Рик Янси - Печать Соломона
– Хватит! – оборвал Майка Оп-девять тоном родителя, которому надоело слушать болтовню обнаглевшего ребенка. – Чего тебе нужно, Арнольд?
– Все не так просто, падре. Я только ничтожная точка на радаре истории.
– Майкл, мы готовы к переговорам, – вмешалась Эбби. – А ты все усложняешь.
– Это не переговоры, Эбби. Это тревожный звоночек. Ну знаете, как первый русский спутник. Нравится, не нравится, но мир перекует мечи на орала. А иначе…
Майк вернулся к жуткому верблюду со слюнявыми клыками шести дюймов длиной, взглянул на короля Пеймона и мотнул головой в нашу сторону:
– Убей их, Пеймон. Всех убей!
23
Один из агентов – кажется, это был Берт – поднял винтовку. А Пеймон воздел правую руку, и его растопыренные пальцы простерлись к Берту. Я думал, что из ладони Пеймона выстрелит какой-нибудь луч смерти, или молния, или язык адского пламени, но вместо этого он сжал кулак, и Берт разлетелся на куски. То есть его тело начало корчиться, затем пошло буграми, как пластилин «плей-до», а потом Берт взорвался.
Агенты открыли огонь. Пули попадали в этого Пеймона, и теперь настал его черед корчиться. Он тоже разлетелся на куски, но в считаные секунды собрался заново.
Я ощутил макушкой волну горячего воздуха и запрокинул голову. На нас опускалась вся демонская рать.
Потом я посмотрел вниз и увидел, что Майк запрыгнул на спину верблюда и направился в сторону миража или оазиса – короче, туда, откуда приехал. Я, сам не зная почему, оседлал ближайший сэндфойл и помчался за ним.
Верблюд был громадный, но бегать умел. Я выжал газ, и вскоре сэндфойл набрал сто сорок миль в час, задрожав так, будто вот-вот развалится. Я даже подумал, что отлетят плавники и меня швырнет через руль.
Сэндфойл наткнулся на что-то твердое, и я на высоте двух футов над землей полетел вперед, но уже не на песок, а на гладкую блестящую поверхность, больше похожую на лед.
Я приземлился и, прежде чем остановиться, проехался на животе еще четыре или пять футов. Потом кое-как поднялся на ноги и огляделся.
Майк стоял на чем-то вроде платформы или алтаря. Вокруг него собрались мужчины в плащах. Человек двенадцать. Наверно, они были из племени бедуинов, о которых говорил Оп-девять. Чертов верблюд исчез.
Напротив алтаря была установлена еще одна платформа, с каким-то медным кувшином без крышки. Это могла быть только Святая Чаша – та самая, в которой три тысячи лет были заключены демоны.
Прижав CW3XD к груди, я пошел к Майку. Ботинки то и дело разъезжались, и я с трудом удерживал равновесие на этой полированной земле. Майк увидел меня и рассмеялся.
– Знаешь, что это такое? – прокричал он мне. – Стекло! Жар освобождения демонов расплавил песок. Представляешь?
Отвечать я не стал. Мне нечего было сказать Майку Арнольду, который буквально втащил меня в эту передрягу и по вине которого погибло столько людей.
Я твердо решил забрать у него кольцо или умереть.
Как только я поднял винтовку – экономить патроны я точно не собирался, – из-под плащей бедуинов тут же появилась дюжина стволов «узи».
– К счастью, старая добрая Печать защищает своего владельца от всех напастей, – сказал Майк.
Он шепнул что-то одному бедуину, я увидел вспышку и почти сразу почувствовал удар в бедро. Я грохнулся прямо на копчик, и это было почти так же больно, как получить пулю в ногу.
Я оттолкнулся от глади и заставил себя встать. По ноге текла теплая кровь. Стиснув зубы, я шагнул в сторону Майка и снова поднял винтовку.
Следующая пуля попала мне в правое плечо. Рука отлетела в сторону, винтовка со стуком упала на землю. Я опустился на колени и зажал рану ладонью.
– Не вставай, Эл, – спокойно посоветовал Майк. – Обещаю, это будет быстро.
Я часто-часто заморгал, потому что слезы застилали глаза, а Майк спустился с платформы и подошел ко мне. Он вынул из-за пояса свой девятимиллиметровый «глок» и приставил ствол к моему лбу:
– Прощай, Эл.
24
Указательный палец Майка вдруг замер на спусковом крючке. Что-то у меня за спиной привлекло его внимание. Майк вытаращил глаза и выдохнул:
– Вот черт!
Я обернулся и увидел: первое – восход солнца, и второе – что-то вырисовывалось на его фоне. Вернее, не что-то, а штук пятьдесят каких-то силуэтов. Они сомкнутым строем летели прямо на нас. У каждого под крыльями по четыре орудийные башни. Из них вырывались ярко-оранжевые шары.
