Алексей Пантелеев - Наша Маша (Книга для родителей)
- Галю!
Отвечаю как можно мягче и любезнее:
- Простите, вы не туда попали.
И чаще всего слышу в ответ:
- А, черт!..
И скрежет брошенной на рычаг трубки.
Через день, через два или в тот же день попозже - уже другой голос, но опять молодой и опять повелительный:
- Марину позовите!
- Такой у нас, простите, нет.
- Как нет? А, ч-черт!..
Зато как приятно бывает услышать в ответ:
- Ах, простите!..
Или:
- Извините, пожалуйста!..
Редко, но бывает.
Между прочим, заметил, что после этих любезных слов человек никогда не бросает трубки.
11.12.59.
Ездил вчера по делам в "город", на обратном пути зашел в Гостиный двор, купил много всяких игрушек Павлику и немного - Маше.
В числе прочего купил маску - собачью, бульдожью морду, очень похожую на морду Синдбада...
Когда я надел эту маску и заглянул через застекленную дверь в столовую, Машка дико заорала. Конечно, я не ожидал такого эффекта и маску тут же сорвал. Потом по очереди при ней надевали маску мама и бабушка - она и тут орала.
Когда же я предложил ей самой попробовать надеть маску, она сделала это не задумываясь и охотно. Долго с любопытством смотрела на себя в зеркало. Бегала на кухню, пугала тетю Минзамал. Позже пугала шварцевскую тетю Нюру.
* * *
Показала мне туфли, которые мама и бабушка купили вчера в подарок Павлику.
- Это моему братишке Павлику.
- Вот он какой большой, - я говорю.
- А когда он жил в Разливе - в прошлом году, - он был маленький. И я была маленькая. Мы вместе были маленькие.
* * *
Ведет себя довольно прилично. Правда, с бабушкой у нее казусы бывают.
Проветривается мамина комната. Чтобы дверь в столовую не открылась, к ней приставили стул.
Машка влезает на этот стул.
- Машенька, слезь, - говорит бабушка. - Из той комнаты дует.
Машка сидит.
- Слышишь?
Слышит, конечно, но продолжает восседать на стуле.
Если бы в эту минуту не появился я, Машка оказалась бы победительницей в этой борьбе характеров. Я сказал:
- В чем дело?
И Машка слезла со стула.
Увы, поражение и тут засчитывается бабушке...
* * *
Вечером, перед сном, Машка была у меня. Я лежал.
- Маша, - сказал я.
- Я не Маша.
- А кто ты?
- Я девочка Мотя.
- Где ты живешь?
- Я одна живу. У меня мамы нет, и папы нет, и тети Гетты, и Павлика нет.
- Кто же тебе готовит?
- Я сама готовлю. И сама в магазин хожу. И сама в школу хожу.
- Что же ты готовишь на обед?
- Щи, каклетки, потом - компот. И в булочную сама хожу.
- Никого у тебя нет?
- Нет.
- Значит, ты - сиротка?
- Нет, я Мотя.
Пришла мама. Я говорю:
- Ты знаешь, эту девочку зовут Мотя. У нее нет ни папы, ни мамы.
- Да, - говорит девочка Мотя. - И тети Ляли нет. И Синдбада нет.
- А где же твоя мама?
- Она в магазин пошла. И папа тоже ушел.
Это уже не первый случай, когда таким неожиданным образом завершается трагедия одинокой девочки.
12.12.59.
Повесив трубку, я говорю Маше:
- Просят меня для детей рассказ написать.
- Напиши.
- О чем бы написать, как ты думаешь? О Белочке и Тамарочке, что ли?
- Напиши, знаешь, как они белье стирали.
- Об этом я уже писал. Что же я - второй раз буду писать?
- Тогда напиши знаешь о чем? Напиши о "Бемби". У меня есть книжка "Бемби" и есть "Утенок Тим". Напиши о них.
* * *
Указательный палец называет показательный.
И объясняет почему: ведь им показывают. И говорят: "Не показывай пальцем".
* * *
Пришла ко мне, посмотрела на полку, где еще накануне лежал пакет с бульдожьей маской, радостно засмеялась:
- Павлику послали Синдбада! Я теперь не боюсь сюда ходить.
14.12.59.
Читал ей вечером: Чуковского, Чарушина, Е.Ильину{110}, Одоевского{110} - "Мороз Иванович". Самое, казалось бы, интересное - сказку про прилежницу и ленивицу - слушала невнимательно и даже не дослушала. Зато с восторгом, разинув рот, выслушала стихи Ильиной - о девочке, которая учится ходить. Стихи пришлись, что называется, в самый раз.
* * *
Огорчает нас (особенно меня) скверная привычка, которая, кажется, уже овладела Машкой: кусает ногти.
Я знаю, что это такое: сам чуть ли не до тридцати лет не мог отучить себя от этой пагубной страсти. Да, это - страсть, почти наркомания!
Не странно ли, что такие вещи передаются по наследству?
По-видимому, это свойственно определенному темпераменту (до сих пор, до 72 лет, грызет ногти С.Я.). Так же как алкоголизм - не сам же по себе передается!
