Нина Артюхова - Избранные произведения в двух томах: том I
— Садись, я очень рад, — ответил Саша.
Обиженный Володя Жуков вскочил на парту и закричал:
— Слышали новость? Юрка Борукаев женится на карлице, на морозовской племяннице! Вот они рядом сидят, будущие родственнички! Маринкин дядя и Маринкин жених!
Володя немедленно раскаялся в своих словах: характер у Юры Борукаева был вспыльчивый, а «стукать не больно», как нам, уже известно, он не умел.
В конце четверти Саша опять пропустил два дня.
— Ребята, — сказал Николай Иванович, — кто знает адрес Саши Морозова и может узнать, почему он не ходит в школу?
Маленький мальчишка на передней парте уже начал краснеть и поднимать руку, но Борукаев быстро сказал:
— Николай Иваныч, я пойду.
Соседка открыла дверь и исчезла в кухне.
Юра постучал в комнату Морозовых, ответа не было. Он постучал еще, потом приоткрыл дверь и остановился, пораженный.
Верочкина кровать, пустая и аккуратно постланная, стояла на прежнем месте. Саша сидел в углу и плакал, положив на стол голову и локти.
Юра посмотрел на сундук, заглянул за ширму.
Верочки не было.
Юре стало страшно. Ему захотелось уйти и ни о чем не спрашивать. Наконец он собрался с духом и подошел к столу. Он чуть не споткнулся о половую щетку. Кучка мусора на полу захрустела у него под ногами.
— Саша, ты о чем?
Саша вздрогнул, вскочил со стула и, прикрывая рукой лицо, отошел в проход между стеной и ширмой.
— Что у вас случилось? Где Верочка?
— Она… в больнице.
— Что с ней?
— Ей… делали… операцию…
Саша говорил с трудом и останавливался после каждого слова.
— Ну и что?
— Доктор… говорит… что она… будет ходить!
— Саша, я понимаю, ведь это же хорошо, ведь это замечательно!
Саша молчал и раскачивал рукой ширму.
— Да расскажи толком, что случилось! — резко сказал Юра.
— Маму… отпустили со службы… поехала за Верочкой… Скоро привезет… а я… стал прибирать комнату… и… разбил Маринку!
Саша исчез за ширмой. Заскрипела складная кровать.
Юра сердито прошелся по комнате.
— Совсем разбил? Склеить нельзя?
Судорожно поскрипывала складная кровать, тряслась ширма. И больше — ни звука. По-видимому, Саша спрятал голову под подушку. Юра опять наступил на кучу белого мусора и понял, что склеить нельзя.
На столе он нашел безголовое Маринкино туловище, пучок волос и кусочек голубого глаза.
— Сашка, брось! — сказал он. — Мы купим новую куклу.
Саша заговорил, уже не сдерживая рыданий:
— Ты… не знаешь Верочку! Она — только одну!.. Других не хотела… Она ее как ребенка… Без Маринки ни есть не будет, ни спать! Как приедет — спросит: «Где Маринка?» Она и в больнице без нее скучала! Она заболеет!..
Глупости! — крикнул Юра. — Теперь она будет ходить, как другие ребята, она забудет про куклу.
— Так ведь это же не сразу! Ей еще долго лежать… Постепенно… Доктор сказал — не волновать!..
— Саша, а если к этому туловищу новую головку приделать?
— Она заметит… Ведь у Маринки и волосы были лысые и нос облупленный!
Юра подумал с минуту.
— Заметит… Еще бы не заметила!.. Другого такого экземпляра… Сашка, постой, а мы ей скажем, что Маринка тоже была в больнице и очень поправилась. После операции такая стала!
Саша тоже помолчал, потом спросил уже другим голосом:
— А где они продаются?
— Иди сюда, садись, поговорим.
Саша стал сморкаться.
— Сейчас.
— Выходи, не буду я на тебя смотреть, очень ты мне нужен!
— Ну, я сейчас…
Саша вышел из-за ширмы и сел на сундук, спиной к Юре.
— У меня и денег нет…
— У меня есть! — Юра похлопал себя по карману. — Идем!
— Юра, я не могу уйти, ведь они скоро приедут…
— Хорошо, оставайся, прибери тут все, умойся холодной водой и жди меня. Туловище спрячь, я его не возьму. Дай мне эту розовую шапочку, чтобы не ошибиться, не купить какую-нибудь великанскую голову… А если они приедут раньше, скажи, что Маринка еще из больницы не вернулась. Я в два счета… Не унывай, Сашка!
— Скажите пожалуйста, кукольные головки у вас есть?
— Нет, — скучным голосом ответила продавщица.
— А где их можно достать?
— Не знаю.
Юра вздохнул. Это был четвертый игрушечный магазин.
— А вообще-то они продаются, с закрывающимися глазами головки?
