные окна были заколочены досками. Но в иных, как видно, жили люди. На веревках сушилось бельишко. На дворах дрова были сложены в поленницы. На некоторых — небольшой грудой был насыпан уголь. Дома были отгорожены заборами. В заборах — калитки, некоторые с железным дверным кольцом.
— Полина, постучи в этот дом, может быть, кто-нибудь там есть, — предложила Ая и сама отступила в тень.
Полина постучала. Но из этого ровным счетом ничего не вышло.
Никто на стук не ответил, никто не вышел открывать.
— Странно, — сказала Ая. — Какой-то у них чудной безлюдный час. — И чтобы подбодрить Полину, она опять пропела:
Ты не падай духом,
Эй!
Ты надейся, ты надейся!
Но даже светлые огоньки ее песенки никого не выманили наружу.
— Ну, ладно, — сказала Ая. — Пошли теперь по четной стороне.
И они медленно двинулись от дома номер два, по четной стороне. Та же картина. Одни дома заколочены, в других — живут. Но дома почему-то никого не оказывалось.
И вдруг…
Нет-нет-нет, этого никак не могло быть! Поэтому Полина сначала даже промолчала. Ей показалось, ей послышалось, что через высокий забор дома номер двадцать два перепорхнула песенка, которую кто-то напевал вполголоса.
Но какая это была песенка!
«Песик в лодочке отчалил,
Песик в лодочке плывет.
Не бывает сплошь печали,
Песик радость принесет!»
Послушайте, ведь это и была та странная песенка, которую на прощание спел ее любимый доктор Дорохов!
— Ая, — сказала Полина шепотом. — Ты ничего не слышишь?
Ая прислушалась.
— Не слышу. Нет, нет, слышу!
И по забору побежали огоньки, потому что она повторила песенку:
Песик в лодочке отчалил,
Песик в лодочке плывет.
Не бывает сплошь печали,
Песик радость принесет!
И не успела она допеть, как сама собой распахнулась калитка и показался человек.
— Кто это тут мне подпевает? — спросил он весело.
Человек был худощав, высок ростом, темноволос… Он показался Полине очень знакомым. Да это же доктор Дорохов! Ах, нет, доктор Дорохов молодой и светлый. А этот — средних лет и темноволосый. Но напоминает, ужасно напоминает доктора Дорохова!
— Полина! — вдруг закричала Ая. Она так громко закричала, что вся улица осветилась, точно праздничным салютом. — Полина! Да ведь это же Хозяин! Тот, что нарисован на пергаментном свитке!
Хозяин! Конюх!
Да, да, да! Ведь тот, с пергаментного свитка, тоже был немного похож на доктора Дорохова!
— Я никогда не был конюхом, мои хорошие, — сказал тот, кто стоял в проеме калитки. — И не знаю ничего ни про какой свиток. Вы что-то путаете. Меня зовут Вардкез. Заходите, милые и странные девочки, — повторил он. — И песик, ты тоже заходи.
Он пропустил их вперед, закрыл калитку на щеколду и по выложенной камешками тропинке провел к дому. Дом был маленький, но с огромными окнами. В саду, конечно, были только островки тающего снега и никаких, никаких роз!
Пока шли они, Вардкез все время напевал:
Песик в лодочке отчалил,
Песик в лодочке плывет.
Не бывает сплошь печали,
Песик радость принесет!
И, наклонившись, потрепал Фокки по спинке.
Все поднялись на крылечко, открылась обитая клеенкой дверь, пропустила всех в темные сени, потом — в светлую комнату.
Вардкез внимательно пригляделся к Ае.
— Ага. Понимаю. Ты — звезда, — сказал он. — Как тебя зовут?
— Ая, — ответила за нее Полина.
— Ая? Какое хорошее звездное имя, — обратился Вардкез к Ае. — Ну, так разве не чудо, что звезда пришла к нам на землю и стала девочкой и подружилась с другой, просто земной девочкой. И захотела сделать ее счастливой. Разве не чудо, ответь-ка мне, Веснушка?
Полина замерла. Так ее на всем свете называл только один человек — доктор Дорохов.
— Я знаю, зачем вы пришли. Пойдемте.
