В Левшин - Искатели необычайных автографов
Фило понимающе вздергивает брови. Так он и знал: сейчас у него потребуют в качестве выкупа душу. Но странное дело: черт о душе и не заикается. Вместо этого он предлагает сыграть с ним в одну забавную игру. Тут уж Фило настораживается по-настоящему: игра с чертом, говорят, до добра не доводит.
- Так ведь смотря какая игра, - возражает Асмодей, ловко подбрасывая на ладони какие-то шарики. - Вот смотрите, мсье: это - орехи. Наши, подземные. Ровно шесть штук. С виду все они одинаковы. Зато внутри у них разное число ядрышек. В двух - по одному, в двух - по два и в двух - по три. Три ореха - все с разным числом ядрышек - кладу в левый карман, три в правый. Вам предлагается...
- Знаю, знаю, - забегает вперед Фило. - Мне предлагается вытащить один орешек и прикинуть, какова вероятность, что в нем окажутся, допустим, два зернышка.
-Ну-у-у, - разочарованно тянет Асмодей, - это уж для дошкольников! Мое условие куда интереснее. Слушайте меня внимательно, притом оба, потому что вам, мсье Мате, разрешается помогать своему напарнику. Как видите, я бес не БЕСсердечный... Так вот, пусть один из вас вытащит орех из правого кармана, а другой - из левого. А потом прикиньте, какова пробабилите... пардон, какова вероятность, что сумма ядрышек в этих орехах больше четырех.
Круглая физиономия Фило вытягивается. Нечего сказать, крепкий им достался орешек! На таком зубы сломаешь. Впрочем, как удачно выразился Асмодей, ноблесс оближ - положение обязывает... Что ж, начнем размышлять.
- Отставить! - командует Мате. - Прежде всего изобразим это графически. Так будет проще.
Он достает свой знаменитый потрепанный блокнот и начинает составлять таблицу, попутно объясняя принцип ее построения.
- Вот вам квадрат из девяти клеток. Над клетками верхней строки нарисуем те орехи, что лежат в правом кармане, вдоль клеток левого столбца - те, что в левом. А в клетках проставим суммы ядрышек, которые получим от всех возможных комбинаций. Берем, скажем, орешек с двумя ядрышками из правого кармана и с тремя из левого. Сколько в них всего ядрышек?
- Думаете, я и вправду дошкольник? - надувается Фило. - Конечно, пять.
- Прекрасно. Пишем пять в клетке, которая находится во втором столбце третьего ряда. Тем же способом заполняем все остальные клетки - и таблица готова.
- Ну и что? - шебаршится Фило. - Я и без вашей таблицы знаю, что здесь возможны только два варианта. Либо сумма ядрышек - пять, либо - шесть. Ведь нам надо, чтобы она была больше четырех.
- Верно, - соглашается Мате, - вариантов и в самом деле всего два. Зато возможных комбинаций - три. Взгляните на таблицу, и вы увидите, что число 5 встречается там дважды.
- Как так?
- Очень просто. Вы не учли, что можно вынуть орех с двумя ядрышками из правого кармана, а с тремя - из левого, и наоборот: с тремя - из правого, а с двумя - из левого.
- Милль пардон, оплошал! - шутливо извиняется Фило. - Ваша таблица и в самом деле очень наглядна. Прежде всего из нее следует, что комбинаций у нас всего девять. Из этих девяти лично нам подходят три. Стало быть, интересующая нас вероятность равна 3/9 или 1/3.
Широкая белозубая улыбка освещает смуглое лицо Асмодея. Тре бьен! Очень хорошо! Теперь мсье сам видит, что не так страшен черт, как его малюют. Более того, решив предложенную ему задачу, он остался в двойном нет, даже в тройном выигрыше: а) уверовал в свои силы, б) закрепил вновь узнанное и в) проверил на собственном опыте теорему сложения вероятностей.
- Что-то не помню, чтобы я ее проверял, - хмурится Фило.
- Не помните, а ведь использовали! Вот скажите, почему вы решили, что вероятность равна трем девятым?
- Потому что вероятность каждой возможной комбинации в этом случае равна одной девятой.
- Но разве три девятых не сумма трех частных вероятностей?
- Верно! Как я сразу не догадался?
- Между прочим, ту же задачу можно решить и другим способом, - говорит Мате. - Какова вероятность, что в двух орешках окажется шесть зернышек?
- Что тут спрашивать! - фыркает Фило. - Само собой, одна девятая.
- А какова вероятность, что ядрышек будет пять?
- Две девятых.
- Сложите эти частные вероятности - и снова получите все те же три девятых.
Фило, однако, не выглядит слишком счастливым. Все это очень мило, но он с прискорбием убеждается, что пресловутая теорема ни на шаг не приблизила его к таинственному рецепту.
- Это потому, что вы сидите на месте, мсье, - поясняет Асмодей, - а вам, между прочим, надо искать.
