Бус Таркинтон - ПЕНРОД И СЭМ
– О! Сэмми! И Мейбл тоже тут! Ха-ха-ха!
Сэм содрогнулся. Мейбл перестала балансировать на одной ноге. И оба они стали отыскивать взглядами владельца голоса, который и он, и она так хорошо знали. А тем временем голос раздался вновь. Теперь Пенрод разразился очень обидной дразнилкой:
Не злись, Сэмми, не сердись,
Лучше с Мейбл обнимись.
Ей в любви ты объяснись,
А потом на ней женись!
– Нахал, – обретя вдруг дар речи, сказала мисс Рорбек.
В гневе мы часто бываем неразумны, и все свое негодование она обратила на ни в чем не повинного Сэма. Она пренебрежительно вскинула голову и ушла, даже не попрощавшись.
Сэм потащился за ней.
– Мейбл, Мейбл, – жалобно канючил он.
– Я же не виноват. Это все Пенрод.
– Меня это не колышет, – капризно сказала она.
И тут голос раздался снова.
Сэмми и Мейбл по улице шли,
Любовь и дружбу там обрели!
Пока о свадьбе столковались,
Всем на глаза они попались!
Ха-ха-ха!
И тут Мейбл совершила один из тех поступков, которые совершенно сбивают с толку представителей сильного пола. Она состроила гримасу, однако адресовала ее не Пенроду, прячущемуся за деревом, а снова ни в чем не повинному Сэму, который и без того был убит горем.
– Вам незачем больше ковылять за мной, Сэм Уильямс! – сказала она, не обращая внимания на то обстоятельство, что Сэм не ковылял, а шел вполне нормально.
И она быстро побежала по улице.
– Беги, раб, беги! – весьма некстати крикнул Пенрод.
Он хотел еще что-то добавить, но Сэм пресек это поползновение. Пенрод довел его до бешенства, и он, как зверь, кинулся к дереву во дворе Скофилдов, за которым скрывался обидчик.
Попади Пенрод в такую ситуацию в другой день, он бы попросту пустился бежать и, сохраняя спокойствие, бросал бы через плечо какие-нибудь обидные реплики, чем раздразнил бы преследователя еще больше. Но сегодня была среда, и после всего, что пришлось пережить, Пенрод не был расположен убегать от Сэма. Он вышел из-за дерева и ожидал нападения.
– Ну, покажи на что ты способен! – вызывающе произнес он.
Но Сэм не стал терять времени на ответ.
– Сейчас я тебе вправлю мозги!
Вот и все, что он счел нужным сказать перед началом боевой операции. Затем он головой вперед атаковал любителя дразниться, и оба мальчика, сцепившись, повалились на землю. Они колотили один другого, сжимали, пинали. И как об этом ни прискорбно говорить, но придется признать очевидное: они дрались.
Через некоторое время они встали на ноги, помахали руками и опять начали драться, затем снова рухнули на нашу многострадальную Землю, которая, как известно, многое может стерпеть. Потом они опять встали и принялись наносить один другому удары. Часть ударов попадала мимо, и все-таки многие достигали цели и были достаточно болезненны. Из-за этого на глазах у обоих выступили слезы, которые обильно текли по щекам, хотя мальчики и не думали плакать. Между ударами они успевали обменяться парой-другой ласковых слов:
– У тебя точно башка не варит!
– Я тебе покажу «не варит»!
– Ну, и дурак же ты!
Этими и подобными любезностями они уже успели обменяться по несколько раз.
Именно в это время к дому Скофилдов подошел двоюродный дедушка Пенрода – мистер Слокум. Этот достойный пожилой человек шел навестить миссис Скофилд, которая доводилась ему племянницей. Он уже приближался к входной двери, когда вдруг из зарослей возле забора услышал злобные выкрики, и, преисполнившись самых благих намерений, сменил курс. Взяв на себя роль миротворца, он решительно зашагал к забору.
– Ай-ай-ай, мальчики, – сказал он, приблизившись, – и вам не стыдно?
Но, против его ожидания, противоборствующие стороны явно не нашли в этих словах ничего необычного и продолжали свое черное дело. После этого достойный мистер Слокум счел, что ему не остается ничего иного, как принять непосредственное участие в происходящем. Правда, перейдя от теории к практике, он моментально убедился, что представлял себе проблему в несколько упрощенном виде. Прежде чем ему удалось разнять двух поссорившихся друзей, он испытал на собственном теле дотоле неизведанное ощущение насилия. Нельзя сказать, чтобы это новое чувство заставило его пожалеть о бесцельно потерянных годах. Тело его болело от пропущенных ударов, костюм пришел в беспорядок, шляпа слетела с головы, и настроение резко упало. Во имя истины следует упомянуть и то, что когда шляпа слетела с его головы, он прибег к очень сильным выражениям. Столь сильным, что будь обстановка чуть поспокойнее, оба мальчика наверняка наградили бы двоюродного дедушку Слокума чрезвычайно заинтересованными взглядами.
