Дикая Софи - Хартман Лукас

Родерик спешился у конюшни и понес Софи под мышкой. Возле вышки он резко поставил девочку на землю, не отпуская ее запястья.

— Ваше величество, — обратился он к королю, — за этими досками скрывается тайна, на которую мы хотим сейчас же пролить свет.

Король секунду помедлил, затем кивнул.

Родерик махнул трем солдатам с топорами.

— Ян! — закричала королева. — Если ты там, выходи, прошу тебя!

Софи затаила дыхание. Все было тихо. Только потрескивали факелы. Ян еще внутри? Или он убежал?

— Ты подвергаешь нашего сына опасности, — сказала Изабелла.

— Много ты понимаешь в опасностях, — ответил король и повернулся к ней спиной.

— Я не могу на это смотреть. Я ухожу.

Как только Изабелла покинула двор, топоры с грохотом обрушились на доски. Вышка задрожала. Король отер лоб носовым платком.

Софи почувствовала, что Родерик крепче сжал ее запястье. А если какая-нибудь балка рухнет на Яна?

— Стойте! — вырвалось у нее. — Вы его убьете!

Солдаты опустили топоры и вопросительно посмотрели на Родерика.

— Ян, — заговорила Софи среди внезапной тишины, — теперь все бесполезно. Меня поймали. Один ты не выберешься из замка. Скажи им, чтобы они прекратили.

Из-за стенки послышался сдавленный детский всхлип. Тишина. Наконец раздался едва слышный голос Яна:

— Я в ыхожу.

В свете факелов из-под земли показалась измазанная грязью голова принца. Четверо, пятеро слуг подхватили его за плечи и вытащили на поверхность. Он стоял бледный, худой и щурился от света.

— Ужас! Ужас! — Король схватился за сердце. — Как ты выглядишь? Что случилось? Тебе нужна медицинская помощь. Господи, у тебя кровь на губах!

— Это вишневый сок, папа.

— Ах вот как! Значит, ты все-таки ел вишни!

Ян наконец разглядел Софи среди людей в форме. Она попыталась ему улыбнуться. Ян с кулаками бросился на Родерика.

— Отпусти ее! — закричал он. — Ей больно!

Капитан от неожиданности ослабил хватку, и Софи удалось вырваться. Вместе с Яном они прижались к стене вышки и стояли, держась за руки, в дрожащем свете факелов.

— Дай нам уйти, — сказал Ян отцу. — Ты больше не разлучишь меня с Софи.

— Еще как разлучу! — Фердинанд набрал в грудь столько воздуха, что казалось, он сейчас лопнет. — Кто повелевает в этом замке, ты или я?

— Я хочу сам решать, с кем мне быть рядом, — заявил Ян. — Я имею на это право. Так написано в моих книгах.

— В книгах! Право! — передразнил его король. — Законы в этой стране устанавливаю я. И сим я повелеваю: преступницу, подстрекавшую наследника престола к мятежу, бросить в темницу на неопределенный срок. Своего сына я приговариваю к строжайшему домашнему аресту.

Родерик захлопал в ладоши. В свите послышались слова одобрения. Однако Станислав и Раймунд, от усталости едва державшиеся на ногах позади всех, обменялись печальными взглядами и покачали головами.

— Выполнять, — сквозь зубы процедил Фердинанд.

— Выполнять! — повторил приказ Родерик.

Четверо солдат нерешительно подошли к детям. Ян прижал Софи к себе.

— Я пойду с ней, — сказал он, чеканя каждое слово. — И останусь в темнице, пока ее не отпустят.

Софи замотала головой, пытаясь что-то сказать, но так и не смогла ничего вымолвить.

— Да разведите их наконец! — крикнул король.

— Растащите их! — скомандовал Родерик.

Дети вцепились друг в друга, но солдаты были сильнее. Они заломили одну руку Софи за спину, оттащили от нее неистово отбивавшегося Яна и вдвоем держали его, пока двое других несли Софи через двор к двери, за которой узкий проход спускался в темницу.

— Посидит на хлебе и воде, — злорадствовал Родерик, — будет знать, как бунтовать против короля.

— Трусы, — тихо сказал Ян с бесконечным презрением. — Постыдились бы.

Вся свита замерла от удивления.

— Сын мой, — король старался говорить как можно спокойнее, — ты оскорбляешь моих вернейших подданных. Смирись. Иначе я вынужден буду ужесточить твое наказание.

