Джин Уэбстер - Это же Патти!
– Это прелестно и очень женственно – создать такое общество, – добавила мисс Лорд одобрительно. – Но вы не должны оставаться его единственными членами. Не позволите ли вы мне стать почетным членом ОРС?
– Конечно, мисс Лорд! – любезно отвечала Патти. – Если вы хотите присоединиться, мы с радостью вас примем.
– Лорди хочет быть сиреной! – объявила она своим двум сообщницам, встретив их вскоре после этого в гимнастическом зале. Ее отчет о беседе был встречен общим смехом. Мисс Лорд принадлежала к далеко не самому распространенному типу сирен.
– Я подумала, что несколько улыбок помогли бы оживить мрачные уроки латыни, – объяснила Патти. – И Лорди приятно думать, что она помогает детям в их играх; и самим детям от этого никакого вреда.
Некоторое время ОРС процветало, как процветает на первых порах после создания любое общество, но, когда прелесть новизны была утрачена, задача превращения в красавицу стала в тягость для Патти. Мей и Розали продолжали с несгибаемым упорством изучать труд «О красоте и изяществе» – предмет изучения лежал в области их интересов, но Патти манили к себе другие занятия. Начались спортивные состязания на свежем воздухе, и, увлеченно думая о приближающемся ежегодном баскетбольном матче со школой Хайленд-холл, она совсем потеряла интерес к кольдкрему и миндальному молочку. Они с Мей не были родственными душами, и, несмотря на настойчивые требования Мей, Патти стала очень апатичной сиреной.
Однажды в субботу после весенних каникул Патти получила разрешение пообедать в городе с дядей Бобби. Он только назывался «дядей», но Патти не сочла нужным сообщать учителям, что он носит этот титул не по праву рождения. Ей было отлично известно, каким был бы результат. Вполне прилично пообедать с дядей, и совсем нет даже с самым старым и лысым из друзей семьи.
Когда в сумерки со станции вернулся «катафалк» с Мадемуазель и ее посещавшими город подопечными, Розали Паттон стояла на крыльце. Она отозвала Патти в сторону и шепнула ей на ухо:
– Произошло самое ужасное!
– Что именно? – спросила Патти.
– ОРС! Все открылось!
– Не может быть! – в ужасе воскликнула Патти.
– Да. Иди сюда.
Розали втянула ее в пустую раздевалку и закрыла дверь.
– Ты хочешь сказать… они узнали о названии… и обо всем? – спросила Патти.
– Не обо всем… но они выяснили бы все, если бы не Лорди. Она спасла нас.
– Лорди спасла нас! – К ужасу Патти примешивалось недоверие. – Что ты хочешь сказать?
– Ну, вчера Мей пошла за покупками в деревню с мисс Уодсворт… А ты знаешь, какая из Уодди дуэнья. – Патти нетерпеливо кивнула. – Любой ее может одурачить. И Мей, прямо у нее под носом, начала флиртовать с продавцом содовой воды.
– Какой ужас! – взволнованно воскликнула Патти.
– На самом деле ей до него не было никакого дела. Она просто пыталась применить принципы ОРС на практике.
– Могла бы по меньшей мере выбрать кого-нибудь поприличнее!
– Ну, он вполне приличный молодой человек. Он помолвлен с девушкой, которая продает нижнее белье в магазине «Бладгудз», и он совершенно не хотел, чтобы с ним флиртовали. Но ты знаешь, как упорна Мей в достижении цели. Бедный молодой человек просто не мог сам с ней справиться. Он был ужасно смущен и не отдавал себе отчета в том, что делает. Он налил Ханне Прингл половину стакана какао, а половину мяты, и она говорит, что это была просто жуткая комбинация. Ее потом так тошнило, что она ничего не могла съесть за обедом. А Уодди все это время просто сидела и улыбалась, глядя перед собой, и ничего не видела, но все девочки видели, и хозяин магазина тоже видел!
– Ох! – задохнулась от ужаса Патти.
– А сегодня утром мисс Салли пошла в этот магазин купить соды – у Харриет Гладден болит горло, – и он все ей рассказал.
– Что сделала мисс Салли? – спросила Патти чуть слышно.
– О! Она вернулась с налитыми кровью глазами и рассказала все директрисе, и они вызвали Мей, и тогда… – Розали закрыла глаза и содрогнулась.
– Ну, – сказала Патти нетерпеливо. – Что случилось?
– Вдова была страшно возмущена! Она сказала Мей, что та опозорила школу и что ее исключат. И еще она написала телеграмму отцу Мей, чтобы он приехал и забрал ее. Потом она спросила Мей, что та может сказать в свое оправдание, и Мей сказала, что это не ее вина. Что ты и я виноваты ничуть не меньше, так как мы тоже состояли в обществе, но что она не могла никому рассказать, так как с нее взяли клятву молчать.
