Неизвестен Автор - Книга о судах и судьях
xcvi Ср. китайскую сказку "Умный крестьянин" [67, 229], персидский анекдот "Дровосек и прохожий" [85, 55] и др.
xcvii AaTh 655. Ср. персидский народный рассказ "О туркмене, ларце с драгоценностями, слепом верблюде и судье" [87, 458], сказку хауса "Владелец верблюдицы и три мальчика" [122, 58], таджикскую "Три мудрых брата" [127, 220], индийскую "Пропавший верблюд" [162, 28]. Особую проницательность проявляют герои язгулямской сказки "Три мудрых брата": они узнают не только приметы пропавшего верблюда, но описывают женщину, сидевшую на нем. Этот мотив встречается сравнительно редко, поэтому стоит его привести:
" - Откуда же вы узнали, что на верблюдице ехала верхом женщина ?
Братья ответили:
- Один раз она слезала, чтобы присесть у кустика, а женщины делают это не так, как мужчины. Судья спросил:
- А откуда вы узнали, что женщина была беременной?
- Если бы она не была беременной, она бы прямо поднялась с корточек, а она опиралась на руки. Судья спросил:
- А откуда вы узнали, что в животе у нее мальчик? Братья ответили:
- Если бы она была беременна девочкой, она опиралась бы больше на левую руку, а поскольку это был мальчик, она на правую руку оперлась" [117, ЗЗЗ].
В абхазской сказке "Три брата" [17, 66] герои называют приметы вора, не объясняя, как им это удалось (и само воровство произошло давно). Это дало основание комментаторам говорить о плохом изложении сюжета. Между тем известны варианты, где фигурируют не следопыты, а ясновидящие; такова, например, систанская сказка "Братья-прорицатели" [101, 11]. Видимо, и абхазская сказка относится к этому варианту. В обоих случаях братьям приходится еще раз подтверждать свою способность к ясновидению у судьи (в систанском варианте - у царя).
xcviii Раздельный допрос как прием следствия известен еще из Библии (ср. "No 102). Сходную логику доказательства можно увидеть и в древнеиндийском сюжете "Рубин" (No 146): лжесвидетели не могут вылепить форму камня, которого никогда не видели.
xcix Ср. арабскую сказку из сборника "1001 ночь" "Рассказ о женщине и лживых старцах". Сюжет заканчивается приговором Аллаха:
"И Аллах великий низвел карающую молнию, и она сожгла обоих стариков" [134, 116].
c Пекинский диалект ("язык мандаринов") - официальный язык пекинских чиновников. В рассказе обыгрывается гомофония китайских слов: небольшие неточности в произношении искажают весь смысл. Глупец, не понимая этого, думает, что речь идет о разновидности магических формул. В ряде вариантов этого рассказа обыгрывается чрезмерная изощренность официального языка, из-за которой простой крестьянин неверно употребляет слова.
ci Ср. чеченскую сказку "Как молла доказал свою правоту" (.No 99), где притворяется немым действительно невиновный, чтобы доказать свою невиновность.
cii Амида (Амитаба) - буддийское божество.
ciii Амаирми - зооантропоморфное чудовище; у Ираку - чаще всего в виде огромной женщины с хвостом, которая пожирает людей и зверей.
civ Ср. аналогичные рассказы: индийский "Лавочник-мошенник" [48, 166], еврейский "Находчивый мальчик" [112, 121] и др. См также прим. к No113.
cv Этнографической основой сюжета является анималистический культ деревьев. Ср. No 113 и примечания к нему.
cvi Лянг - старая мера веса, более 37 г.
cvii Ученый старец - имеется в виду ученый-конфуцианец.
cviii Ср. сходную индийскую сказку "Мудрый судья" [112, 181], китайскую "Как пытали каменную плиту" [68, 179]. В обоих случаях пытают камень, смеющихся зрителей штрафуют, деньги опускают в воду и по следам жира находят вора (ср. .No 109, 112).
cix Рассказ восходит к древнеиндийскому источнику; ср. [44, 39]. "Двадцать пять рассказов Веталы" послужили также основой для монгольско-ойратского варианта этого сюжета ("Волшебный мертвец". П. - М., 1923).
cx Серендиб - остров Цейлон.
cxi Холладж - очень популярный на мусульманском Востоке мистик-еретик, почитаемый многими как подвижник.
cxii Ср. аналогичный турецкий анекдот [25, 41].
cxiii В старом Китае сын, ударивший отца, подлежал смертной казни.
cxiv АаАн 1609. Ср. аналогичные рассказы: туркменский "Эпенди и торговец" [133, 145], хакасский "Как бедняк с богачом судился" [137, 103], Ираку "Богатый и бедный" [155, 192], турецкий "Ходжа и еврей" [25, 35], узбекский "Небесный дар" [53, 86], суахили [98, 33] и др.
cxv Ср. аналогичные рассказы: индийские "Хитрый судья" [54, 100] и "Два мошенника" [48, 138], аварский "Умный мальчик" [19, 15], афганский "Старуха и мудрый судья" [107, 182] и др.