— Прекрасно. Ты же знаешь, куда я хочу попасть.

— Эту девочку ты никогда больше не увидишь.

У Фердинанда подрагивали уголки рта. Это был верный признак, что он с большим трудом владеет собой. К тому же его мучила мысль о сливовом варенье, ему хотелось поскорее запустить пальцы в банку.

— Такая компания, — король стал запинаться. — Такая плохая компания тебя испортит… Ты уже достаточно взрослый, чтобы понять мои решения и по собственному разумению поддержать меня… да, поддержать. Все это только ради твоего блага… конечно, ради твоего блага…

У Яна в голове застучало. Исподлобья он смотрел на отца.

— Если ты оставишь Софи в темнице, — сказал он, — я больше не хочу быть твоим сыном.

— Как? Что? — У Фердинанда перехватило дыхание. — Это смешно! Ты мой сын, хочешь ты того или нет, и всю жизнь будешь моим сыном!

Ян помотал головой, и по щекам его потекли слезы.

— Я тебе больше не сын. Ты ведь не настоящий отец. Ты тиран, — это было одно из самых плохих слов, которые Ян знал из книг, — и плохой король.

Весь королевский двор ахнул. Родерик, не веря своим ушам и глазам, смотрел то на принца, то на короля, у которого задрожала нижняя губа. Но Ян твердым голосом продолжал:

— Твои подданные ненавидят тебя. Ты разоряешь страну только потому, что ты…

— Хватит! — завопил король так громко, что все содрогнулись.

В то же мгновение Родерик бросился к Яну и зажал ему рот ладонью, не дав закончить фразу.

— Вот видите! — Голос Фердинанда сорвался на жалобные причитания. — Это девчонка его науськала! Чудовищно! Он уже не понимает, что говорит.

— Это все бунтовщики, ваше величество, — сказал Родерик и еще сильнее зажал рот Яну.

Фердинанд шмыгнул, как маленький ребенок, и вытер нос рукой.

— Слава Богу, вы все на моей стороне. — Он обеспокоенно обвел взглядом присутствующих. — Вы же на моей стороне? Или нет?

— Да, конечно, ваше величество, — загомонили слуги и солдаты.

Но Станислав и Раймунд, стоявшие в тени, промолчали.

— Охрану комнаты принца усилить еще вдвое. — Король пытался подражать командному голосу Родерика. — Говорить с принцем запрещается. Если он захочет попросить прощения, можно позвать меня.

— Есть, ваше величество. — Родерик сдержал довольную ухмылку.

— Но с головы принца не должен упасть ни один волос. Это по-прежнему в силе. Понятно?

— Так точно, ваше величество.

— Уведите его, — бросил король, не решаясь посмотреть сыну в глаза.

Родерик стал коленями подталкивать Яна перед собой. Шестеро солдат с саблями наголо последовали за ними. Конвой направился к королевским покоям, Фердинанд плелся шагах в десяти позади. У своей спальни он все же свернул. Во-первых, ему хотелось варенья, а во-вторых — помириться с Изабеллой и убедить ее в своей правоте. Но королевы в спальне не оказалось, а камеристка доложила, что ее величество переселилась в пустовавшие прежде покои в дальнем крыле замка.

— Ну и пусть, ну и пусть! — пробормотал король. — Можете все меня бросить!

Он отодвинул в сторону прикроватный столик. Там хранилась часть его запасов на черный день. Дрожащими пальцами открыл банку, и, пока он ел, ему больше не нужно было думать ни о чем, кроме густой теплой сладости, разливавшейся по телу. Фердинанд отрыгнул, удовлетворенно погладил живот. Он стал расхаживать по спальне, и через некоторое время все неприятные мысли, к его огорчению, вернулись снова.

— Нет! — вдруг крикнул он. — Этого я не допущу!

Король велел проводить его во временные покои королевы. Она сидела одетая на краю раскладушки. Вокруг лежали раскрытые коробки с ее платьями.

— Боже мой! — сказал король. — Ты ведь не можешь оставаться в таком беспорядке.

— Уйди, — ответила Изабелла. — Оставь меня в покое.

— И ты не хочешь меня понять… — начал Фердинанд с укоризной.

— Нет, — перебила Изабелла. — Я знаю, что́ ты приказал. С меня довольно. Я говорю тебе это в третий или в четвертый раз с рождения Яна. Если бы я могла, то ушла бы отсюда.