Льюис Кэрролл - Приключения Алисы в Стране Чудес
— Ты мало что знаешь, — отрезала Герцогиня, — и это факт.
Алисе совсем не понравился тон этого замечания, и она решила, что лучше бы сменить тему разговора. Пока она пыталась подобрать подходящую, кухарка сняла котел с супом с огня, и сразу же принялась швырять все, до чего могла дотянуться, в Герцогиню и ребенка — первыми полетели каминные щипцы, кочерга и совок, затем градом посыпались кастрюли, тарелки и блюдца. Герцогиня не обращала на них никакого внимания, даже когда они попадали в нее; ребенок же и без того так орал, что невозможно было понять, больно ему от этих ударов или нет.
— Ой, пожалуйста, думайте, что вы делаете! — закричала Алиса, подскакивая в ужасе. — Ой, прямо в его милый носик! — как раз в этот момент особенно большая кастрюля пролетела от носа младенца так близко, что лишь чудом не снесла его.
— Если бы никто не лез в чужие дела, — хрипло проворчала Герцогиня, — мир вертелся бы быстрее.
— Но это не было бы преимуществом, — сказала Алиса, которая была очень рада возможности продемонстрировать часть своих познаний. — Только подумайте, что стало бы с днем и ночью! Видите ли, земля оборачивается вокруг своей оси за двадцать четыре часа, так что, если двадцать четыре часа назад было утро, то пора…
— Кстати, о топорах, — сказала Герцогиня. — Отрубить ей голову!
Алиса метнула довольно встревоженный взгляд на кухарку, проверяя, как та воспримет этот намек; но кухарка была занята помешиванием супа и, кажется, не слушала, так что Алиса вновь попыталась развить мысль:
— Двадцать четыре часа, я думаю … или двенадцать? Я…
— Ох, не утомляй этим меня, — сказала Герцогиня. — Я никогда не выносила цифры, — и она снова принялась баюкать своего ребенка, напевая при этом своего рода колыбельную и свирепо встряхивая его в конце каждой строчки:[19]
Будь груб с малюткой, и, грубя,
Лупи, коль он чихает;
Специально дразнит он тебя,
Нарочно досаждает. Припев хором подхватили кухарка и малыш:
Вау! Вау! Вау!
Пока Герцогиня пела второй куплет, она яростно раскачивала ребенка вверх-вниз, и бедняжка вопил так громко, что Алиса с трудом различала слова песни:
Я сына бью и буду бить
Едва он зачихает;
Он мог бы перец полюбить,
Однако не желает!
Вау! Вау! Вау!
— Вот, можешь понянчить его, если хочешь! — сказала Герцогиня Алисе, бросая ей младенца. — Мне нужно пойти приготовиться к крокету у Королевы, — и она поспешила прочь из комнаты. Кухарка метнула ей вслед сковородку, но промахнулась.
Алиса поймала ребенка не без труда, поскольку он был какой-то странный и растопыривал руки и ноги во все стороны — «словно морская звезда», подумала Алиса. Бедняжка пыхтел, как паровоз, когда она подхватила его, и притом сгибался пополам и снова разгибался, так что в первую пару минут все, что ей удавалось — это просто держать его.
Как только она поняла, как нужно его нянчить (для этого следовало скрутить его в узел и потом крепко держать за правое ухо и левую ступню, не давая ему развернуться), она вынесла малютку на улицу. «Если я не унесу ребенка отсюда, — подумала Алиса, — за деньдругой они его наверняка прикончат; разве оставлять его здесь — не убийство?» Последние слова она произнесла вслух, и малыш хрюкнул в ответ (к этому времени он уже перестал чихать). «Не хрюкай, — сказала Алиса, — негоже выражать свои мысли таким способом».
Малютка снова хрюкнул, и Алиса с большим беспокойством заглянула ему в лицо, чтобы понять, что с ним. Вне всякого сомнения, у него был слишком курносый нос, куда более похожий на пятачок, нежели на нормальный нос; и глазки у него были слишком уж маленькие для ребенка; в общем, Алисе совсем не понравилось, как он выглядел. «Но, может быть, он просто всхлипнул», — подумала она и снова заглянула ему в глаза, проверяя, есть ли там слезы.
Нет, слез не было. «Если ты собираешься превратиться в поросенка, мой дорогой, — серьезно сказала Алиса, — я не стану больше о тебе заботиться. Учти это!» Малютка снова всхлипнул (или хрюкнул, точно определить было невозможно), и какое-то время они двигались молча.
Алиса как раз начала думать: «Ну, и что я буду делать, когда принесу его домой?» — когда он снова хрюкнул, да так громко, что она взглянула на его лицо в испуге. На сей раз не могло быть никакой ошибки: это был поросенок, не более и не менее, и она почувствовала, что было бы совершенным абсурдом нести его дальше.
