Владислав Крапивин - В глубине Великого Кристалла-2
В ответ полагалось швырнуть в лицо обвинителя боевую рукавицу. Но не было рукавицы, да Фа-Дейк сейчас и не поднял бы ее _ пудовую, из бронзовых пластин. И какой мог быть поединок у мальчишки с прошедшим через тысячу боев маршалом?
Фа-Дейк сипло от слез спросил:
- Кому я изменил?
- Вы предали народ и армию иттов.
- Но итты... все люди, все войско, это же такое... громадное. А он был беззащитный. Если бы я не отпустил... я предал бы его...
- Но он враг! - воскликнул кто-то из воинов.
- Он мне не враг. Он... такой же, как я. Дети не воюют с детьми.
- Как же не воюют, - мягко, осторожно как-то возразил Лал. - У тауринов полно разведчиков. У нас... мальчишки тоже помогают воинам. Вы и сами, сет, в прошлом году были в конной стычке.
- Да... дети могут воевать со взрослыми. Взрослые тоже воюют с детьми, они одичали. Но дети не воюют с детьми ни на одной планете - они еще не посходили с ума!
- Вас никто не просил воевать с этим сопляком, - нагло подал голос Уна-Тур. - Ваше дело было не вмешиваться.
Тарга оттягивала карман. Фа-Дейк незаметно, под плащом, вынул ее и зажал в кулаке. И сказал:
- Что-то совсем непонятное происходит у иттов. Сеты стоят, а сотник говорит с ними, не сходя с коня. Уж не стал ли он королем?
- Сойди с коня, сотник! - грозно крикнул сет Ха-Вир.
- Слушаю, сет... - отозвался Уна-Тур. Кажется, с насмешкой. Сделал движение, будто хочет спешиться, но остался в седле. И никто не заметил этого, потому что маршал Фа-Тамир заговорил опять - печально и тяжело:
- Ваши слова, сет Фа-Дейк, говорят о вашем уме. Про ум ваш и доброту знают все итты. Но сейчас вы нанесли нам вред. Ход, о котором знает проводник, остался для нас тайной...
- Подумаешь, один ход! Их полным-полно!
- И все-таки он поможет тауринам продержаться лишние дни.
- Им не придется держаться... Фа-Тамир, я устал стоять босиком на холодном песке, коня мне...
Возникло торопливое движение; Фа-Дейк оставался сетом, и коня подвели немедленно. Того послушного конька, на котором он прискакал сюда. Фа-Дейк прыгнул в седло, и плащ свесился по бокам, закрыв стремена и босые ступни...
- Почему тауринам не придется держаться в крепости, сет? - вкрадчиво спросил мудрый Лал. - Вам известно что-то тайное?
- Ничего тайного. Мы сегодня снимем осаду.
- Великий Звездный Круг! Кто это решил? - воскликнул сет Ха-Вир, храбрый и простодушный воин.
- Я, - сказал Фа-Дейк.
Смеялись все. Сеты смеялись, и простые воины, и сотник Уна-Тур, который так и остался в седле. Один Фа-Тамир не смеялся, он смотрел на мальчишку с печалью. Он любил Фа-Дейка и теперь горько сожалел, что болезнь помутила разум юного сета... Впрочем, болезнь лучше, чем измена...
Тогда Фа-Дейк протянул Фа-Тамиру таргу. И проговорил совсем не по-королевски, а как
смущенный четвероклассник, потому что решительность оставила его:
- Вот... Это дал король. Он сказал, что теперь я... Он сам сказал, честное слово...
Фа-Тамир стряхнул в песок боевую рукавицу и протянул руку. Но рука эта вдруг замерла, окаменела, не коснувшись бронзовой бляшки.
- Великие силы... - хрипло сказал маршал. - Смотрите, Лал... Точно ли это она?
Мудрый Лал встал рядом с маршалом, глянул. Побледнел - загар его стал бледно-желтым. Лал сказал, как и Фа-Тамир:
- Великие силы... - Потом спросил, забыв об этикете: - Откуда она, мальчик?
- Король дал, - пробормотал Фаддейка.
Маршал сурово проговорил:
- Итты! Наш великий король Рах владел таргой. Он передал таргу сету Фа-Дейку вместе с властью.
Сеты, командиры и простые воины сдвинулись молчаливым кругом.
- Тарга ли это? - спросил сет Ха-Вир. - Ведь она исчезла больше ста лет назад, когда правил великий Ду-Ул, разрушитель стен.
- Потому и исчезла, - прошептал Лал.
- Не подделка ли это? - осторожно проговорил молодой, незнакомый Фа-Дейку сет.
- Клянусь всем миром, нет, - тихо ответил Лал. - Эту работу древних чеканщиков подделать нельзя, утерян секрет...
Ха-Вир пробормотал:
- Но если она была у короля, то почему великий Рах...
Маршал Фа-Тамир сурово перебил его:
- Кто смеет задавать вопросы королю? Особенно когда он мертв!.. Сеты, смотрите и отвечайте: есть ли у вас сомнение, что это тарга, знак верховной власти над всеми обитаемыми землями?
Сеты молчали. Наверное, не потому, что было сомнение. Просто никто не решался признать таргу первым.