Как бы то ни было, надо отучать Машку от этой гадости. И чем раньше, тем лучше. Не отучишь в три года - и в пятнадцать будет ходить с обкусанными ногтями.
15.12.59.
Гуляла с бабушкой. Перед тем как укладываться спать, мама принесла ее ко мне. Ах, какая она была славненькая: румяная, ясноглазая, переполненная радостью жизни.
- Там подвале баба Яга живет! - сообщила она мне.
- Под какой Валей?
- Подвале!
Предлогами она, по своей грузинской манере, до сих пор пользуется не часто.
- Под Валей? Может быть, под Люсей?
- Да нет. Под-ва-ле!!!
- Ах, в подвале?
- Да, да, подвале!
* * *
- Ты с кем гуляла?
- Куда?
- Не куда, а с кем. С бабушкой, с мамой или с папой?
- С каком папой?
- Что значит "с каком"? "С каким" надо говорить.
- С каким папой? С твоём?
И эти своеобразные "диалектизмы" сочетаются с самыми изысканными "интеллигентскими" оборотами:
- Я спать не хочу, во-первых...
* * *
- Ну, довольно, - сказал я. - Иди спатеньки.
- Нет, нет! Лежатеньки!
Спать днем не любит. Предпочитает лежать.
* * *
Зашел сегодня в столовую, где Машка в одиночестве играла - переставляла что-то на своей кухне.
- Ты знаешь? - объявила она мне. - Тамара у меня ногти кусает.
- Да что ты говоришь? Какая дрянная девчонка!
Усмехнулась.
- Она потому кусает, что у нее подарочков нет.
16.12.59.
Вечером пришла ко мне:
- Алеша, ты обещал музыку и кино показать.
Время было позднее, кино мы отменили. А музыку ("Рондо каприччиозо" Сен-Санса) слушали. Поначалу слушала как будто с удовольствием, но быстро утомилась.
18.12.59.
- Ты что, Маша, спишь? - спрашивает мама.
- Нет.
- А что ты делаешь?
- Я думаю.
- О чем же ты думаешь?
- Я все хочу сказку тебе придумать.
* * *
На днях лежали с нею с грелками на животах. Машка уверяла, что у нее болит живот.
Потом говорит:
- А тете Маше как больно было!
Я даже вздрогнул. Что такое? Откуда она знает?
Но тут Машка застонала, закряхтела:
- Охтеньки! Ох, не могу! Ох, как больно!
И я понял: она слышала, как стонала и охала тетя Маша, и вот запомнила и представляет тетю Машу.
Талантливо? Да, очень. Но говорят, что в этом возрасте так талантливы все дети.
19.12.59.
У меня в комнате стоит новая, очень красивая, алюминиевая лестница-стремянка. Она высокая - в семь ступенек. Машка влезает на лестницу, и каждая ступенька у нас - этаж.
- Это, - я говорю, - второй этаж. Это под нами. А здесь - третий этаж. Здесь мы живем. И здесь рядом Олечка Розен живет. А здесь четвертый этаж. Здесь Алеша Григорьев.
Машке эта игра очень нравится. Спрашивает все время:
- Где Алеша? Где Оля? Алеша над нами? А тетя Нюра тоже над нами?
- Она под нами, а Алеша над нами.
- А где... знаешь... Леночка Журба живет? Не под нами она живет?
- Нет. Она над нами.
- Высоко?
* * *
Объяснил ей, что такое имя и что такое фамилия. Не очень-то поняла, конечно.
Играем в доктора.
- Как вас зовут?
- Оля.
- А фамилия?
- Фамилия? Финуля.
Или:
- Кули-бали.
* * *
Очень ей понравилась фамилия Журба. Леночку она давно знает, но что она "Леночка Журба" - для Машки открытие.
Весь вечер:
- Журба! Журба! Леночка Журба!..
20.12.59.
Все утро помогает матери убирать квартиру. Правда, в ту же тряпку, которой вытирает с туалета пыль, пытается и сморкаться. Но все-таки.
Спрашиваю у нее:
- Ты что делаешь?
- Помогаю.
- Кому помогаешь?
- По-мо-га-ю!!!
Помогать для нее - это работать.
* * *
Скрывать что-нибудь, лгать она не умеет (или почти не умеет). Всегда (почти всегда) признается в содеянном. Очень хотим, чтобы правдивость эта не была утрачена. Всячески поощряем ее, когда она говорит правду, не наказываем, если она сама пришла и сказала. Но и тут нельзя перегибать палку. Все зависит от размеров проступка, от степени вины и злой воли. За нечаянно никогда наказывать нельзя - можно пожурить, посердиться, посетовать, но не наказывать.
23.12.59.
Мама и бабушка с утра отправились "в город". Я ночью работал, проснулся в первом часу, думал, что и Машки нет дома. Так тихо было в квартире.
Оказывается, дома, с тетей Минзамал.
Зашел в столовую. Вскочила, обрадовалась.
- Алешенька! На! На, подержи, пожалуйста! - и протягивает мне красный флажок. Отдать насовсем флажок - жалко, но, чтобы задержать меня хотя бы на несколько минут, дает подержать мне это сокровище.
25.12.59.