Так что она спустила малыша на землю, и с немалым облегчением наблюдала, как он трусит прочь в направлении леса. «Если бы он вырос, — сказала она себе, — то был бы ужасно уродливым ребенком; а поросенок из него вышел, по-моему, вполне симпатичный.» И она принялась думать о других знакомых детях, из которых получились бы очень славные поросята, и как раз сказала себе: «Если бы я только знала, как их превратить…» — как вдруг вздрогнула от испуга, завидев Чеширского Кота, сидевшего на ветке дерева в нескольких ярдах от нее.
Кот лишь улыбнулся, когда заметил Алису. «Он выглядит добродушным», — подумала она; в то же время у него были очень длинные когти и великое множество зубов, что заставляло относиться к нему с уважением.
— Чеширский Кис-Кис, — начала она, довольно робко, ибо не знала, понравится ли ему это имя; однако кот лишь улыбнулся еще шире. «Кажется, пока что ему нравится», — подумала Алиса и продолжила: — Будьте добры, вы не подскажете мне дорогу отсюда?
— Это зависит главным образом от того, куда ты хочешь попасть, — сказал Кот.
— Мне не так уж важно, куда… — начала Алиса.
— Тогда неважно, какой дорогой идти, — сказал Кот.
— …я просто хочу попасть куда-нибудь, — добавила в качестве объяснения Алиса.
— Ну, туда ты наверняка попадешь, — сказал Кот, — если только будешь идти достаточно долго.
Алиса почувствовала, что возразить на это нечего, так что она попробовала задать другой вопрос:
— Что за народ живет поблизости?
— В том направлении, — сказал Кот, махнув правой лапой, — живет Шляпник; а в том направлении, — он махнул другой лапой, — живет Мартовский Заяц. Навести, кого хочешь; оба они сумасшедшие.[20]
— Но я не хочу идти к сумасшедшим, — заметила Алиса.
— Ну, тут уж ничего не поделаешь, — сказал Кот, — мы все здесь сумасшедшие. Я сумасшедший. Ты сумасшедшая.
— С чего вы взяли, что я сумасшедшая? — спросила Алиса.
— Это должно быть так, — сказал Кот, — иначе ты бы сюда не попала.
Алиса не думала, что это что-то доказывает; однако, она продолжала:
— И откуда вы знаете, что вы сумасшедший?
— Начнем с того, — сказал Кот, — что пес — не сумасшедший. Ты согласна?
— Думаю, да, — сказала Алиса.
— Тогда смотри, — продолжал Кот, — пес ворчит, когда сердит, и виляет хвостом, когда доволен. Я же ворчу, когда доволен, и виляю хвостом, когда сердит. Следовательно, я сумасшедший.
— Я называю это мурлыканьем, а не ворчанием, — возразила Алиса.
— Называй это, как хочешь, — сказал Кот. — Ты сегодня играешь в крокет с Королевой?
— Мне бы очень хотелось, — сказала Алиса, — но меня пока что не приглашали.
— Увидимся там, — сказал Кот и исчез.
Алиса не слишком удивилась этому, поскольку уже вполне привыкла к странным вещам. Пока она смотрела на то место, где он только что был, он вдруг появился снова.
— Кстати, что стало с ребенком? — спросил Кот. — Я чуть не забыл спросить.
— Он превратился в поросенка, — ответила Алиса совершенно спокойно, как будто Кот вернулся обычным способом.
— Я так и думал, — сказал Кот и снова исчез.
Алиса немного подождала, с затаенной надеждой, что он появится снова, но он не появился, и через минуту-другую она пошла в ту сторону, где жил Мартовский Заяц. «Шляпников я прежде видела, — сказала она себе, — Мартовский Заяц — это намного более интереснее, и может быть, поскольку сейчас май, он не слишком безумен — во всяком случае, не так, как в марте.» Сказавши это, она подняла глаза, и вновь увидела Кота, сидящего на ветке дерева.
— Ты сказала «в поросенка» или «в карасенка»? — спросил Кот.
— Я сказала «в поросенка», — ответила Алиса, — и не могли бы вы появляться и исчезать не так внезапно? От этого голова идет кругом.
— Хорошо, — согласился Кот; в этот раз он исчез постепенно, начав с кончика хвоста и закончив улыбкой, которая парила в воздухе еще некоторое время после того, как все остальное пропало.
«Ну, я часто видела котов без улыбки, — подумала Алиса, — но чтоб улыбку без кота! Это самая странная вещь, какую я вижу за всю свою жизнь!»
Ей не пришлось идти слишком долго, прежде чем она увидела дом Мартовского Зайца; она решила, что это именно тот дом, поскольку каминные трубы по форме напоминали заячьи уши, и крыша была покрыта мехом. Дом бы так велик, что она предпочла не подходить ближе, пока не съела достаточно от левого куска гриба и не выросла до двух футов; и даже после этого она направилась к дому довольно робко, говоря про себя: «А вдруг он все-таки буйный? Я уже почти уверена, что лучше бы я навестила Шляпника!»
