Евгения Пастернак - Открытый финал
К Захару подскочила мама-блондинка, схватила за больную руку и развернула к себе. Захара передернуло.
– За что он тебя? Прямо палкой? На тренировке?
Захар аккуратно высвободил руку.
– Послушайте, – сказал он, – я уже все рассказал следователю.
– Какой ужас! – закатила глаза блондинка и опять вцепилась Захару в руку.
– Отпустите, мне больно! – взмолился Захар.
– Бедный ребенок! – заголосила мама. – Я всегда знала, что этот ваш Егоров садист.
– Да что вы несете! – возмутилась Лена. – Он прекрасный тренер.
– Послушайте, – громко попросила Марина, – давайте не будем это обсуждать. Нам и так многое тут пришлось пережить.
– Мариночка, – высокая блондинка теперь обратилась к тренеру, – зачем же вы его прикрываете? Надо было давно все рассказать! Это же не первый случай? Вы же наверняка догадывались и раньше? Я думаю, если детей порасспрашивать…
– Да что вы такое говорите! – воскликнула Лена.
– Понятно, вы его будете защищать, есть такой синдром… Короче, неважно, – сказала блондинка. – В любом случае, хорошо, что все выяснилось!
– Ничего хорошего! – громкий папа из заднего ряда принялся пробираться вперед. – Мы этого так не оставим! Я этого выродка… Я про него всей стране расскажу! До Павла Астахова дойду!
Захар не знал, кто такой Павел Астахов, но по благоговейному тону громкого папы понял, что дело плохо.
– Мы, Совет Неравнодушных Родителей, – поклонник Павла Астахова говорил страстно и складно (видимо, имел большой опыт), – немедленно организуем кампанию в СМИ, позовем журналистов…
– А я уже тут! – обрадовалась блондинка и сунула громкому папе визитку. – Портал «Ванила Леди»!
– …привлечем телевидение, – оратор сунул визитку в карман, не сбившись с тона. – Напишем запрос в Общественную палату, президенту! Надо, чтобы этот, простите, педофил получил по заслугам!
– Следите за речью! – попросила блондинка. – Тут дети!
Впрочем, в руке у нее уже красовался маленький изящный диктофончик.
– Да! – согласился неравнодушный папа. – Мы должны защитить своих детей!
Галдеж поднялся невыносимый. Робкие предложения некоторых родителей не пороть горячку потонули в общем гвалте. Марина уже не пыталась вставить слово, стояла, скрестив на груди руки.
А потом старших бальников растащили по углам, чтобы допросить с пристрастием.
Захар, как самый пострадавший, оказался под перекрестным допросом блондинки и папы из Неравнодушного Совета. Кузнечик уже понял, что тут, как в американских сериалах, «любое слово может быть обращено против вас», поэтому на все вопросы о Егорове монотонно отвечал:
– Без комментариев. Без комментариев.
Эту фразу он тоже в каком-то фильме услышал, и теперь она оказалась очень кстати.
В соседнем углу мелкая, худая, но очень нервная дамочка пытала Льва.
– А скажи, – требовала она, – вы ведь не умеете тренировать? Вы плохо тренируете? Вот твой дружок Захар, – Льва передернуло, – он вообще покалеченный, как он может кого-то тренировать?
– Да нормально может! – из принципа возразил Лев. – Суперски. Он, между прочим, у нас постоянный чемпион, танцует уже лет десять. Думаете, он руки и спину мелким поставить не сможет? Да он получше некоторых тренеров…
– Каких тренеров?! – еще больше занервничала дамочка. – Ты имеешь в виду – лучше ваших тренеров?
– Нет. У нас и тренеры хорошие. И Захар потом тоже станет супертренером…
Свету допрашивала крупная женщина с ярко-синими волосами, которые делали ее похожей на откормленную Мальвину в старости.
– Бедная девочка, – ворковала тетка, – тебя заставляют работать… А зарплату, между прочим, тренеры получают…
– Да никто не заставляет, – пыталась объяснить Света, – нам самим интересно. Я пока сто раз объясню, как поворот делать, сама пойму, что у меня не получалось.
– Разумеется, – сокрушенно покивала синей головой Мальвина, – ведь тренеры тебе этого объяснить не в состоянии…
Лена и Федор оказались зажаты в один угол. Вернее, Федор сделал все, чтобы не оставить Лену одну и защитить. Хотя защищать приходилось больше от Лены.
– Что вы несете! – вопила она на каждого, кто говорил хоть что-то против Егорова. – У нас лучший в мире тренер! И Марину он обучил! Она делает все то же, что и он!
– И детей избивает, да? – спросил чей-то папа.
– Никто никого не избивает!
– А насчет педофилии? – не сдавался папа. – Марина тоже… продолжает традиции?
