Валентина Осеева - Васёк Трубачев и его товарищи
Белкин. Никто и не говорит ничего!
Степанова. А сейчас он виноват!
Одинцов. Васёк, ну что тебе стоит — помирись с Сашей! Ведь мы друзья были… Что же мне-то делать теперь? Помирись, Васёк! Ну, подойди к нему первый…
Трубачев. Нет, Коля, я к нему не подойду… А ты с ним дружи. И со мной дружи.
Одинцов. Да ведь нас трое было…
Трубачев. А теперь ты у меня один остался.
Одинцов. Пропала дружба!
Мазин (до сих пор молча стоявший рядом с Русаковым). Эх, жизнь! (С размаху ударяет по шее Русакова и идет к двери.)
Русаков (со слезами). За что? (Идет за Мазиным.)
Все застывают.
Мазин. Не реви, хуже будет!
Оба выходят.
Глушкова и Зорина (вместе). Еще драка!
Малютин. Что это с Мазиным?
Медведев. За что он его?
Степанова. Ребята, что же это такое?
Все молчат. В дверь заглядывает вожатый Митя.
Митя. Мертвая тишина! Что у вас тут?
Голоса. Ничего… мы так…
Митя. А я думал, поссорились. Ну, вот что: сегодня редколлегия! Приходите к шести часам! У кого материал?
Голоса. У Одинцова.
— У Коли…
Митя. Малютин, как с заголовком?
Малютин. Я нарисовал уже.
Трубачев берет книги и идет к двери.
Митя. Постой, Трубачев, куда ты?
Трубачев. Я дал заметку. (Уходит.)
Митя. Что это с ним? Разобиделся, что ли, на кого?
Ребята молчат.
А ты, редактор, статью написал?
Одинцов (рассеянно). Какую?
Митя. Как какую? «Жизнь нашего класса». Забыл?
Одинцов. Я не писал еще.
Митя. Что же ты? Плохо шевелитесь, ребята! Дали несколько заметок и успокоились. И сам редактор не спешит! В общем, приходите к шести в пионерскую комнату. Завтра газета должна быть вывешена! (Уходит.)
Одинцов. Ребята, давайте заметки! У кого еще есть, давайте.
Синицына. Ты сам статью еще не написал.
Степанова. Одинцов, тебе придется написать о драке.
Одинцов. Мне? О драке?
Зорина. Что ты, Валя! Разве можно об этом писать! Ведь тогда все узнают про наш класс. Вся школа узнает и Сергей Николаевич.
Медведев. Неужели напишешь, Одинцов? Про своего товарища напишешь?
Степанова. Одинцов всегда правду писал. Он должен написать!
Одинцов. Я должен написать?
Степанова. А какой же ты пионер, если не напишешь? Трубачев поступил нехорошо, а ты будешь скрывать это?
Медведев. Одинцов не будет писать про своего товарища…
Белкин. Говори, Одинцов: напишешь правду или покроешь своего дружка?
Синицына. Про своего же товарища писать? Как не стыдно! Что вы пристали к нему! Не пиши, не пиши, Одинцов!
Степанова. Молчи, Нюра! Одинцов — редактор, пионер!
Одинцов (в замешательстве). Конечно, я редактор… (Ребятам.) Но какой же я товарищ, если я напишу!
Все молчат.
(Медленно обводит всех взглядом.) И какой же я пионер, если я не напишу!
Занавес
Третье действие
Четвертая картина
Пионерская комната. Ближе к публике за столом сидит Коля Одинцов. Он пишет статью. Несколько ребят готовят стенгазету, подшивают «Пионерскую правду». Говорят тихо, чтобы не мешать Одинцову.
Малютин. Я вот тут нашу школу нарисовал, а над заголовком — пионерский галстук…
Степанова. Хорошо! Правда, Лида?
Зорина. Очень хорошо.
Малютин (кивает в сторону Одинцова). Он еще не написал?
Степанова. Пишет.
Белкин. Мучается человек.
Степанова. Надо так надо…
Синицына. Что надо? Про своего товарища писать? Да убейте меня, разорвите на кусочки — не буду!
Зорина. А про кого-нибудь другого напишешь?
Синицына. Про другого напишу, а про товарища не буду!
Степанова. Тише, мешаете человеку писать.
Одинцов (встает). Белкин, переписывай статью!