— Нет. Если бывают — только простые, глиняные.
— А целые куклы с закрывающимися глазами?
— Да что ты, мальчик, не продаются теперь такие! Видишь же ты, что только матерчатые есть!
Юра стоял у прилавка и с ненавистью разглядывал нарядных, улыбающихся кукол. И кому они нужны, бесполезные, с нарисованными глазами и противными приплюснутыми носиками! Еще какие-то собачки и зайчики торчат в каждом магазине… Так и расшвырял бы этих зайцев!
Он выбежал на улицу. Куда идти? Направо? Налево?
Аля Якушина покупала линейки и выбирала точилку для карандашей. Дверь магазина распахнулась, Юра Борукаев ворвался с пылающим лицом и бросился в игрушечное отделение.
— С закрывающимися!.. то есть… вы можете? То есть скажите, где можно купить куклу с закрывающимися глазами?
По-видимому, он так часто повторял эту фразу, что уже стал заговариваться.
Продавщица ответила ему что-то. Юра растерянно посмотрел на тряпичных кукол, повернулся к двери и встретился глазами с Алей. Аля съежилась и хотела стать совсем незаметной.
— Стой, Алька! Тебя-то мне и нужно.
У Юры был какой-то дикий взгляд. Аля отступила на несколько шагов.
— Алька, ты девчонка — ты должна знать! Где можно купить куклу с закрывающимися глазами? Только быстро! В одну душу, через полчаса!
— Нигде не купишь, — ответила Аля. — До войны сколько хочешь было, а теперь не делают таких. Теперь только тряпичные.
— Ну, все-таки где-нибудь?..
Аля задумалась.
— Разве что случайно на рынке кто-нибудь свою продает… Юрка, постой! В комиссионном магазине… Я же видела! Давно это было, наверно, уж продали. Там еще, Юра, пупсик был целлулоидный, с кроваткой, до чего ж хорошенький! С приданым… распашоночки… Купи лучше пупсика!
— А ну его, пупсика! — крикнул Юра. — Где магазин?
— Недалеко. Знаешь, на углу…
— Никакого я угла не знаю! Веди меня, Алька, и не вздумай улизнуть. Показывай, где магазин.
Никакая сила не могла бы теперь заставить Алю улизнуть. Юра Борукаев, покупающий куклу, — это было слишком необыкновенное зрелище, чтобы можно было от него отказаться.
Юра делал такие огромные шаги, что Але приходилось почти бежать рядом.
— Только знаешь, Юра, они очень дорого… Я не знаю сколько… но ведь в комиссионном… И теперь же таких не делают.
— Кто говорит о цене? Дирекция не останавливается ни перед какими расходами!
Они вошли в комиссионный магазин. Аля бросилась к прилавку…
— Нет уже! Вот тут стояла… Значит, продали! Как досадно… Юра, Юра, пупсик остался! Юра, смотри, ты можешь купить пупсика!
Юра снял шапку и вытер платком лоб. Медленно подошел к продавщице.
Кругом — веселый винегрет из дамских туфель на высоком каблуке, часов, шелковых кофточек и чашек с голубыми цветочками.
— Скажите, — спросил Юра солидно, — у вас продавалась кукла с закрывающимися глазами? Вот эта девочка видела.
Продавщица оглянулась на кроватку с пупсиком.
— Нет ее. Они рядом лежали. Значит, продали. Если хочешь, мальчик, возьми пупсика. Показать?
Юра махнул рукой:
— Не нужно!
Другая продавщица, заинтересовавшись необычными покупателями, подошла и спросила:
— Что они хотели купить?
— Куклу с закрывающимися глазами. Не видно ее что-то. Должно быть, без меня продали.
— Да вот же она лежит!
— А я и не заметила… Мальчик! Мальчик!
Желтоволосая кукла щелкнула над прилавком голубыми глазами.
Юра споткнулся о коврик около двери, подбежал к продавщице и лихорадочно спросил:
— Сколько стоит? — Он вытащил из кармана Маринкину шапочку, примерил кукле. — Точно!
Эта кукла казалась Маринкиной младшей сестрой, пожалуй, даже дочерью, если не внучкой.
— Сколько?
Продавщица долго разглядывала билетик, подвязанный к кукле.
Услышав цену, Юра крякнул и положил куклу на прилавок.
— Я сейчас схожу за деньгами, у меня не хватает. Отложите мне ее.
Продавщица ответила равнодушно:
— Принесешь деньги и возьмешь.
— Алька, останься здесь! Держи ее, прямо из рук не выпускай. Я очень быстро!
Но не выпускать из рук было невозможно. Продавщица преспокойно взяла куклу и поставила ее за собой на полку, прислонив к дамской меховой шубе. Веселая куколка в розовом платье казалась особенно красивой рядом с черным мехом.
