Собрание сочинений Яна Ларри. Том второй - Ларри Ян Леопольдович

— Что такое? — удивился профессор.

Увязая по щиколотку, он с трудом добрался до Вали и протянул ей руку.

— Давай!

Валя подала руку. Иван Гермогенович шагнул назад и потащил Валю к себе. Валя качнулась и чуть было не упала: ноги ее крепко завязли в густой медовой каше.

— Стойте! — закричала она. — Я совсем прилипла! Я как муха в варенье.

— Ничего, ничего, — бормотал профессор, отдуваясь.

Он с силой выдернул Валю из меда, поднял ее на руки и, с трудом переставляя ноги, побрел, шатаясь, к пещере.

Мед под ногами хлюпал, чавкал, вздыхал, как живой. Кашица приставала к ногам, точно тяжелая, липкая грязь.

Наконец профессор выбрался из лужи. Опустив Валю на землю перед входом в пещеру, он снял толстой палкой мед с ног и помог Вале почиститься.

— Эй, Карик! — крикнул профессор, заглядывая в пещеру. — Что такое здесь было?

Карик еще глубже зарылся в свой матрац.

Профессор и Валя молча переглянулись.

— Ну, ясно, — сказал Иван Гермогенович, входя в пещеру, — это уж, конечно, наш Карик постарался! И ведь не спит! Слышит все! Только стыдно ему посмотреть на нас. Эй, Карик!

Карик осторожно повернул голову и приоткрыл один глаз. И тут он увидел, что прямо на него смотрит Валя. Карик поспешно зажмурил глаз и очень громко захрапел.

— Спит! — засмеялась Валя.

Профессор покачал головой, но ничего не сказал. Путешественники легли спать.

Незадолго до рассвета Карик услышал сквозь сон какой-то шум около пещеры. Он поднялся с примятого матраца и подошел к входу. Сквозь щели между камнями он увидел площадку, слабо освещенную утренним светом.

На площадке перед пещерой ползали огромные крылатые животные. Карик узнал их. Это были мухи. Они суетились около лужи меда, толкались, с жужжанием взлетали вверх и снова опускались на мед. С каждой минутой мух становилось все больше и больше.

Сильный шум разбудил профессора и Валю. Профессор что-то сказал, но ребята не расслышали ни одного слова. Мухи жужжали так, что в ушах гудело, точно рядом гремели мощные моторы.

Тащить теперь на корабль оставшиеся бочки с медом было нельзя. Мухи могли сбить путешественников с ног и даже убить их. Они толпились у самого входа, заглядывали в пещеру, просовывали сквозь щели свои длинные хоботы. Они ползали по камням, которыми был завален вход, и под тяжестью мух камни шатались.

Путешественники со страхом смотрели на свою баррикаду. Вот-вот обвалится она, в пещеру ворвутся полчища мух — и тогда… они погибли. Но к вечеру мухи расползлись на ночлег.

— Ушли! — обрадовалась Валя.

— Ничего не ушли, — уныло сказал Карик. — Завтра они вернутся обратно и опять полезут в пещеру. Я их знаю! Они чуют бочки с медом!

— Давайте завалим получше вход! — предложила Валя.

— Чепуха, — сказал профессор. — Сидеть еще день и дрожать — благодарю покорно.

— Так что же нам делать?

— Наступать! — сказал профессор. — Наступать, а не обороняться.

Он схватил корзиночку-диатомею, взял с подноса яйцо светляка и, подняв его высоко над головой, точно факел, выбежал из пещеры.

— Куда вы, Иван Гермогенович? — закричали ребята.

— Сейчас, сейчас! Я их угощу, негодных!

Голубой огонек замелькал в темноте и пропал.

— Куда это он?

— Не знаю! Что-то, кажется, придумал.

Поздно ночью профессор вернулся в пещеру очень довольный и веселый. Он поставил корзиночку на пол и, отдуваясь, сказал:

— Вот! Бомбы принес! Завтра откроем по мухам артиллерийский огонь.

Ребята бросились к корзиночке.

— Бомбы?

— Вот здорово!

Карик осторожно запустил руку в корзиночку и достал оттуда серый комочек.

Лицо Карика вытянулось.

— Ну и бомбы! Какие-то ерундовые комочки. Просто засохшая грязь. Разве бомбы такие бывают?

Профессор засмеялся.

— Не нравится? — спросил он. — Напрасно! Вот посмотришь, как они завтра будут действовать. Не хуже пироксилиновых шашек.

