Сергей Голицын - Сорок изыскателей, За березовыми книгами
Ух как загорелись глаза у мальчиков, у девочек, у Николая Викторовича да, наверное, и у меня!
— Э-э-э! Где клады копать? Вы нам только покажите, — затеребил Аркадия Даниловича Миша, а за ним и другие ребята.
— Какие вы скорые — копать! Да без меня ни одной ямки нельзя! Мало ли что, а вдруг на древнюю землянку наткнетесь, и, не зная археологии, разрушите ее.
— А если с вами? — робко спросил Миша.
— Со мной? — Аркадий Данилович насмешливо прищурил глаза. — Со мной можно. Давайте так договоримся: мне еще надо насмотреть, как наши девушки-каменщики работают, потом я вам дам лопаты и покажу, где копать. Может, на ваше счастье, если не березовая книга, так грамота на бересте попадется. Разве не интересно такую диковину отыскать?
Мы пошли вслед за Аркадием Даниловичем и остановились против низенького кирпичного дома, очень невзрачного с виду.
— В этом доме сейчас наша кладовка помещается, — объяснил он, — а раньше была монастырская контора и архив. Видите, какой дом-нескладеха — окна широкие, вкривь и вкось пробитые. А теперь зайдемте сюда.
Мы зашли за угол и.на стене этого дома увидели заново отделанное, перестроенное из подобного широкого, маленькое оконце с наличниками в виде двух белокаменных резных столбиков по сторонам и с затейливым треугольником наверху.
Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком… —
вспомнились мне стихи.
Не такими ли наличниками были украшены окна в том старом тереме? Но времена царя Салтана давно миновали. Сейчас у окна сидели также три девицы, но не в кокошниках и сарафанах, а в запачканных известью синих комбинезонах. Девицы не пряли — они работали каменщиками и сейчас, сидя на корточках, усердно прилаживали справа от окна вылепленные под старинный лад узоры.
— Эх, вы! И не стыдно вам? — неожиданно рассердился Аркадий Данилович.
Девицы в комбинезонах вскочили, смущенно краснея.
— Сколько классов окончили?
— Десять, — пролепетали они.
— Очень хорошо! Два года поработаете, в вуз поступите, архитекторами сделаетесь, новые города строить будете. А знаете, сколько классов окончил неизвестный каменщик семнадцатого века? Ни одного! — И Аркадий Данилович любовно погладил соседнее узенькое оконце с побитыми и отломанными кое-где украшениями: видимо, подлинно старинное. — Смотрите, тот каменщик, словно игрушечку, оконце вывел, а у вас как наляпано!
И правда, наличник девушек был и грубее, и толще старинного и немного косил.
— Все переделать! Не хочу смотреть. — Аркадий Данилович колюче посмотрел на девушек из-под очков и обернулся к нам. — Пойдемте за лопатами.
Он повел нас через низенькую дверь внутрь домика.
Мы спустились на три каменные ступеньки и увидели бумажные мешки с цементом и алебастром, ящики с гвоздями, топоры, пилы, банки с красками и многое другое, что полагается держать в кладовках на небольших строительствах.
— Сюда смотрите! — неожиданно восторженно воскликнул Аркадий Данилович и хлопнул ладонью по широкому столбу, стоявшему посреди комнаты…
Этот столб, как в Грановитой палате Московского Кремля, расширяясь кверху, четырьмя крыльями переходил в сводчатый потолок.
— Вот где искусство старинных каменщиков! Каждый ряд кирпичей выложен по-своему. А ведь тогда никаких чертежей в заводе не было — только мастерство, только руки золотые да глазомер тончайший. Так выкладывали своды триста лет назад. Весь потолок держится на одном столбе…
— Скоро ли мы начнем копать? — не вытерпел Миша.
— Идемте, идемте, — ответил Аркадий Данилович и показал на три лопаты, прислоненные к знаменитому столбу.
Мы вышли следом за Аркадием Даниловичем из домика. Через монастырский двор он повел нас к большой церкви. Мы увидели, что под ее полом в земле находится еще помещение — низкие сводчатые окна, едва заметные из-за бурьяна. Пахнуло на нас холодом и сыростью. Аркадий Данилович нам объяснил, что здесь, в подземелье, похоронены в шестнадцатом и семнадцатом веках многие царицы и царевны, сосланные сюда московскими государями.
Придется пока отложить поиски березовых книг. Мы спустились вниз по каменным ступенькам в холодное и полутемное подземелье и не сразу разглядели ряды каменных прямоугольных возвышений на полу склепа.
Аркадий Данилович стал показывать нам одну гробницу за другой.
