Льюис Кэрролл - Приключения Алисы в Стране Чудес
«Ну, — подумала про себя Алиса, — после такого падения упасть с лестницы для меня — сущий пустяк. Какой храброй будут считать меня дома, когда я вернусь! Пожалуй, даже если бы я свалилась с крыши высокого дома, то не сказала бы ни слова!» (Что было даже слишком похоже на истину.)
Вниз, вниз, вниз. Неужели это падение никогда не кончится? «Интересно, сколько миль я пролетела? — произнесла она вслух. — Должно быть, я уже где-то возле центра Земли. Значит, это получается глубина в четыре тысячи миль, я полагаю» (как видите, Алиса кое-чему научилась на уроках в школе, и хотя это была не самая подходящая возможность для демонстрации собственных знаний, поскольку никто не мог ее услышать, попрактиковаться в любом случае стоило) — «да, именно такое расстояние от поверхности, но, интересно, на какой я широте или долготе?» (Алиса не имела ни малейшего понятия, что такое широта и долгота, но ей было приятно произносить такие солидные слова.)
Через некоторое время она снова начала: «Вот будет интересно, если я пролечу всю землю насквозь! Как забавно будет оказаться среди людей, которые ходят вниз головой! Антипатии — кажется, так они называются…» (в этот раз она была рада, что никто ее не слышит, ибо слово звучало как-то не так), «но мне придется, должно быть, спросить у них, как называется их страна. Скажите пожалуйста, мэм, это Австралия или Новая Зеландия?» — и она попыталась сделать реверанс. (Представьте себе, каково это — делать реверанс в воздухе во время падения! Как вы думаете, у вас бы получилось?) «И какой же безграмотной она меня сочтет после такого вопроса! Нет уж, лучше не буду спрашивать: может быть, название страны где-нибудь написано».
Вниз, вниз, вниз… Поскольку делать было нечего, Алиса вскоре снова заговорила сама с собой. «Дина наверняка будет скучать обо мне вечером!» (Диной звали ее кошку.) «Надеюсь, они не забудут налить ей молока, когда придет время пить чай! Ах, милая Дина, как бы я хотела, чтобы ты была сейчас со мной! Боюсь, правда, что обычные мышки в воздухе не водятся, но ты бы могла ловить летучих. Однако едят ли кошки летучих мышек, хотелось бы мне знать?» Тут Алису начало клонить в сон, и она забормотала в полудреме: «Едят ли кошки летучих мышек?» — причем иногда у нее получалось «едят ли мышки летучих кошек?», однако, поскольку она не знала ответа ни на один из этих вопросов, большой разницы тут не было. Она совсем уже задремала и только было начала видеть сон, в котором прогуливалась под ручку с Диной и серьезно спрашивала: «Признайся мне честно, Дина, ты когда-нибудь ела летучую мышь?»
— как вдруг — та-ра-рах! — она шлепнулась на кучу веток и сухих листьев, и на сем ее падение закончилось.
Алиса совсем не ушиблась и тут же вскочила на ноги: она посмотрела вверх, но там было совсем темно; зато впереди открывался длинный проход, и в конце его еще виден был спешащий прочь белый кролик. Нельзя было терять ни секунды: Алиса помчалась за ним, и успела услышать, как он причитал, сворачивая за угол: «Ах, мои ушки, мои усики! Как же я опаздываю!» Она почти догнала его в тот момент, но, свернув в свою очередь за угол, обнаружила, что кролик исчез, а сама она очутилась в длинном зале, тускло освещенном длинным рядом ламп, свисавших с низкого потолка.
По всей длине зала с обеих сторон шли двери, но все они были заперты; после того, как Алиса, обойдя весь зал и подергав каждую, убедилась в этом, она печально поплелась на середину помещения, размышляя, удастся ли ей когда-нибудь выбраться отсюда. Неожиданно она натнулась на маленький трехногий столик, весь сделанный из прочного стекла; на столике не было ничего, кроме маленького золотого ключика, и Алиса сразу же решила, что этот ключик должен подойти к какой-нибудь из дверей. Но увы! то ли замки были слишком большими, то ли ключик — слишком маленьким, однако он не мог открыть ни одну дверь. Однако, обойдя зал во второй раз, Алиса увидела невысокую занавеску, которую не заметила прежде, а за ней оказалась маленькая дверца высотой всего в пятнадцать дюймов; Алиса испробовала золотой ключик здесь, и, к ее великой радости, он подошел!
