Евгения Пастернак - Открытый финал
Захар поперхнулся словом. «Джедаи» – обладатель выдающейся челки Никита и шустрый чернявый Денис – испуганно побросали «световые мечи».
– Ой! – сказал Никита. – А что, уже тренировка?
Денис попытался прошмыгнуть мимо Захара, но тот поймал его за шиворот.
– Ты где эту палку взял?
– Нашел! Там, – пацан описал рукой дугу, которая вмещала в себя пол-лагеря.
– А я свою возле столовой! – похвастался Никита.
– Ясно, – Захар отпустил добычу. – В зал. Пулей.
Мелкие унеслись, а Захар наклонился над арматуриной, которой только что фехтовал Денис.
Это была та самая палка Егорова, которую не мог найти следователь.
* * *Лена грызла ногти. Вот уже четыре часа, как следователь увез Захара и «ключевую улику», – и до сих пор ни слуху ни духу. Она много раз звонила Кузнечику, но у него был отключен телефон.
За полчаса до ужина прибежал мелкий пацан и сообщил, что ее ждут на проходной. Лена решила, что это Захар, но на проходной стоял Паша и лучезарно улыбался. Лена разрыдалась.
– Так, сопли вытерла, – прикрикнул Паша и ткнул в Лену салфетками. – Или ты говоришь, что случилось, или я поехал.
Лена высморкалась и попыталась успокоиться.
– Захара увезли на экспертизу, и его нет уже полдня, – выпалила она.
– Садись, – сказал Паша и протянул Лене шлем.
– Зачем? – опешила она.
– Поехали в город, найдем твоего Захара и поговорим. Чего страдать-то?
– Но я же не знаю, где он…
– Сейчас позвоним и узнаем.
– Но я не знаю, куда звонить…
– Я знаю.
– Но…
– Слушай, – перебил ее Паша, – мы либо едем вместе, либо ты ноешь тут одна, а я пошел.
Лена всхлипнула и принялась вертеть шлем в руках, пытаясь сообразить, где у него перед.
И как раз в этот момент к проходной подрулили Захар с отцом. Лена чуть дверцу им не снесла, так рванула навстречу.
Рассказ Захара Пашка резюмировал через пять минут.
– То есть как была непонятка, так и осталась.
– Ну да, – подтвердил Захар. – А после того, как я опять этой же рукой долбанулся, вообще ничего сказать нельзя. Короче, зря день потерял.
Захар ушел отчитываться к Марине, а Лена осталась.
– Все было зря, – сказала она загробным голосом. – Прости.
– Ты чё, дура? – удивился Пашка. – Почему зря? Классно поныряли! И когда ты еще со мной полночи проспишь? У вас же заморочек целая куча, за тобой же еще ухаживать полгода придется… Поехали покатаемся.
Паша нахлобучил Лене шлем на голову и подтолкнул ее к мотоциклу.
– Но… – начала она.
– Сейчас мы всю дурь у тебя из головы выветрим. Сотня по шоссе, и через полчаса самый живописный закат в твоей жизни. Гоу!
Лена сама не поняла, как оказалась на мотоцикле, и через пару минут у нее из головы выдуло не только дурь, но и все остальное.
* * *– Марина Викторовна, вы нас убить решили? – попытался пошутить Лев, но тренер была не расположена к шуткам.
Индивидуалка длилась уже полтора часа.
– Еще раз с последнего раскрытия, – скомандовала Марина. – Полина, четче повороты. А руки переводи плавнее. Поехали! Четыре-раз, два, три, четыре-раз… Так, Лев, это все-таки румба! Это латина, это страсть! А ты танцуешь, как с манекеном.
– Марина Викторовна, у меня на страсть сил нет, время почти десять вечера!
– А если конкурс с одной восьмой начнется? К финалу где силы возьмешь?
Лев шумно выдохнул и отправился к бутылке с водой, одним глотком выпил половину и завис у открытой двери на улицу.
– Полина, это румба, ты должна так танцевать, чтоб он глаз с тебя не сводил. Давай, соберись! Я музыку понежней поставлю.
Марина подмигнула Полине. Полина удивленно уставилась на тренера, та снова подмигнула – очень многозначительно.
Лев вернулся на паркет, Марина сменила мелодию, закрыла дверь в зал и притушила свет.
– Давайте! – скомандовала она. – Я вам все условия создала.
Поля начала двигаться и поняла, что ей неловко. Захотелось спрятать руки за спину.
– Еще раз, сначала! – приказала Марина. – Полина, смотри ему в глаза.
Полина подняла глаза и попыталась начать еще раз.
– Нет! – остановила ее Марина. – Партнер не стенка, он живой. Ты ему улыбнись…
Полина вернулась на исходную. Подняла глаза. Встретилась взглядом со Львом. С трудом улыбнулась, понимая, что улыбка получилась вымученная. Начала двигаться.
