Эдуард Веркин - Большая книга приключений для мальчиков (сборник)
— А шампиньоны? — спросил Генка.
— Шампиньоны моя бабушка вообще за грибы не считала. Шампиньоны, опята разные, вешенки — это все городские забавы. В деревне их не собирают. Да, лисички тоже рассыпчатые, и в них тоже черви не водятся, но лисички легко опознать — они цветом, как апельсин. А вообще, если ты хоть пару раз в лес за грибами ходил, то почти сразу определяешь — плохой гриб или хороший. Большинство съедобных грибов внутри плотные, а шляпка на губку чем-то похожа. Ну и третий способ — если сомневаешься в грибе, то можно его немного разломить и лизнуть. Плохой гриб горький или сладковатый. А хороший он с таким слабым грибным привкусом.
Витька подобрал разрезанный Генкой масленок, понюхал.
— И самое главное правило — если ты все еще сомневаешься, то не бери никакой гриб, пусть даже он кажется тебе съедобным.
— Ты сомневаешься в этих грибах? — спросил Генка.
Витька задумался. Он представил грибной шашлык, представил вкус свежих жареных маслят, представил…
— Я в них не сомневаюсь, — сказал Витька. — В смысле, я не сомневаюсь в том, что это маслята. Другой вопрос — какие это маслята? Может быть, это непростые маслята…
— Средневековые предрассудки, — сказал Жмуркин. — Не знал, Витька, что ты такой трус.
Витька покачал головой.
— Так что? — Генка посмотрел на Витьку. — Жарить будем?
Витька снова задумался. Он представил себя в больничной палате с жестоким желудочным отравлением, вспомнил, что до больничной палаты еще надо будет как-то из лесу добраться, представил снова вкус свежих жареных маслят… Живот предательски заурчал.
— Жарим! — выдохнул Витька и стал собирать маслята. — Который день толком не жравши…
— Рискнем здоровьем! — Генка стал азартно срезать коричневые шляпки.
— Отлично! — обрадовался Жмуркин. — Я разведу огонь.
Он вынул из кармана линзу и кусочек бересты, наломал сучков, набрал сухого мха, поймал в линзу солнечный луч. Но береста отсырела и не хотела поджигаться. Тогда Жмуркин взял у Витьки свою кинопленку и разжег костер с помощью нее.
Огонек весело побежал по пленке, перебрался на мох и сучки.
Генка и Витька быстро собирали маслята. Когда от ведьминого кольца остались жалкие обрывки, а котелок с верхом наполнился упругими шляпками, Витька сказал, что хватит.
— По одной палочке на каждого сделаем, — сказал он. — Для пробы. Только надо дождаться углей… А пока почистим грибы. Вот смотри, Ген, как надо. Эту верхнюю коричневую кожицу со шляпки надо снять и вот эту белую штукенцию, пленочку, тоже…
Витька показал, как надо чистить грибы. А пока ребята чистили маслята и насаживали их на длинные прутики, разведенный Жмуркиным костерок прогорел. Витька собрал в кучу угли, раздал каждому по палочке с грибами и велел держать над самыми углями.
— Надо хорошенько их прожарить. — Витька расположил свою палочку над углями и хихикнул: — Чтобы весь ведьмин яд вышел.
Жмуркин и Генка поступили так же, как он.
Жар от углей исходил сильный и ровный, грибы пожарились быстро, буквально за несколько минут. Витька откусил от масленка краешек и пожевал.
— Ничего, — сказал он. — Только соли не хватает.
Жмуркин и Генка не спешили.
— Чего это вы? — Витька принялся за второй гриб.
— Ждем, — сказал Генка.
— Ждем, — сказал Жмуркин. — Когда ты окочуришься…
— Зря ждете. — Витька уплетал маслята. — Напрасно. Первые признаки отравления появляются через несколько часов, не раньше. Но если хотите — можете ждать.
И Витька скусил с прутика очередной масленок.
— Я лично уже до фига прожил, — сказал Генка. — Так что мне все равно.
И он откусил гриб со своего прутика.
— А я думаю в индуисты[68] записаться, — заявил Жмуркин. — Они говорят, что смерти вообще нет, есть череда новых рождений. В один раз родишься как человек, в другой раз как бенгальский тигр. Я возрожусь в следующий раз в… подумаю, короче…
И Жмуркин тоже стащил зубами гриб с прутика и стал жевать.
— Ты, Жмуркин, возродишься в скунсе,[69] — заметил Генка.
— А ты в Тянитолкае,[70] — жуя ответил ему Жмуркин.
Генка и Витька промолчали, занятые грибным шашлыком. Три палочки жареных маслят были съедены за десять минут.
— Маловато, однако. — Жмуркин облизывал прутик. — Может, еще пожарим?