– Ну и дрянь! – воскликнула Патти.
– Тогда они послали за мной и стали задавать разные вопросы про наше общество. Я пыталась молчать, но ты знаешь, какой взгляд у директрисы, когда она разозлится. Тут и сфинкс не выдержал бы и рассказал все, что знает, а я никогда и не разыгрывала из себя сфинкса.
– Ну хорошо, – сказала Патти, стараясь взять себя в руки перед тем, как выслушать самое страшное. – Что они сказали, когда услышали?
– Они не услышали! Я уже была готова нарушить клятву и рассказать им обо всем, когда влетела… кто бы ты думала? Лорди! И она была совершенно великолепна! Она сказала, что с самого начала знала все о ОРС. Что это замечательное общество и что она сама его почетный член! Она сказала, что это филиал Общества Солнечного Света и что Мей вовсе не думала флиртовать с молодым человеком. Она просто хотела дарить всех солнечной улыбкой и быть добра к окружающим, а он истолковал это в дурном смысле. И Мей сказала, что так и было, и свалила всю вину на бедного невинного продавца.
– Это очень на нее похоже! – кивнула Патти.
– И теперь Мей в страшной ярости на него за то, что он навлек на нее неприятности. Она говорит, что он кошмарный тип с вздернутым носом и что она не выпьет ни стакана содовой, пока остается в Св. Урсуле.
– А ей позволят остаться в школе?
– Да. Вдова разорвала телеграмму. Но она записала Мей сразу десять замечаний и оставила ее без десерта на неделю и велела ей выучить наизусть «Размышление о смерти»[26]. И она больше не сможет ходить в деревню за покупками. Когда ей понадобятся новые ленты для волос, или чулки, или что-то еще, она должна будет просить других девочек купить ей это.
– А что директриса собирается сделать с нами?
– Совсем ничего… А если бы не Лорди, нас, всех трех, исключили бы.
– А я всегда терпеть не могла Лорди! – сказала Патти с раскаянием. – Разве это не ужасно? Просто невозможно иметь врагов. Как только решишь, что человек отвратителен, и начнешь радоваться, что его ненавидишь, он вдруг оказывается удивительно милым.
– Мей Ван Арсдейл я ненавижу! – заявила Розали.
– Я тоже! – от души согласилась Патти.
– Я собираюсь выйти из ее дурацкого общества.
– Я уже вышла. – Патти бросила взгляд в зеркало. – И я не веснушчатая и не косая.
– Что ты хочешь сказать? – Розали удивленно уставилась на нее: она успела забыть об ужасной клятве.
– Я все рассказала сегодня дяде Бобби.
– О Патти! Как ты могла?
– Я… Я… то есть… – Патти на мгновение сконфузилась. – Понимаешь, – призналась она, – я сама подумала, что было бы интересно попрактиковаться на ком-нибудь, так что я… я… только попробовала…
– И как он?
Патти покачала головой.
– Это была ужасно трудная задача. Он мне ничуточки не подыграл, а потом заметил мой браслет и захотел узнать, что значит «ОРС». И не успела я опомниться, как уже начала рассказывать!
– Что он сказал?
– Сначала он расхохотался, потом стал ужасно серьезным и прочел мне длинную лекцию – она была поистине впечатляющей… что-то вроде проповеди в воскресной школе… и отобрал у меня браслет… и положил себе в карман. Сказал, что пришлет мне что-нибудь получше.
– Как ты думаешь, что это будет? – с интересом спросила Розали.
– Надеюсь, не кукла!
Два дня спустя утренняя почта принесла маленькую посылку для мисс Патти Уайат. Она открыла ее под партой на уроке геометрии. В упакованном в хлопчатую вату футляре лежал золотой браслет, застегнутый на замочек в форме сердца. К подарку «дядя Бобби» приложил свою визитную карточку. На ней было написано: «Это твое сердце. Держи его на замке, пока не появится тот, у кого есть ключ».
Патти отозвала в сторонку Розали, направлявшуюся на урок французского, и тайком продемонстрировала ей браслет.
Розали смотрела на него с сентиментальным интересом.
– Что он сделал с ключом? – поинтересовалась она.
– Я полагаю, – сказала Патти, – он носит его в своем кармане.
– Это ужасно романтично!
– Да, звучит романтично, – согласилась Патти с намеком на вздох. – Но на самом деле, ничего романтичного. Ему тридцать лет, и он начинает лысеть.
Глава 9. Исправление Малыша Маккой
На протяжении трех лет мисс Маккой из Техаса подвергалась облагораживающему влиянию Св. Урсулы, но без какого-либо заметного результата. Она была самым отъявленным сорванцом, какого когда-либо принимали – и оставляли – в приличном пансионе.