Он открыл еще одну дверь, и там — там! Нет, этого описать даже нельзя! Там под стеклянной крышей был — нет, не сад, нет, не цветник, — там был розовый лес! И даже так: Розовый Лес.
На высоких стеблях чуть покачивались алые-алые и белые-белоснежные розы!
Совсем не такие, какие продаются в магазине или на базаре. Или даже расцветают на юге. Совсем не такие. Они были живые! Нет, не в том смысле, что они были похожи на людей или там умели разговаривать. Ничего такого не было. Просто это была невероятная живая красота!
— Правильно, Веснушка, — опять так назвал Полину Вардкез. — Правильно. Эта красота приносит веселье и радость, люди совсем по-другому начинают смотреть на вещи. И тебе нужны, обязательно нужны эти розы.
Он загадочно улыбнулся и подмигнул, совсем как доктор Дорохов, когда уходил от Полины в последний раз.
— Ой, — вдруг спохватилась Полина. — Но ведь у нас нет, совсем нет денег. Ни копеечки. Правда, бабушка говорила…
— Верно она говорила, — перебил ее Вардкез. — Я люблю давать людям розы просто так, без денег. Наверно, это оттого, что на том языке, на каком говорили мои папа и мама, слово «вард» значит «роза». А оно, как видите, есть и в моем имени…
Он подошел к розам, точно пошептался с ними и быстро нарезал огромный букет алых и белых роз. Он протянул его Полине.
— Полина! Какие розы! — воскликнула Ая. Разноцветные огоньки разлетелись по всему Розовому Лесу, и Вардкез сказал:
— Вот видишь, я правильно догадался, что ты звезда.
В этот момент Фокки, про которого временно позабыли, громко чихнул. Его нежные собачьи ноздри слишком щекотал сильный розовый запах.
Все пошли назад, в первую комнату, хотя уходить из Розового Леса девочкам не хотелось.
— Ну вот, — сказал Вардкез, словно ожидая, что гостьи поблагодарят его и уйдут. Но они топтались на месте и не уходили. Он удивленно на них посмотрел. Потом вспомнил: — Да. Что это вы говорили там насчет хозяина и конюха, я не понял. Какой конюх! Ему тоже нужны розы? Это естественно. Розы нужны всем. Хотите, я сделаю букет и для конюха?
— Нет, нет, — только и сумела сказать Полина. Она вдруг поняла, что не сможет складно поведать Вардкезу всю историю говорящих лошадей.
Ае пришлось подробно рассказать ему про вечнозеленый Остров Говорящих Лошадей, которым плохо живется без Хозяина, без дома и без дела.
Вардкез выслушал ее рассказ молча. Потом спросил:
— Говоришь, очень похож?
— В точности похож, — подтвердила Полина.
— Ну, что ж. Пусть в нужное время облачная птица Чур прилетит за мной. Надежды должны оправдаться, не так ли, Веснушка? А розы? На вечнозеленом острове они будут расти еще веселее.
— Только птица Чур ни за что не захочет прилететь за вами в город, — сказала Полина.
— Это ничего, — ответил Вардкез. — Я найду ее за городом! Я догадаюсь, что она прилетела за мной. И приду. Ты так ей и скажи.
И он улыбнулся. Хорошо-хорошо, весело и по-доброму улыбнулся.
— Все будет отлично, вот увидишь, Веснушка! — крикнул он Полине вслед.
Калитка захлопнулась, и она не увидела, что он снова подмигнул, ну совсем как доктор Дорохов.
Глава 9. ХМУРЦЫ НАПАДАЮТ. КТО ТАКАЯ АНЕЛА?
Ая, Полина и Фокки, выйдя от Вардкеза, пошли, как им показалось, как раз туда, откуда они пришли. Всю улицу с некрасивым названием «Козье Болото» наполнял теперь аромат удивительных роз, которые держала в руках Полина. Они прошли довольно далеко, но Извозная, на которую они должны были свернуть, все никак не оказывалась на своем месте. Уж пора бы им дойти до перевоза. Полина нервничала. Она не знала, что же они скажут теперь доброму старичку, почему они теперь-то возвращаются назад.