— Нет, — сказал Витька. — Надо подождать, пока эти не усвоятся. А то можно заворот кишок получить — помрешь, как дедушка Крылов.[71] А остальные грибы можно с собой взять, пожарим к ужину. Нам ведь еще порядочно идти…
Генка и Жмуркин лежали на земле и зевали.
— Предлагаю никуда не ходить, — сказал Жмуркин. — Надо немного отдохнуть, а потом уже идти…
— Точно, — согласился Генка. — Наелись, кровь от ног сразу к желудку переправилась. Лень теперь идти.
— Вам не кажется это странным? — спросил Витька.
— Что? — зевнул Жмуркин. — То, что мы немного поели? Это, конечно, странно…
— Я не о том. — Витька привстал на локоть. — Я о том, что после ведьминых грибов нас всех дружно потянуло в сон. Что-то здесь не так…
— Не парься, Вить. — Генка закрыл глаза. — Ляг, отдохни в свое удовольствие.
— Я просто думаю… — лениво сказал Витька.
Но Витьку тоже потянуло в сон. Он чувствовал, как к голове приливает вязкая дремота, глаза закрываются сами собой, мозг отключается.
— А ведь и вправду засыпаем, — сказал Генка. — Но это всего на часик…
— Даже полчасика. — Жмуркин укладывался на мох. — Совсем как Штирлицы…
Витька пробовал бороться со сном — бесполезно. Сон накатывался, неотвратимый, как асфальтоукладчик. Витька даже хотел прибегнуть к верному противосонному средству — хотел до боли щелкнуть себя по носу, но не успел — заснул.
Ему приснилась большая кастрюля украинского борща и котлеты с картофельным пюре.
Проснулся он тоже неожиданно. Не было никакого долгого перехода от сна к бодрствованию — просто сел, и все.
Солнце опускалось за лес. Генка и Жмуркин храпели. Жмуркин спал на спине, Генка, наоборот, на животе.
Пустой котелок был перевернут. Грибов не было.
— Просыпайтесь! — заорал Витька.
Он вскочил и принялся пинать Жмуркина и Генку в бока. Генка проснулся быстро, а над Жмуркиным пришлось потрудиться.
— Вставайте, бандерлоги! — крикнул Витька. — Наши грибы утащили!
Генка вскочил на ноги.
— Кто? — Он посмотрел на Витьку, потом на Жмуркина.
— Не знаю… — растерянно сказал Витька.
— Не думаешь ли ты, что это я их сожрал? — разозлился Жмуркин. — Пока вы спали?
— Я ничего не думаю, — тихо сказал Генка. — Но грибы исчезли. Кто их сожрал?
— А кто первый проснулся? — осведомился Жмуркин.
Жмуркин и Генка посмотрели на Витьку.
— Ну, я проснулся, — сказал Витька с вызовом. — И что?
— А то, что, по логике, тот, кто проснулся первым, тот больше всего имел возможностей грибы слопать.
— Вы чего? — удивился Витька. — Ребята…
— А сам нам говорил — не ешьте эти грибы, не ешьте, козленочками станете, — наступал Жмуркин. — А все почему? Потому что сам собирался все сожрать! Втихаря!
Генка шагнул к Витьке.
— Да вы оба просто рехнулись! — засмеялся Витька. — С ума сошли…
То ли от страха, то ли еще отчего, но смех у Витьки получился не очень естественный, такой, будто бы Витька и на самом деле что-то скрывал.
— Не-хо-ро-шо, — растягивая слоги, сказал Генка. — Нехорошо, Виктор, есть общественные грибы!
Генка резко нагнулся и подхватил с земли копье. Витька схватил дубину. Жмуркин предусмотрительно отскочил в сторонку. Генка со свистом крутанул копье. Витька сжал дубину обеими руками. Они стояли друг против друга и сжимали в руках оружие. Витька подумал, что, наверное, так же вот лет этак тысяч двадцать назад стояли пещерные люди…
Витька улыбнулся и опустил дубину.
— Ты прав. — Генка воткнул копье в землю. — Не стоит из-за грибов за оружие хвататься. Разберемся ручным способом.
Он сжал кулаки и кинулся на Витьку. Витька был выше, и Генка воткнулся ему головой прямо в живот. Витька успел обхватить Генку, они повалились на землю и принялись молотить друг друга. Жмуркин тоже участвовал в битве, он перевернул свое копье и лупил обоих дерущихся толстым древком. Не разбирая, где Витька, а где Генка.
Генка и Витька катались и тыкались кулаками довольно долго. И Жмуркин лупил их тоже довольно долго. И неизвестно, сколько бы все это продолжалось, если бы Жмуркин вдруг не запнулся за корень и не свалился на землю.
— Стойте! — сразу же закричал он. — Стойте, говорю вам!
Генка отпустил Витьку, поднялся на ноги и отряхнулся. Витька тоже поднялся. Обоим уже надоело драться, и они ждали лишь повода, чтобы прекратить сражение. И Жмуркин им помог.