Тот глубоко вздыхает. Спасибо за совет, но...
- Что-нибудь вам мешает, мсье? - услужливо допытывается черт.
- Мм... - Фило уклончиво рассматривает высокий сводчатый потолок. Пожалуй, два обстоятельства. Во-первых, замок велик и тайников в нем, без сомнения, куда больше, чем вы полагаете. Тут искать - с ног собьешься, а я человек рыхлый, тучный...
- Понимаю, мсье. Стало быть, первое препятствие - лень. А второе?
- Совесть, - неожиданно резко отчеканивает толстяк, в упор глядя на Асмодея. - Да, да, сударь. Хозяйничать в чужих секретерах, знаете ли, не в моих правилах.
- Весьма похвально, мсье. Но что вы скажете на это?
Выхватив из кармана пожелтевшую бумажку, черт подносит ее к самому носу совестливого филоматика.
- Рецепт! Рецепт королевского паштета!
Фило вскакивает, но рука его, готовая схватить драгоценную запись, тотчас отдергивается, как от раскаленного утюга.
- Как вы это раздобыли? - спрашивает он упавшим голосом. - Неужели все-таки...
Губы Асмодея насмешливо вздрагивают. Мсье напрасно беспокоится! Добродетели его ничто не угрожает. Хромой бес, как и Остап Бендер, чтит уголовный кодекс. Да и не было никакой надобности в краже. Этот рецепт... кха, кха... Ну да что там, дело прошлое! Одним словом, он, Асмодей, сам его когда-то выдумал. По просьбе прелестной Дианы. Как говорят французы, шершё ла фам, - всему виной женщина...
ПЕРВОЕ СВИДАНИЕ
- Брр! Ну и прозяб я! - жалуется Фило, глядя вниз, на лиловатые, размытые сумерками горы. - Куда это нас занесло? Уж не на Памир ли?
- By зофонсе муа... Ей-богу, вы меня обижаете, мсье, - протестует бес. - При чем тут Памир? Перед вами Овернь - самая гористая местность во Франции, край потухших вулканов.
Фило глубокомысленно чмокает губами. Край потухших вулканов... Так вот почему здесь так холодно!
Асмодей разражается своим квохчущим смехом. Что и говорить, у мсье железная логика! Не худо, однако, вспомнить, что к ночи в горах холодает везде. Даже на экваторе.
- Ну, ну, без насмешек, пожалуйста! - отбивается Фило. - Не виноват же я, что география - не моя стихия...
- А что, позвольте спросить, ваша стихия? - ядовито интересуется Мате. - Математика? Химия? Может быть, физика?
- Пардон, мсье, - вежливо, но решительно одергивает его черт, пререкаться будете дома. Взгляните-ка лучше на этот живописный холмистый городок.
Из-под плаща его вырывается сноп голубоватого света, озаряя скопище островерхих зданий на склоне довольно-таки высокой горы.
Придирчиво оглядев картину, Мате решает, что город и впрямь недурен. Разве что слегка мрачноват... Не оттого ли, что построен из темной окаменевшей лавы? Асмодей, впрочем, говорит, что угрюмый вид местных строений под стать нравам их обитателей. Да вот, не хотят ли мсье убедиться?
Он мигом снижается, повисает над каким-то зданием, и филоматикам открывается внутренность довольно богатого, хотя и без особых излишеств обставленного дома. Убранство его оставляет впечатление строгости и порядка, несколько, правда, нарушенное царящей здесь суматохой.
Виновник ее - годовалый малыш - бьется и захлебывается криком на руках молодой дамы, подле которой хлопочут две-три служанки в съехавших набок чепцах. Тут же находится девчушка лет четырех: она цепляется за материнский подол и с ужасом смотрит на братца.
- Он умирает! Господи, он умирает! - в отчаянии твердит дама. - Этьен, Этьен, да сделайте же что-нибудь!
Худощавый, средних лет человек в коричневом штофном халате отрывается от крестовины окна, к которой прижимался лбом, и оборачивает к жене бледное, растерянное лицо. Скоро, однако, растерянность уступает место упрямой решимости. Человек отдает негромкое приказание, и служанки, подхватив девочку, поспешно выходят.
- Сомнений нет, - говорит он после того, как двери за ними закрылись. - Мальчика сглазили.
Молодая мать делает невольное движение, словно хочет заслонить сына от опасности. Но мгновение спустя она уже горячо возражает мужу. Нет, нет, это заблуждение! Бедная женщина, которую он подозревает, не колдунья. Да и зачем ей вредить им?
Но Этьен настойчив. Антуанетта слишком добра! Разве она забыла историю с тяжбой?
Ах да, вспоминает она, беспокойно вглядываясь в посиневшее, искаженное судорогой личико ребенка. Эта женщина с кем-то судилась, но притязания ее были неправыми, и Этьен отказался держать ее сторону на суде. И все же... Неужто у него хватит духа обвинить несчастную в колдовстве? Отправить человека на костер?
