Георгий Свиридов - Вовка - сын командира, или необыкновенные приключения в тылу врага
У Михася задрожали губы, и он, закрыв лицо руками, беззвучно заплакал. Санька кулаком тер глаза. У Вовки ком подкатил к горлу.
Ребята шли молча, подавленные и потрясенные дикой расправой, свидетелями которой они стали. Михась, сжимая кулаки, мысленно повторял клятву отомстить проклятым фашистам.
Корову Стелку вели за собой. Не бросать же ее одну в лесу. Честно говоря, ее следовало бы отвести домой, в деревню. Так советовали Вовка и Санька. Однако Михась не решался показаться домой, опасаясь, что его больше не выпустят за порог.
Корову вели на веревке. Еще взяли с собой ведро. Доили по очереди Михась и Санька, а Вовка в это время кормил Стелку травой. Корова уже привыкла к ребятам и стояла спокойно. Молока было много, каждый раз ведро наполнялось до половины.
Окончив дойку, корову отвязывали и пускали пастись, а сами устраивались вокруг ведра и по очереди пили через край парное молоко.
Михась оказался общительным и покладистым. Ребята как–то сразу сдружились. Даже странно было вспоминать, что еще два дня назад ни Вовка, ни Санька не знали о его существовании.
На третий день после полудня вышли к железной дороге. Вовка приказал соблюдать полную тишину. Стелку привязали к сосне. Мальчишки некоторое время наблюдали из–за кустов за железнодорожной насыпью, нет ли охраны. Прошел не торопясь обходчик, высокий сутуловатый старик. Три пары детских глаз пристально следили за ним, пока тот не скрылся за поворотом.
— Айда! — Вовка первым вышел из–за кустов.
Ребята вскарабкались на невысокую насыпь. Накатанные рельсы блестели на солнце. Пахло мазутом, разогретыми шпалами и железом.
Санька потрогал рельсы, покачал головой:
— Пустое дело. Голыми руками не возьмешь.
Вовка попытался было отвернуть гайку. Ничего не получилось.
Михась нашел камень и стукнул им по гайке. Камень рассыпался, оставляя белые следы.
— Ха! Тут и ломом ничего не сделаешь, а мы хотим пальцами свернуть. Зря стараемся! — Михась сел на рельс.
Издалека донесся паровозный гудок.
— Поезд идет! Быстро прятаться! — скомандовал Вовка.
Сбегая с насыпи, Михась увидел ободранную галошу и с разбега ударил по ней ногой, как по футбольному мячу. Галоша перевернулась в воздухе и отлетела в сторону.
Из–за кустов ребята хмуро наблюдали за приближающимся составом. Когда паровоз промчался мимо, ребята мельком увидели, что рядом с машинистом стоял немецкий солдат с винтовкой в руках. На открытых платформах под брезентом стояли пушки, грузовики.
— Вон и танки! — Санька первым увидел их.
Танки были привязаны стальными тросами к платформам. На башнях мелькали черные кресты, обведенные белой краской. Танкисты, обнаженные до пояса, загорали. На башне одного танка, свесив ноги, сидел в трусах долговязый немец. Около рта он держал губную гармошку. И хотя музыки ребята не услышали, они поняли, что солдатам очень весело.
— Едут наших бить, — зло произнес Санька.
— Эх, динамиту бы сейчас! — Вовка с отчаянием скомкал ветку можжевельника. — Мы бы им устроили настоящий концерт!
Михась, ломая ветки, бросился к автоматам.
— Чего ждать! Мстить надо!
Вовка тоже схватился за оружие. Положив ствол автомата на сук, стал целиться. Поезд, грохоча, удалялся, и танкиста с губной гармошкой скрыли товарные вагоны и цистерны. Михась нервно нажимал на курок, но автомат не стрелял. Санька подбежал к нему.
— Отдай, раз не умеешь! Надо сначала предохранитель снять.
— Тише вы, вояки! Отставить! — скомандовал Вовка. — Стрелять уже поздно.
Михась погрозил вслед составу кулаком.
Вовка, за ним Санька и Михась снова вскарабкались на железнодорожную насыпь. Стучали по рельсам, пытались отвинтить гайки, пробовали выдернуть железные костыли. Однако ничего не получалось.
— Ура! — вдруг закричал Михась. — Кажется, нашел!
Михась сбежал с насыпи и поднял железную палку, покрытую толстым налетом ржавчины.
— Дай–ка я попробую. — Вовка взял железку, подсунул под рельс и попытался сдвинуть его, но тот не поддавался.
— Зря пыхтим, — устало сказал Санька.
Вовка вытер пот со лба, с досадой размахнулся и запустил палку в телеграфный столб. И попал! От удара провода загудели.
— Меткий ты! — произнес Михась с восторгом.
Возка посмотрел на телеграфный столб, на провода. Они висели в шесть линий, по три с каждой стороны. С верхнего провода опасливо слетели две птички. Так ведь это же связь! Связь! Ее можно нарушить. Ее надо нарушить!
