Лев Кассиль - Ход белой королевы
- Товарищ редактор,- уже решительно начала Наташа,- я бы все-таки хотела сперва уточнить. Конечно, спасибо вам за внимание...
Но Хворобей уже не слушал ее:
- Некогда, дорогая, некогда. Все ясно. Номер стоит. Благодарить будете потом его! - Он ткнул пальцем в Дрыжика.
И дальше все произошло почти мгновенно. Ошарашенного Дрыжика посадили посреди комнаты в редакторское кресло, отодвинутое от стола. Ремизкин установил аппарат на треногу. Наташе, оторопевшей в такой спешке, он сунул в руку большую электролампу для подсвечивания. Сам Ремизкин почему-то, секунду подумав, влез на стул, собираясь снимать героя именно в таком ракурсе. Штатив аппарата он установил на столе. Войдя в привычный раж, он командовал:
- Нет, стоп... Дайте лампу! Товарищ Хворобей, попрошу подержать. Вы, Наташа, сюда! Я вас вместе - спасителя и спасенную. Предупреждаю, будет выдержка. Внимание! Наташа, прошу вас, молчите. После все скажете. Начали! Раз... два...
Дрыжик скромно, но в горделивой позе человека, которому слава не так уж нужна, застыл, поедая очами аппарат.
- Товарищи! - не сдавалась Наташа, но Хворобей и Ремизкин замахали на нее руками.- Однако, в конце концов, спасали-то меня! Я не спорю, Адриан Онисимо-вич действительно был там под соломой...
- На...- сквозь зубы, стараясь не шевелить губами, поднял голос Дрыжик, продолжая сидеть неподвижно и подчиняясь фотовыдержке.- На... На соломе.
- Ну вот, все испортили! Придется сначала,- разогорчился Ремизкин.
- Ну хорошо,- продолжала Наташа,- был обнаружен, скажем, в соломе. Пускай так. А вот потом я обнаружила у себя на шее этот шарф. Это не мой, и здесь, глядите, какая-то метка вышитая. Часть уже стерлась, нитки повыдергались, а разобрать кое-что можно.
Я невольно вздрогнул, когда Наташа развернула этот весьма мне знакомый шарф. Все склонились над ним. На толстом шерстяном крутой, плотной вязки кашне можно было прочесть буквы, оставшиеся от когда-то вышитой метки:
- Разве это ваш шарф, Адриан Онисимовнч? - в упор спросила парикмахера Наташа.
Ремизкин секунду-другую вглядывался в метку, потом вдруг хватил себя ладонью в лоб так, что даже сам отшатнулся, взъерошил волосы и обвел нас всех взором, который, вероятно, был у Менделеева, когда тот составил Периодическую таблицу элементов, или у принца в сказке о Сандрильоне, когда потерянная туфелька пришлась как раз впору Золушке.
- Стоп, граждане! Понял, ей-богу, честное даю слово, все ясно! Как фамилия этого нового инженера, который тоже спасать ходил, а раньше прикидывался, что на лыжах ни бум-бум? Чудинов? А звать как? Степан? Теперь что получается? Видите, тут точка стерлась, еле видна... И что же мы имеем? С. Чудинов. Только конец метки вытерся. Вот это да! Бегу в "Уралпроект". От меня не утаишься!
Уже не глядя на Дрыжика, он резко повернулся и задел аппарат, который с грохотом упал на осветительную лампу, остававшуюся еще в руке у Хворобея. Лампа с оглушительным треском лопнула, свет погас.
- Все вдребезги,- резюмировал Дрыжик.
В конструкторском бюро все уже были на своих местах, когда появился Чудинов. Его встретили неожиданно бурными аплодисментами. Маша Богданова, волнуясь, вышла вперед, на середину комнаты. Из-за плеча ее восторженно смотрели молоденькая чертежница и волосатый чертежник, которые так недавно сердились на Чудинова.
- Уважаемый Степан Михайлович! Нам все известно...
Чудинов уже знал, что так будет... Он слегка опустил голову и исподлобья посмотрел на Машу:
- Что вам известно?
- Все, все,- заторопилась Маша.- И то, что вы были знаменитый чемпион,это уже отрицать теперь не станете. Вон дядя Федя даже журнал достал за тысяча девятьсот тридцать девятый год.
Она посмотрела вверх через плечо назад, а волосатый чертежник осторожно раскрыл над ее головой страницу спортивного журнала, на которой был изображен в разных видах заслуженный мастер спорта Степан Чудинов, чемпион Советского Союза по лыжам за 1939 год.
- Степан Михайлович! А тренировать вы нас теперь станете? - Маша весело и заискивающе заглянула снизу в глаза начальнику.- Уж не будете ругаться?
Чудинов неловко хмыкнул и отвернулся.
- И какой вы хороший, смелый, что Наташу Скуратову спасли с Сережкой и даже сперва никому не открылись. Все на парикмахера подумали.
Чудинов резко обернулся и открыл рот, чтобы что-то сказать, но все заговорили разом, не давая ему возразить.
- Да, да, бросьте, хитрый какой! Опять таится! А нам из редакции звонили. Шарф обнаружили ваш с меткой. Все буквы ваши на месте.