Алиса отворила дверцу и обнаружила, что та вела в маленький проход, не намного больше крысиной норы; опустившись на колени, она заглянула туда и увидела самый чудесный сад, какой вы только можете представить. Как ей хотелось выбраться из мрачного зала и побродить среди клумб с яркими цветами и прохладных фонтанов! Но она не могла просунуть в этот лаз даже голову, «а если бы голова и пролезла, — думала бедная Алиса, — без плеч от нее было бы немного толку. Ах, как бы я хотела уметь складываться, как подзорная труба! Я думаю, я бы смогла, если бы только знала, с чего начать.» Сами понимаете, в последнее время с Алисой случилось столько всего необычного, что она начала уже верить в возможность практически чего угодно.
Сидеть и ждать перед дверцей особого смысла не было, так что Алиса вернулась к столику, смутно надеясь найти там еще один ключ или, по крайней мере, книгу, объясняющую, как человеку научиться складываться подобно подзорной трубе; но на этот раз она обнаружила на столике пузырек («которого здесь точно не было прежде», — сказала Алиса), и на горлышке пузырька был бумажный ярлык со словами «ВЫПЕЙ МЕНЯ», красиво напечатанными большими буквами.
Это, конечно, легко было сказать — «Выпей меня», но умненькая Алиса не собиралась так сразу следовать подобному совету; «Нет, я сперва посмотрю, — сказала она, — есть тут надпись «Яд» или нет». Она читала достаточно милых историй о детях, которые сгорели заживо, или достались на обед диким зверям, или попали еще в какие-нибудь подобные неприятности, а все лишь оттого, что не желали помнить простые правила, которым их учили друзья — например, что раскаленной докрасна кочергой можно обжечься, если держать ее голой рукой слишком долго; или, что если слишком глубоко разрезать палец ножом, то обычно идет кровь; или — правило, которая Алиса никогда не забывала — что если выпить слишком много из пузырька с надписью «Яд», то почти наверняка, рано или поздно, почувствуешь недомогание.
Однако на этом пузырьке не было надписи «Яд», так что Алиса решилась отведать его содержимое, и оно ей очень понравилось (на вкус это было как смесь вишневого пирога, сладкого омлета, ананаса, жареной индейки, конфет и горячих гренок с маслом) — так что она быстро выпила все до капли.
«Какое странное чувство! — воскликнула Алиса, — Я, должно быть, складываюсь, как подзорная труба!»
И это действительно было так; к этому моменту в ней оставалось всего десять дюймов роста, и лицо ее просияло, когда она подумала, что теперь стала как раз подходящего размера, чтобы пройти через дверцу в тот дивный сад. Сначала, впрочем, она подождала еще несколько минут, чтобы проверить, не будет ли она уменьшаться и дальше; она немного беспокоилась на сей счет, «ведь тогда, как-никак, — сказала себе Алиса, — в итоге я могла бы и вовсе исчезнуть, как сгоревшая свечка. Интересно, на что это похоже?» И она попыталась представить себе, на что похож огонек погасшей свечи, поскольку не могла припомнить, чтобы прежде видела что-либо подобное.
Наконец, убедившись, что ничего больше не случается, она решила уже идти в сад, но увы! когда бедная Алиса подошла к двери, то вспомнила, что оставила золотой ключик на столе,[2] а когда вернулась за ним, то уже не могла его достать; она прекрасно видела его сквозь прозрачное стекло, и попыталась даже взобраться по ножке стола, но та была слишком скользкой; так что в конце концов, выбившись из сил, бедняжка уселась на пол и заплакала.
«Послушай, нет никакого смысла вот так реветь!» — сказала Алиса себе довольно строго. «Советую тебе прекратить это сию же минуту!» Она часто давала себе очень хорощие советы (хотя редко им следовала), и иногда отчитывала себя столь сурово, что аж слезы выступали на глазах, а однажды даже попыталась отхлестать себя по щекам за то, что жульничала, играя в крокет сама с собой; этому удивительному ребенку нравилось представлять себя двумя людьми сразу. «Но сейчас нет никакого толка, — подумала бедная Алиса, — представлять себя двумя людьми! От меня осталось так мало, что и на одну-то нормальную девочку не хватит!»
Но вскоре она заметила маленькую стеклянную коробочку, которая лежала под столом; открыв ее, Алиса обнаружила там крохотное пирожное, на котором коринкой красиво была выложена надпись «СЪЕШЬ МЕНЯ». «Хорошо, я его съем, — сказала Алиса, — и если после этого вырасту, то смогу взять ключик; а если уменьшусь, то смогу пролезть под дверью; так что в любом случае я попаду в сад, а там — будь что будет.»
Она съела кусочек и обеспокоенно спрашивала себя: «Вверх или вниз? Вверх или вниз?», положив руку на макушку, чтобы определить, в какую сторону меняется — но была немало удивлена, обнаружив, что остается того же роста; конечно, обычно так оно и бывает со съевшим пирожное, но Алиса уже так привыкла ожидать всяческих чудес, что возвращение к обычному порядку вещей показалось ей скучным и глупым.