Тут Федору пришлось держать Лену руками.
– Бедная девочка, – донеслось из-за спины, – у нее уже невроз. Довели, изверги… Нет, нужно писать, куда следует…
* * *Ужинали в полном молчании. Последней в столовую вошла Марина. Бодрым шагом и с гордо поднятой головой. Посмотрела на старших бальников и перенесла свою тарелку к ним за столик. Только теперь стало заметно, как она вымотана.
– Вы молодцы, – сказала она. – Продержались. Если бы не вы…
И тут она расплакалась, тихо и жалко, так что всем стало неудобно. Бальники уткнулись в тарелки.
Они и не заметили, как к столику подошла невысокая тихая женщина.
– Извините, – сказала она.
– За что? – удивился Федор.
– Ну… это мой Никита сегодня крик поднял… про то, что Егоров якобы кого-то побил…
– А, так вы Никитина мама? – обрадовался Захар.
– Да, – женщина встревожилась. – Он что-то натворил?
– Да нет, – успокоил ее Лев. – Просто заметный мальчик. Яркий.
К этому времени Марина собралась с силами и улыбнулась гостье.
– Да все в порядке! Не за что извиняться.
– Они на вас так набросились, – виновато проговорила мама Никиты, – и журналистка, и этот… активист. Но вы не волнуйтесь, мы не все такие!
– А нам казалось, что все, – буркнула Полина.
– Нет-нет! Мы же понимаем… надо сначала разобраться!
– Понимать мало! – взвилась Лена. – Надо отстаивать! Надо писать письма!
– Да-да, – женщина торопливо закивала, бочком отходя к выходу. – Конечно. Вы правы…
– А вы – трусы! – Лена вскочила, и Федору снова пришлось держать ее за руки. – И предатели!
Никитина мама выскользнула из столовой.
* * *Поскольку некоторые из родителей остались смотреть, как Марина тренирует их мелких, старшие бальники работали сами по себе.
Танцевали в угрюмом молчании – до сих пор в ушах стоял недобрый шум родительского собрания. Даже музыку Лена приглушила после первого круга протанцовки.
Захар мучился со Светой. Она по-прежнему шла, куда он вел, по-прежнему не сопротивлялась – и это бесило. Полина руки держала так, что не свернешь. Даже когда надо было – не поддавалась. Впрочем, он ведь на самом деле часто вел ее не туда.
«Интересно, – думал Захар, – а как бы у нас получилось сейчас?»
Он бросил взгляд на Полину со Львом. Воздух между ними закипал от напряжения. Захар вспомнил их поцелуй… От злости сделал слишком крутой поворот – и Света едва не грохнулась на паркет.
– Ничего-ничего! – запричитала Света. – Это я виновата! Замечталась…
– Да хватит уже! – Захар с трудом сдерживался. – Я накосячил! А ты за мной пошла до конца! Зачем? Ты что, не видела – я не туда веду!
– Так я же говорю, – робко начала Света, – хорошая партнерша…
– Хорошая партнерша руки держит! Возьми руки, что ты, как амеба?
До конца тренировки они танцевали на деревянных ногах. Света глотала слезы, глядя в сторону. А у Захара стучало в голове: «Как амеба… Амеба».
И стояло перед глазами вялое мамино лицо.
* * *Раскрасневшаяся Марина появилась, когда все уже переодевались, а Лев даже успел смыться в обнимку с любимым фотоаппаратом.
– Ой, Захар, Света, вы еще в танцевальной обуви? Выручайте! Там мелким надо самбу показать, а меня родители в оборот взяли. Вырвалась на пять секунд…
Захар тяжело поднялся. Еще и тренировку с этой амебой проводить. Но Света неожиданно твердо сказала:
– Нет.
– Светочка, ты что? Тебе плохо? – Марина старательно изображала заботу.
– Да, – отрезала Света, – мне отвратительно.
– Тогда… Тогда, – тренер растерянно вращала головой.
– А пусть Полина со мной пойдет! – сказал Захар и обалдел от собственной наглости.
И Полина, наверное, тоже обалдела, потому что смогла только кивнуть.
* * *– Ой, Захар! Ой, Полина! А чего вы вмеееесте? – хитро прищурившись, спросила белобрысая девочка.
– Так надо! – отрезал Захар.
Девочка поскучнела. Захар был строг и сюсюкать на любил, обычно его уравновешивала сердобольная Света. Поскольку Полина тоже нежностью не отличалась, тренировка детям предстояла тяжелая.
– Сейчас мы вам покажем базовую самбу уровня С-класса, – сказал Захар.
Дети шумно ахнули.
– Да, мы знаем, что вам это на вырост, и сейчас вы с ней еще не справитесь, но вам будет полезно попробовать. Сегодня учим пять движений. Завтра продолжим. Поехали!