— Соломония Сабурова — первая жена Василия III, московского князя. Евпраксия Старицкая — жена двоюродного брата царя Ивана Грозного. Анна Васильчикова — четвертая жена Грозного. Александра Сабурова — жена царевича Ивана, убитого собственноручно своим отцом Иваном Грозным… — Голос Аркадия Даниловича гулко перекатывался под тяжкими сводами каменного подземелья. — Иных привозили сюда совсем юными, всю жизнь томились они за этими стенами, тут и умирали.
«Сколько же слез женских и девичьих было пролито за этими безмолвными стенами», — подумалось мне.
Наконец мы вылезли из подземелья и увидели солнце, синее небо, зелень деревьев.
— Как тут тепло! Как светло! — закричала Галя.
И мне так привольно показалось на солнце! Я вздохнул полной грудью.
Десятка два голубей, быстро перебирая малиновыми лапками, деловито сновали по траве у самых наших ног. У запасливого Васи нашелся в кармане кусочек хлебца.
Вдруг Миша потихоньку дотронулся до моего локтя. Его черные глаза озорно искрились.
— Смотрите, что я нашел!
Из его пазухи высовывались два желтоклювых грачонка с вытаращенными от ужаса голубыми глазками.
— На лестнице, у входа в подземелье, смотрю — к стенке прибились. Только пока молчок! — шепнул он мне.
Один из грачат вдруг каркнул. Все захохотали. После мрачных могил нам хотелось особенно громко и беззаботно смеяться. Вместе с нами заразительно смеялся и Аркадий Данилович.
— Правильно! Живые грачата куда занятнее мертвых цариц, — воскликнул он. — А теперь давайте копать вот тут. — И он показал нам на небольшой холмик, сплошь заросший крапивой.
Николай Викторович, Гриша и Вася лихо начали сшибать крапиву и бурьян. Показалась черная, жирная, перемешанная с обломками кирпичей земля. Изыскатели принялись копать столь неистово, точно Аркадий Данилович сквозь землю увидел, что монеты, меч, детская свистулька и, самое главное, березовые книги были зарыты именно тут, именно в этой крапиве, левее старой башни и правее новенькой будки телефона-автомата.
Остальные мальчики, девочки и я смотрели на копавших затаив дыхание.
— Да что вы! Что вы! Разве так можно! — закричал Аркадий Данилович и полез напролом через крапиву. — Если вы стукнете лопатой по драгоценности…
Но копавшие не слышали его предостережений. Я дернул Николая Викторовича за рукав ковбойки.
— Археология не выносит варварства! — по-настоящему рассердился Аркадий Данилович. — Копайте сугубо осторожно, землю выбрасывайте только сюда. А вы все, — подскочил он к нам, — тщательно перебирайте отвалы руками, не пропустите самую малую черепушку, самую крохотную заржавленную железину. Перебранную землю откидывайте в сторону.
Мы сели на корточки и в ожидании находок погрузили свои пальцы в рыхлую землю. Найдем или не найдем? Найдем или не найдем?
Галя робко подала что-то Аркадию Даниловичу.
— Вот, уже найдено! Подойдите все сюда! Черепок от горшка двенадцатого века! — торжественно провозгласил он.
Мы вскочили и с благоговением стали разглядывать грязный и темный плоский камешек, который держала на ладони сияющая Галя.
— Видите, — объяснял Аркадий Данилович, — черепок очень ровный, значит, горшок выделан на гончарном круге. Глиняная посуда до двенадцатого столетия в этих краях лепилась руками; следовательно, более древние черепки никогда не могли получиться столь ровными. — Аркадий Данилович безжалостно разломал Галину находку пополам. — Смотрите, ясно видны три слоя: по краям — два светлых, посередине — более темный с песком. Значит, горшки обжигались в маленьких печах, поэтому обжиг получился неравномерный.
— Где три слоя? Пустите меня вперед, — расталкивала всех вечно опаздывавшая Лариса Примерная. — Я прежде вас должна посмотреть.
Ее остро отточенный карандаш быстро-быстро забегал по блокноту.
— А можно нам… для нашего школьного музея? — спросил с дрожью в голосе Миша. Его круглые блестящие, напоминавшие две смородинки глаза выразительно взглянули на Аркадия Даниловича.
— Ну конечно, только вам. Все, что найдете, — только для вашего собрания древностей. Если попадется что-нибудь уж очень выдающееся, ну, тогда я попрошу для нашего Суздальского, — ласково улыбнулся сквозь очки Аркадий Данилович.
То один, то другой подносили новые найденные черепки.