— Санек, Миха! — позвал Вовка. — Мы им сейчас устроим. Айда за мной!
Он кубарем скатился с насыпи и поднял брошенную железку. Санька и Михась спустились к нему.
— Провода! Это телефон и телеграф. — Вовка сделал паузу и посмотрел на одного, потом на другого. — Надо рвать их!
Но его предложение было встречено без энтузиазма.
— Ха! — усмехнулся Михась. — Голыми руками?
— Не голыми, а вот железкой. — Вовка протянул палку.
— Надо перчатки резиновые, током шибанет, — сказал Санька.
Вовка уже хотел бросить палку, но тут неожиданно его поддержал Михась.
— Есть резина!
— Где?
Михась перебежал насыпь, разыскал рваную галошу. Вовка отодрал подкладку и стельку. Осталась подошва и часть носка. Ими он обернул конец железки.
— Ну как изоляция?
— Мировая! — похвалил Санька. — Что надо.
Вовка сунул железку Саньке:
— На, подержи! — и подошел к столбу.
Влезть на него оказалось не так легко. По деревьям Вовка лазил, а по столбам, тем более телеграфным, не случалось. Обхватив столб ногами и руками, кряхтя от напряжения, Вовка медленно поднялся вверх, добрался с большим трудом до изоляторов, уцепился одной рукой за металлическую скобу.
— Давай железяку!
Однако ни Санька, ни Михась подать палку не смогли: Вовка был слишком высоко. Санька огорченно присвистнул. Вовка смотрел вниз, не зная, что предпринять.
— Подожди, я сейчас, — сказал Михась.
Он засунул железку себе за спину под ремень, сунул за пазуху кусок галоши и полез по столбу. Не успел он добраться до середины, как у него выскочила железка и упала вниз.
— А, черт! — выругался Михась.
Пришлось спускаться и лезть снова. На этот раз прошло удачно. Как только Михась спустился и отбежал от столба, раздался треск: Вовка бил изоляционные чашки. Обхватив рукой и ногами столб, Вовка орудовал железкой, словно мечом. Разбив последнюю чашечку, он бросил вниз свое орудие и ловко съехал вниз.
— Все!
Михась поднял железку, схватил кусок галоши.
— Ха! Теперь моя очередь!
Он побежал к другому столбу.
Санька тоже загорелся: чем он хуже? Вовка не стал возражать.
— А теперь куда? — Санька вопросительно посмотрел на Вовку.
— Пойдем рядом с дорогой, — сказал Вовка.
— Еще провода будем рвать? — спросил Михась.
— Может быть, — ответил Вовка неопределенно. — А может, еще что придумаем.
Они шли долго по лесным зарослям неподалеку от железной дороги. Солнце почти село, и лес, пронизанный редкими солнечными лучами, погружался в предвечернюю тишину.
— Надо бы место для ночлега выбрать, — сказал Вовка и добавил уже тоном приказа: — Санька, привяжи корову и догоняй нас. Мы с Михасем пойдем вперед.
Железная дорога делала крутой поворот. Едва мальчишки свернули, как увидели вдали кирпичное здание с освещенными окнами я небольшие избы, крытые соломой. Где–то лениво тявкала собака, доносилось мычание коровы, потянуло дымком, смешанным с запахом жареного мяса.
Подбежал запыхавшийся Санька.
— Станция, — сказал Михась и потянул носом. — Вкусно пахнет.
Сумерки спускались, окутывая голубым туманом дали. Выбрасывая клубы белого дыма, к разъезду медленно подкатил состав и остановился. Из вагонов выскочили несколько человек и побежали к станционному зданию. На семафоре неподалеку от поворота загорелся зеленый огонек.
— Встречного ждут, — догадался Михась.
Вовка обратил внимание на маленькую будку стрелочника, которая стояла за поворотом. Из нее вышел человек с фонарем, поставил его на землю и передвинул стрелку. И вдруг у Вовки родилась дерзкая мысль: «А что, если стрелку поставить на старое место? Тогда встречный поезд врежется в состав!»
Когда ребята подобрались к будке, было уже почти темно.
— Я пойду, — вызвался Михась. — Думаете, не смогу передвинуть рычаг?
— Подожди, — остановил его Вовка. — А если стрелочник увидит, тогда что?
— Давайте запрем его в будке, — предложил Санька.
— У него телефон есть. Позвонит, позовет на помощь.
— А мы провода оборвем.
— Ха! Попробуй! — усмехнулся Михась. — Тут сразу услышат.
Вовка приказал Михасю подобраться к будке и заглянуть в окошко, разведать, что там делается.
Михась ящерицей пополз по картофельному полю. Вовка и Санька сняли автоматы. На разъезде было спокойно, монотонно попыхивал паровоз. Два огненных глаза освещали путь.