Голоса. Написал?
— Готова?
Степанова. Можно почитать, Одинцов?
Одинцов. Пусть Белкин. Леня, читай.
Белкин (читает вслух). «Сегодня в классе четвертом «Б» произошла драка…»
Зорина. Ой, как стыдно!..
Белкин (продолжает). «На уроке пропал мел, и дежурные Саша Булгаков и Васёк Трубачев сильно поссорились. Васёк Трубачев упрекнул Сашу Булгакова в том, что он нянчит своих сестричек…»
Во время чтения входит Васёк Трубачев и останавливается на пороге.
Синицына (шопотом). Трубачев!
Все быстро оглядываются. Белкин перестает читать.
Трубачев (подходит к Одинцову). Это… ты написал? Про меня? (Белкину.) Дай сюда… (Читает про себя.) Совершенно точно. (Одинцову.) Значит, ты против меня написал? (Поворачивается и, не дожидаясь ответа, уходит.)
Одинцов. Ушел…
Синицына. Вот что наделали!
Митя (входя). В чем дело? Куда это Трубачев помчался?
Степанова. Митя!..
Медведев. Белкин, дай Мите статью, пусть сам прочитает!
Митя. Конечно, давай, Одинцов, я сейчас почитаю. (Оглядывает всех.) Да что у вас тут случилось?
Степанова. Мы раньше не сказали тебе, Митя, у нас… Один из пионеров. Пусть сам прочитает…
Митя (читает статью). Ого, Одинцов пишет про Трубачева! Это для меня новость… (Читает молча.)
Все стоят вокруг.
Булгаков (подходит к Одинцову). Ты из-за меня написал?
Одинцов. Нет, я просто написал правду.
Митя (откладывает листок). Да-а… А Трубачев это читал?
Зорина. Он прочитал и ушел.
Глушкова. Он обиделся.
Митя. Устроил драку и сам обиделся. Никакой выдержки! Ну, придется поговорить с ним по-серьезному.
Общий шум.
Сергей Николаевич (входя). Здравствуйте! Что тут происходит? Трубачев чуть не сбил меня с ног и даже не остановился, когда я его окликнул… Здравствуйте, Митя! Что за шум?
Митя. Здравствуйте, Сергей Николаевич! А шум по поводу вот этой статьи. Читайте. (Протягивает Сергею Николаевичу статью.)
Оба читают. Ребята шепчутся.
Сергей Николаевич. Одинцов!
Одинцов, опустив голову, подходит к Сергею Николаевичу.
Это с Трубачевым ты просил посадить вас вместе?
Одинцов. Да, с Трубачевым и Булгаковым.
Сергей Николаевич. Закадычные друзья? А кто же тебе больше друг — Трубачев или Булгаков?
Одинцов. Они оба мои друзья!
Сергей Николаевич (кладет руку ему на плечо). Бывают, Одинцов, трудные положения у человека… Но если справедливость требует, то ничего не поделаешь, надо все преодолеть…
Митя. Вот уж не ожидал от Трубачева! Да еще по отношению к Саше Булгакову. Даже поверить трудно! (Снова читает листок и после паузы громко.) Постойте, а куда же все-таки делся мел?
Занавес
Пятая картина
Перед занавесом справа вход в дом Трубачева. Вечер. Медленно идет по сцене Мазин, за ним — Русаков.
Русаков. Я знаю, ты к Трубачеву идешь. Скажешь ему все…
Мазин. Я не Трубачеву скажу — всем ребятам скажу, что мел стащил я.
Русаков. Скажешь?
Мазин. Скажу. Что, испугался? Не бойся, я не про тебя, а про себя скажу.
Русаков. Да зачем?
Мазин. А затем, что из-за нас Трубачев страдает. Про него Одинцов статью написал. Вся школа узнает. Что же еще молчать!
Русаков. Да ведь статья из-за драки?
Мазин. А драка из-за кого?
Русаков. Из-за нас.
Мазин. То-то. Что ж, я молчать буду?
Русаков. Все равно не поможешь этим, только себя подведешь.
Мазин. Что?.. Ты, Петька, трус! Ты только за себя боишься, товарища тебе не жалко. Трубачева в газете протащили, его фамилию теперь вся школа читать будет, а ты… Эх, жизнь! И чего я только дружу с тобой!