- Подождите! - вдруг воскликнул Лал. - Вот идет вождь тауринов Урата-Хал... Князь, окажите честь, подойдите к нам для беседы.
Урата-Хал, прямой и печальный, неспешно подошел. На острых красно-коричневых скулах горели блики от низкого вечернего солнца.
Тихо, но очень внушительно Лал произнес:
- Великий вождь, сет и князь тауринов, обращаюсь к вашей мудрости и заклинаю вас вашей честью. Посмотрите и, если можете, скажите нам: что в руке у юного сета Фа-Дейка?
Князь подошел к Фа-Дейку, тяжело загребая песок бронзовой чешуей оторочки плаща. Смотрел и молчал с полминуты. Лицо его не изменилось. Он сказал, кажется, без удивления и устало:
- Клянусь словом и честью, это тарга. Судьба ваша счастлива, итты... Кто же владетель знака верховной власти?
- Тот, кто держит. Иначе не может быть, князь, - отозвался Фа-Тамир.
Урата-Хал посмотрел Фа-Дейку в лицо. Вождь тауринов был так высок, что глаза его оказались вровень с глазами сидящего на коне юного сета. Твердые, но измученные были у князя глаза. И Фа-Дейк опустил свои, не выдержав прямого и печального взгляда.
Урата-Хал проговорил, опустив плечи:
- Ну что же... Ни итты, ни таурины, ни другие люди еще не стали бессмысленными кротами и шакалами, чтобы забыть великие законы предков. Какое будет твое слово, повелитель? Покорившись владетелю тарги, таурины не уронят чести... - Он горько улыбнулся. - Что я должен сделать? Впустить иттов в крепость? Отдать свой меч?.. Хотя сейчас у меня нет меча...
- Нам его и не надо, - давясь от непонятного смущения, пробормотал Фа-Дейк. Таргу сжал в потном кулаке, а кулак спрятал под плащ. И сказал решительнее: - Итты не войдут в ваш город... То есть, может, войдут, но без оружия. Мы заключим равный и вечный мир. Больше никогда не будет войны.
Долго молчали изумленные итты, молчал и вождь тауринов. Потом он произнес негромко:
- Все матери тауринов назовут тебя своим сыном, мальчик... О, прости, владыка земель.
А мудрый Лал, летописец иттов и полковник песчаной пехоты, спросил:
- Но что же будут делать люди, если война кончится, повелитель?
- Что?! - яростно воскликнул Фа-Дейк. И вскрик его разнесся в вечернем воздухе, который быстро остывал и холодил щеки. - Стены разрушены! Пески везде! Вы... вы же забыли вкус хлеба, едите только мясо кротов и конину, потому что негде сеять зерно! Вы что, сами не видите? Надо строить стены и дороги! Надо, чтобы снова росли леса! Везде, а не только на севере! Надо, чтобы никто не боялся! И чтобы с лесным народом тоже мир!.. Да вы что, сами не понимаете?..
- И что же? - раздался голос наглого сотника Уна-Тура, о котором все забыли. - Значит, воины-волки должны будут ковырять землю и таскать камни, как пленники или трусы, которые не умеют сражаться?
- Ир-Pyx, - с облегчением сказал Фа-Дейк десятнику королевской стражи. Лишите сотника коня и меча. Отправьте его под стражу. После погребения короля и заключения мира напомните мне о нем, я решу, что делать с этим человеком.
Уна-Тур вздыбил заржавшего жеребца и крикнул, оскалившись:
- Твоя тарга - жалкая медяшка! Ты сопливый самозванец! Волки, за мной! Пески не выдадут нас!
Сотник бросил коня прямо на пеших воинов, они отскочили. Всадники-волки поскакали вслед за своим командиром. Опомнившись, бросилась в погоню конная стража...
Ночь пришла звездная и холодная. Темная была ночь, хотя две маленькие луны быстро катились по черно-искристому своду. Фа-Дейк постоял у откинутой занавеси, посмотрел на эти светлые бегучие шарики, отыскал потом глазами знакомое созвездие Ориона, вздохнул и вернулся в теплоту шатра - в запахи земляного масла от светильников и старой меди от панцирей охраны. Лег на расшитые войлоки.
Шатер был Фа-Тамира. Маршал уступил его владетелю тарги, пока в королевском шатре лежит, дожидаясь погребения, великий Рах.
Десять ратников королевской стражи, не шевелясь и, кажется, не дыша, застыли вокруг широкого ложа. Фа-Дейк стеснялся их, но не решился приказать им выйти.
Он лег навзничь, вдавившись затылком в кожаный мешок, набитый шерстью. Тарга лежала в нагрудном кармане и плоской своей тяжестью напоминала о себе.
Фа-Дейк ужасно устал и ни о чем не думал связно...
Вошел Фа-Тамир, снял шлем, спросил:
- Я отошлю воинов, повелитель?
- Ага... - облегченно выдохнул Фа-Дейк.
Ратники неслышно вышли один за другим.
- Осмелюсь ли я просить владетеля тарги... - начал маршал.
Фа-Дейк устало сказал:
- Не надо, Фа-Тамир. Говори по-человечески.
- Хорошо... - Старый маршал сел в ногах у Фа-Дейка. - Ну что, Огонек? Как тебе сейчас?..
- Я не знаю, Фа-Тамир... Я не знаю: что делать дальше?