Ударные вертолеты «апач». Воздушная поддержка, которую запрашивала Абигейл во время стычки в пустыне.
Я рванулся вперед, всей своей массой врезался в колени Майка и опрокинул его на спину. Он даже вскрикнул, когда грохнулся на стеклянную землю.
Я взгромоздился на него и впечатал кулак в его улыбчивый, глумливый, вечно жующий рот. Потом вырвал у него пистолет и ткнул ствол под челюсть. Из уголка рта заструилась кровь.
– Ну давай же, – прошептал он.
Но я не стал стрелять. Свободной рукой вцепился в кольцо и одним резким движением сорвал его с пальца Майка.
К нам уже подоспели бедуины. Они что-то растерянно кричали, и кто-то обращался к Майку, а кто-то ко мне, но это уже не имело значения. Кольцо было у меня.
Я отвалился от Майка, но даже не попытался встать – земля была скользкой, а я потерял много крови, и у меня слегка кружилась голова. На пульсирующей от боли заднице я отъехал чуть подальше от бедуинов.
«Апачи» пикировали на осиное гнездо демонов и яростно палили из всех орудий. Солнечные лучи лупили в клубящуюся дымку, пронзая ее красными и золотистыми стрелами.
Демоны выбрали тактику камикадзе – они превращались в огненные шары и шли на таран. Сначала казалось, что «апачи» поглощают удары, но они увеличивались в размерах, как раздутые до предела воздушные шарики, и взрывались. В небе цвета индиго вспыхивали маленькие сверхновые звезды.
Я надел кольцо на палец и крикнул бедуинам:
– Бросьте оружие!
Хотя на самом деле я сомневался, что Печать Соломона способна властвовать над кем-то, кроме демонов. Однако это сработало. Бедуины безропотно выпустили из рук автоматы. Возможно, я и не мог их контролировать, но они знали, кого я контролировать мог.
Я повернулся лицом к небесной битве, наставил кулак с кольцом на пальце на полчища демонов и заорал во все горло:
– Остановитесь! Прекратите! Теперь я хозяин! Убирайтесь отсюда!
Без толку. Бой продолжался. Может, я надел кольцо не на ту руку?
Я стянул его, и тут на меня прыгнул Майк.
Он врезал мне в спину коленом. Я упал ничком, а кольцо вылетело у меня из руки и покатилось по гладкому стеклу. Майк оседлал меня и ударил лицом о землю.
– О боже, – выдохнул он мне в ухо.
Я сбросил Майка со спины и пополз за кольцом. И опередил его… но только потому, что он не сдвинулся с места. Майк увидел то, что я заметил, когда уже было поздно.
Кольцо замерло у ноги рослого короля демонов по имени Пеймон. Он поднял его, как раз когда я за ним потянулся.
А потом я совершил непростительную глупость: посмотрел ему прямо в глаза.
Часть III
Охота на Гиену
Кому: Водолею
От кого: ЧиКабсФан
Тема: Сов. секретно. Оп. Утопия
Вводная записка прилагается. Из-за этого пацана мы чуть все не потеряли! ПС у меня. Направляюсь поездом в Барселону.
Запрос на незамедлительный отзыв.
Помогите.
ЧиКабсФан.
Приложение (СОВСОВСЕКОП.DOC)
Кому: ЧиКабсФан
От кого: Водолей
Тема: Сов. сов. сек. Оп. Утопия
Немедленно залягте на дно и ждите. Ситуация крайне нестабильна. Намерения АВ неясны. Сделаю все от меня зависящее, чтобы наладить связь с подписантами договора. Ожидайте дальнейших инструкций и ни при каких обстоятельствах не выходите ни с кем на контакт.
Чтобы обойти девятый раздел протокола, рекомендую изолировать близких.
Водолей.
25
– Альфред? Альфред Кропп, ты меня слышишь?
– Да.
– Альфред, я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал. Открой глаза. Только очень медленно. Можешь?
– Я попробую.
– Ну вот. Свет не слишком яркий? Мы можем его приглушить.
– Глаза оставить открытыми?
– Только на несколько минут. Если можешь.
– Ладно.
– Ты видишь меня, Альфред? Мое лицо?
– Вижу.
– Ты меня узнаешь?
– Да.
– Ты помнишь мое имя?
– Я… я не уверен.
– Это ничего. Ты в полной безопасности. Альфред, я – доктор Абигейл Смит. Теперь ты вспомнил?
– Нет. Не совсем. Но я вас, по-моему, где-то видел. А почему я не могу пошевелить руками?
– Нам пришлось привязать тебя к кровати. Ради твоей же безопасности.
– А если мне захочется почесать нос?
– У тебя чешется нос?
– Нет, но вдруг… Я не уверен, что помню ваше имя, мэм, но лицо мне знакомо. Только я вижу вас как-то смутно. Где я?