– Не терять зрительный контакт! – крикнула Марина.
Поля развернулась, заученно вильнув юбкой, и сделала три шага от партнера. Кажется, она поняла, к чему клонит Марина.
– Оглянись на него!
Оглянулась… В глазах у Льва полыхнуло. Полинино сердце стукнулось о горло.
– Давайте, давайте, не сбиваться с ритма! – обрадовалась Марина.
Поля плохо соображала, что и как нужно танцевать. Она вдруг услышала дыхание Льва, его рука начала прожигать дырку в спине.
– Отлично! И помните: глаза в глаза! – сказала Марина. – Я побежала мелких укладывать, вы тут сами дотанцуйте.
Марина вышла. Лев с Полиной продолжили композицию. Воздух искрил.
И тут Полина почувствовала румбу. Нужно опереться на взгляд партнера. Танцевать для него.
Техника – ерунда, шаги должны вытанцовываться сами собой, об этом вообще нельзя думать на паркете, а думать нужно о том, что рядом с тобой мужчина, которого ты никуда не отпустишь. Им Егоров этого не говорил, только презрительно цедил, что не доросли они еще до настоящей румбы. Но Полина слышала, как он бился с Леной и Федором.
– Она уходит, задержи ее! Взглядом держи, глазами! Всем телом держи! Лена, а ты замедляйся. Как будто резинка между вами натянута, и ты не можешь выйти за пределы круга. Играй, играй, заманивай его! Да что вы, как солдаты на плацу!
Полина почувствовала, как и их с партнером связала невидимая резинка. Всю композицию она то натягивалась до упора, то ослаблялась, превращая румбу в волшебную, но очень непростую историю любви.
«Как все, оказывается, просто, – пронеслось у Полины в голове. – Это ж надо так гениально композицию составить! Надо будет Захару объяснить!»
В полумраке зала Полина плохо различала черты партнера. Остались только руки, только плечи, только губы, когда композиция на самом пике позволила им соединиться…
Длился поцелуй часов пять – по внутренним часам Полины. Впрочем, вряд ли Лев смог бы обходиться без воздуха пять часов. А он реально не дышал…
А потом кто-то включил свет.
– Ни фига себе! – раздался голос Захара.
Лев отпрыгнул от Полины с резвостью кенгуру. Полина потеряла опору и чуть не грохнулась.
У входа стояли Кузнечик и Света. Захар раздувался от злости, бережно придерживая плечо, а вот Света… На ее лице зависло трудноописуемое выражение. Смесь восторга и задумчивости.
Лев не нашел ничего лучшего, чем спросить:
– Стучаться не учили?
– В зал?! – Захар разозлился еще сильнее. – Да кто ж знал, что у вас тут… брачные игры! В следующий раз табличку вешайте! «Не входить, сосемся!»
Лев сжал кулаки и шагнул на противника. Захар тут же сделал шаг навстречу.
– Ударить хочешь? – вид у Кузнечика был воинственный.
Лев глубоко вздохнул, выдохнул и сказал:
– Потом. Когда плечо заживет.
Тут оба изменились в лице и посмотрели на большие часы на стене. Повязку нужно было менять уже полчаса назад. Теперь Захар смотрел на Льва с растерянностью. «Может, Светку попросить бинтовать? – подумал он. – Нет, она не сумеет…»
– Пошли, – скомандовал Лев и направился к выходу.
Захар с облегчением двинулся следом.
– Вы куда?! – некстати ожила Света. – Мальчики, успокойтесь! Лев, у него рука!
Сообразив, что на нее не реагируют, Света бросилась к выходу и растопырила руки, как мать, не отпускающая сыновей на войну.
Парни вздохнули и попытались выйти в противоположную дверь, но Света забаррикадировала и ее.
– Свет, – сморщился Лев, – мы не будем драться, честно.
Света зажмурилась и замотала головой. Тогда Захар осторожно взял ее за плечи и попросил:
– Отойди, а?
Света обмякла и тихо спросила:
– Вы не драться? Обещаешь?
– Обещаю! – Захару стало тошно от собственной торжественности.
Света отодвинулась в сторону. Но при этом почему-то глаз не раскрыла – зато слегка подала вперед голову. Захар удивился и осторожно обошел Свету. Лев догнал его уже на улице.
– Плечо не затекло? – спросил он, глядя в сторону.
– Нормально.
* * *Чтобы не тащиться до домика и назад, они пошли в корпус и заперлись в одной кабинке туалета. Было тесно, хотя оба старались вжаться в стену поглубже. Лев быстро размотал бинт.
– Вроде ничего, – сказал он, вглядываясь в слегка посиневшую кожу на плече.
Захар попробовал пошевелить плечом и кивнул.
– Спасибо, – и вдруг добавил. – А к Полине чтоб больше не лез!