cxvi Согласно представлениям китайской геомантики, в земле существуют так называемые "драконовы жилы". Если кто-то похоронен в такой жиле, значит, его сына ожидает особый успех. Но так как министр уже добился наивысшего возможного для него чина, император усмотрел р его притязаниях опасность: не метит ли он на его трон?
cxvii Ср. абхазскую сказку "Жадный мулла" [16, 260], индийские "Вероломный друг" [48, 180] и "Нечестный факир" [48, 175] и др.
cxviii Ср. AaTh 875 В4. Мотив разоблачения на суде ложного и нелепого утверждения при помощи другого нелепого утверждения распространен в самых разных вариантах. Ср. сказку другой бирманской народности, чинов, "Маленький мудрец": "Если креветки не могут взобраться на гору и есть плоды с верхушки смоковницы, то может ли олень попасть в капкан, поставленный на дереве?" [110, 93]; осетинские сказки "Дочь вдовы-ведуньи": "Раз твой мерин может ожеребиться, то почему рыба из воды не может выбраться на сушу?" [И, 325], "Поп и жена алдара" [81, 86] (та же сентенция); амхарскую: "Если теленок мог появиться на свет от козы, то почему я не могу извлечь из камня прекрасную музыку?" [51, 234]; сказку баньянга: если козел может родить козленка, то и самец другого животного может родить [63, 217]. Своеобразен вариант ангольской народности куаньяма "Лев и шакал": Шакал попросил у Льва козла к своей козе, чтобы она могла родить козленка. За это Лев требует себе одного из двух родившихся козлят, а затем и обоих: "Если бы не мой козел, твоя коза не родила бы ни одного детеныша. Оба детеныша мои, потому что это мой козел их породил" [56, 12]. Как видим, требование не совсем абсурдно; однако на суде хитрая Черепаха пристыжает Льва типичной нелепицей: мой отец должен родить. Суд отвергает притязания Льва.
Существует целая группа аналогичных по характеру сюжетов, где рассказанная нелепица приводит к абсурду уже вынесенный несправедливый приговор и вынуждает его пересмотреть; один такой рассказ приведен в разделе "О последствиях приговоров": см. .No 236 и примеч. к нему.
cxix В тексте дерево названо просто "свидетелем", но, по существу, речь идет, конечно, о "божьем суде" перед священным деревом. Известны разные варианты этого сюжета, где о сакральном характере обращения к дереву говорится вполне определенно (и судья, конечно, не удивляется, как может дерево быть свидетелем). Так, в негидальскои сказке "Хитрец и Силач" Хитрец предлагает: "Пойдем, - говорит, - на мольбище, где приносим жертвы духам неба. И пусть небо укажет, кто же из нас хозяин" (спор идет о свинье). Затем Хитрец отправляется на мольбище. "Развел огонь под деревом, к которому они обычно приносили жертвы духам неба, сварил, как полагается, пшено. Затем вырыл под деревом яму и спрятал в эту яму свою мать" [118, 294]. Мать подает голос в пользу Хитреца, но обоих постигает возмездие: Силач тычет палкой в место, откуда слышен голос, и убивает мать Хитреца. Ср. также индийский рассказ "Отец на дереве" [84, 122], аварскяй "Ламарт и Чумарт" [19, 39], тибетский "Цзянбо и Гунба" [91, 41]. В разделе "О божьих судах" приведена сходная сказка народности диго "Слон и заяц", где подобная же хитрость удается безнаказанно (см. No 159 и примеч. к нему).
cxx Стремление опорочить свидетелей связано с существенной чертой мусульманского судопроизводства, согласно которому показания свидетеля, не пользующегося уважением, могут не иметь законной силы. "Законность свидетельских показаний в момент их дачи обусловливается следующими требованиями, которым должен отвечать свидетель: быть мусульманином, не еретиком, быть в здравом уме, обладать правоспособностью, пользоваться уважением" [15, 119]. Ср. .No 144.
cxxi С точки зрения правоверного мусульманина, профессия музыканта является зазорной.
cxxii Санталы - индийская народность группы мунда.
cxxiii Деко - так санталы именуют индуистов (кроме тех, кто относится к низшим кастам). Кошки-деко - презрительное прозвище индусов ростовщиков и торговцев.
cxxiv Непереводимая игра слов. Судья обращается к свидетелю на урду, служившем в конце прошлого и начале нынешнего века основным языком судопроизводства в Британской Индии. Свидетель путает заимствованный из арабского языка термин, имеющий значение "обстоятельство", с созвучным ему словом хинди, обозначающим соху.
cxxv Сал, асон и дхао - распространенные в Индии древесные породы, идущие на различные поделки.
cxxvi Ср. аналогичные сказки: калмыцкую "О пастухе Кэбюне и мудром сыне хана Зантяджа" [64, 137], афганскую "Три брата и рубин" [29, 192] и др.
cxxvii Разгадывание загадок в данном случае можно считать своеобразной разновидностью "божьего суда"; см. вступительную статью. Ср. абхазскую сказку "Судья" [17, 314].