- Да какой шарф? Никаких шарфов давно не ношу!- твердил обескураженный Чудинов.- И вообще, с чего вы взяли? Ну, насчет тридцать девятого года я не спорю. Было такое дело. А уж это оставьте, пожалуйста!
- Довольно скрытничать! - кричали ему все.- Всё знаем, теперь уж поздно прятаться. Сейчас Ремизкин придет из редакции. В газете ваш портрет будет.
- Портрет? Этого еще только не хватало! Да что вы, товарищи! С ума вы сошли, что ли? - взмолился Чудинов.- Ну, хватит, за работу, живо! Я сейчас дам новые расчеты...
Он уже повернулся, чтобы выйти в соседний кабинет, но в дверях наткнулся на Ремизкина. Тот надвигался на Чудинова, не сводя с инженера глаз и объектив фотоаппарата.
- Вы это, дорогой товарищ, что так нацеливаетесь?
- Товарищ Чудинов,- взволнованно, но настойчиво объявил Ремизкин,- сейчас уже бесполезно отрицать. Вот вещественное доказательство - шарф с вашей меткой, видите? "С. Чудинов".- Он потряс над головой шарфом.
- Положим, я этого тут не вижу,- сказал Чудинов, но с явным смятением посмотрел на шарф.
- А вы взгляните мысленно! Вот, если тут продолжить, как раз и получится, что С. Чудинов.
- Странно,- растерянно проговорил Чудинов,- был у меня похожий шарф, но только я его еще в году эдак сорок шестом уронил с яхты на Ладоге и утопил нечаянно. А это просто случайное совпадение. Да вообще, с чего вы взяли? Чепуха какая!
- Да, как же,- набросился на него Ремизная.- Ведь все же буквы совпадают. Погодите, я вас только сниму.
- Послушайте, приятель,- уже совсем сердито сказал Чудинов.- Беседа закончена. Ясно?
- Так ведь буквы же! - не сдавался Ремизкин.
- Не приставайте, а то я вас на такую букву пошлю...- уже грубо сказал Чудинов, отвел рукой попавшегося ему на дороге волосатого чертежника и быстро вышел из комнаты.
Ремизкин устремился было за ним, но в это время позвонил телефон. Маша подошла:
- Из редакции? Кого? Тут Ремизкин. Донат, вернись, из редакции тебя.
Запыхавшийся Ремизкин кинулся к телефону, схватил трубку.
- Не дают оперативно работать! Ну, что такое? Как? Кто? Тот, кто спас? Сам пришел?..
Все смотрели на него в полном смятении.
А в это время в редакции "Зимогорского рабочего" перед Хворобеем сидел, развалясь, небритый, запухший детина в стеганом ватнике.
- Погодите, Ремизкин,- говорил в телефон редактор,- погодите у телефона.Он повернулся к собеседнику: - Так вы утверждаете, что вы именно обнаружили заблудившихся?
Тот откашлялся и, немного поерзав, расположился удобнее в кресле.
- Вполне свободная вещь, спросите милицию. Обнаружили меня в той же местности, как я был не в себе, чересчур окоченевши. Конечно, я вам все это в точности объяснить не берусь, как я, будучи, говорю, сильно окоченевши, и, конечно, как шел заступать в аэропорт, то принял немного... К тому же учтите, я по состоянию здоровья зарегистрирован как лунатик, могу вам справку из амбулатории. Вот сон вижу, что сплю вроде... А сам хожу и после не имею памяти, где ходил. Лунатизм. Вам это понятно? Это вы обратите внимание... Теперь, значит, дело как было...
- Понятно, понятно. Ремизкин! - закричал в трубку Хворобей.- Имейте терпение, сейчас я все выясню.
- Да что выяснять-то? - продолжал посетитель.- В газету объявление я не требую. Дайте справочку на руки, что не мог заступить вовремя по причине спасения погибающих. Печать приложите, и все. Мне лишние разговоры эти ни к чему. А то меня через все это с работы сымают, под прогул подводят. Я же разве виноват, что на меня напал лунатизм?
Ремизкин что-то верещал в трубку. Хворобей закивал головой:
- Сейчас спрошу.- Он перегнулся через стол, насколько позволил ему провод.- Быстро: шарф теряли? Теряли, спрашиваю?
- А как же,- не смутился посетитель,- свободная вещь. Как меня обнаружили, я хвать-похвать - нет на мне ничего, ни, конечно, денег, ни вот этого самого... шарфа...
Трубка опять заверещала, и редактор, поднося ее к самому рту, закричал:
- Да сейчас, сейчас! Не порите горячку! Выясню... Как, товарищ, ваша фамилия?
- Фамилие мое будет Сычугин. Так запомните или написать вам?
- Фамилия Сычугин! - закричал редактор в телефон.
И услышал, как Ремизкин там, у другого конца провода, охнул:
- Как Сычу... Граждане, отставить! Еще один спаситель нашелся! Буква в букву...
ГЛАВА 9
По следам неизвестного героя
Ищут пожарные,
Ищет милиция,
Ищут фотографы