Он вытряхнул комочки из корзины, разделил их на две кучки. Придвинув маленькую кучку Вале, профессор сказал:

— Возьми-ка, Валя, вот это и пойдем!

Нагруженные бомбами, профессор и Валя вышли из пещеры.

— Разбрасывай свои бомбы вокруг пещеры! — услышал голос профессора.

Глава шестнадцатая

— Хлоп! Хлоп!

Ребята вскочили с примятых, разворошенных постелей. Протирая глаза, они испуганно осмотрелись.

— Карик, что это?

— Не знаю.

— Может быть, это наши батареи палят?

В пещере по-прежнему мерцал голубой свет. Темные своды висели низко над головой. В углу, вдоль стен, рядами стояли толстые белые бочки.

— Хлоп! Хлоп! Хлоп! — трещали за стеной взрывы.

Иван Гермогенович приподнялся со своего волосяного матраца, широко зевнул и, вытирая заспанные глаза кулаками, пробормотал:

— Ага!.. Действуют… Работает моя артиллерия…

Иван Гермогенович, а следом за ним и ребята подошли к баррикаде, загораживавшей выход из пещеры.

Сквозь щели между камнями просвечивал утренний свет, площадка перед пещерой ослепительно сверкала на солнце желтым соком. Лужи пролитого меда блестели, как жидкое золото. В стороне валялась опрокинутая на бок белая бочка.

Путешественники даже зажмурились от яркого света.

— Хороший будет денек! — сказал профессор, рассматривая чистое, точно вымытое, голубое небо.

— Зато мух сколько будет! — вздохнула Валя. — Еще даже больше, чем вчера.

— Это ничего! — успокоил Валю Иван Гермогенович и, весело потирая руки, сказал: — Скоро их станет меньше! Значительно меньше…

— Почему меньше?

— А разве ты не слышишь, как хлопают мои бомбы? — с удивлением спросил Иван Гермогенович.

— Слышу, — сказала Валя, — но мухи, кажется, совсем не боятся ваших бомб. Вон бомбы рвутся среди мух, а мухам хоть бы что.

— Погоди немножко! — спокойно погладил бороду Иван Гермогенович. — Не торопись! Мухи от моих бомб не сразу погибают. После того как в муху попадет осколок, она еще поползает-поползает часиков пять-шесть, а потом очень интересно начнет умирать. О, на это стоит посмотреть!

— А эти мухи уже раненые?

— Несомненно! — с уверенностью ответил Иван Гермогенович. — Ведь перепалка идет, если я не ошибаюсь, с самого рассвета.

Валя вытащила из баррикады камень и, прильнув к образовавшейся амбразуре, стала разглядывать площадку.

По камням бродили огромные мохнатые мухи. Они подходили к медовой луже, погружали хоботки в мед, толкали друг друга. Одна из них, толстая, с белым брюхом, села на опрокинутую бочку. Бочка качнулась. Муха испуганно взлетела и закружилась, рассматривая бочку сверху огромными выпуклыми глазами. Потом осторожно опустилась и села рядом с бочкой.

И вдруг она приподнялась и зашаталась, точно пьяная. Ноги ее подогнулись. Она упала на землю, повозила по песку отяжелевшей головой и замерла. Только ее растопыренные крылья еще слегка шевелились.

— Есть одна! — закричал Карик.

— Это еще не все! — сказал Иван Гермогенович. — Подождите, то ли еще с ней будет.

Через некоторое время профессор и ребята опять подошли к баррикаде.

На площадке перед пещерой валялось уже несколько мух. Одни из них были еще живы — шевелились, другие лежали, растопырив крылья, уткнувшись головой в песок. Они были покрыты чем-то белым, точно инеем, а у мухи, которая лежала возле бочки, вырос из брюха длинный, тонкий хлыст с круглой шляпкой на конце.

— Что это у нее? — спросила Валя. — На гриб похоже.

— Да это и есть грибок эмпуза.

Вдруг шляпка грибка отвалилась и упала на землю.

— Новая эмпуза созрела! — сказал Иван Гермогенович.

— Какое смешное слово — эмпуза! — фыркнула Валя.

— Разве смешное? А вот мне оно никогда не казалось смешным. С эмпузой я давно вожусь. Это мой старый знакомым. Грибок-паразит… Один из полезнейших для человека грибков… Он убивает мух. Вот эта новая эмпуза, которая упала сейчас на землю, разорвется, как только к ней подойдет поближе муха, и осыплет ее осколками-семенами; семена прорастут, убьют муху и выбросят на погибель другим мухам новую бомбу-грибок.