Но обстановка была неспокойная, и мальчики ничего не заметили.
– Я тебе покажу! – кричал Сэм. – Советую тебе не разговаривать со мной. Если, конечно, хочешь остаться живым! А то я тебя отделаю еще сильнее, Пенрод Скофилд.
Пенрод пискнул. Это произошло потому, что на какое-то мгновение удар Сэма вывел его из строя. Когда он очнулся, то поспешил выразить негодование в более яркой форме. Однако, как это часто случается, гнев его излился на безобидный предмет, который ровно ничем не был виноват перед ним. Шляпа дедушки Слокума лежала на земле совсем рядом с Пенродом. Пенрод же пребывал в таком раздражении, что неизбежно должен был дать волю чувствам. И он пнул изо всей силы шляпу дедушки Слокума. Удар получился такой удачный, что шляпа взметнулась вверх, описала широкую дугу и приземлилась на мостовую за забором Скофилдов.
Дедушка Слокум испустил горестный вопль и, забыв о своей мирной инициативе, бросился спасать нечто для себя гораздо более важное. Однако конфликт не возобновился. Чудовищный поступок Пенрода привел Сэма в чувство, и сейчас он боялся, как бы его не обвинили в соучастии. И он спасся бегством. Сначала его преследовал сам Пенрод, а потом – голос Пенрода.
– Беги, беги! – кричал он. – Быстрее! Смотри, поймаю, живым не уйдешь! И не вздумай разговаривать со мной, пока…
Тут он умолк. Потому что именно в это мгновение увидел, что дедушка Слокум уже подобрал шляпу и идет назад. Самого беглого взгляда на дедушку Слокума Пенроду хватило для того, чтобы не задерживаться для объяснений с ним. Бывают моменты, когда даже такие бесчувственные и эгоистичные существа, как мальчики, проявляют предельный такт. Сейчас для Пенрода настал как раз такой момент, и он понял, что дедушка Слокум может счесть его извинения слишком навязчивыми. И Пенрод обежав вокруг дома, притаился на заднем дворе.
Там его радостно приветствовал Герцог.
– Уйди от меня! – хрипло произнес Пенрод, сопровождая слова угрожающим жестом.
Верный пес с философским смирением удалился в конюшню. Что касается юного хозяина, то он решил на некоторое время отлучиться из дома. Он быстро прошел через заднюю калитку и ретировался на улицу.
Серое небо свидетельствовало о том, что сгущаются сумерки. Это как нельзя лучше отвечало мятежному настроению Пенрода. Он шел вразвалку, лицо его было мрачно, и он, не переставая, бормотал: «Убежал, как трусливый теленок!» Он презрительно фыркал и, вспоминая, как быстро испарился Сэм Уильямс, добавлял: «Он и есть трусливый теленок!»
Когда он еще немного прошел по улице, до него донеслись ненавистные слова:
– Эй, Пенрод! Ну, как, хорошо было стоять при луне?
И над высоким забором показались две улыбающиеся физиономии.
– Ну, как твои красивые волосы, Пенрод? – вопили они хором. – А согласие родителей ты уже получил? А почему ты решил, что у тебя глаза голубые, как звезды?
Пенрод лихорадочно искал орудие мести. Ничего путного ему обнаружить не удалось, и он удовольствовался самим составом дороги, на которой стоял. Он слепил комки из глины и начал яростно бомбардировать кричащую вершину за бора. Естественно, вскоре из-за укрепленного рубежа полетели ответные комья. И разгорелась битва, которая чрезвычайно напоминала политические карикатуры, где враждующие государственные деятели тоже поливают друг друга грязью. Но Пенрод не рассчитал свои силы. Противник превосходил его числом, к тому же он находился в укрытии.
Комья грязи бывают разные: твердые, мягкие, жесткие, осклизлые, большие и поменьше. Те комья, которые попали в Пенрода, отличались как значительными размерами, так и высокой концентрацией материала. Вот почему, как он ни старался сдерживаться, нет-нет, да и начинал кряхтеть. Наконец, огромный ком угодил ему в живот, отчего он скрючился и зашелся в конвульсиях, несколько напоминающих индейский танец.
Заметив это, враги тут же свесили головы через забор и с деланным сочувствием осведомились:
– Ну, как ты там? Лунный свет не погас?
– Сейчас я вам покажу! – взревел Пенрод.
От обиды он обрел второе дыхание и, схватив солидный ком глины, который предусмотрительно заготовил еще до того, как был ранен в живот, метнул его в обидчика. Это получилось у него так здорово, что враг тут же умолк и рухнул вниз. Его напарник тоже исчез за забором, откуда возобновилась атака. Бой продолжался.
