Андрей Жвалевский - Бежим отсюда!
— Война белых и черных закончилась неожиданно. До сих пор ученые спорят, почему однажды у всех людей в городе выпали волосы. У многих тогда был шок. Но постепенно жизнь наладилась. С тех пор пошла мода красить волосы в самые разные цвета или делать у себя на голове контрастные пряди, показывая, что ты не принадлежишь никакому клану. Единственный предрассудок, который так и не смогли пережить, это недоверие к рыжим. К ним в нашем городе отношение настороженное. Хотя и это постепенно уходит в историю.
Когда экскурсия закончилась, все молчали. Молча встретили Валькирию. Она тоже ничего не стала говорить, вывела всех и усадила в автобус.
— Ой, у тебя волосы появились, — сказал Матвей Соне на подъезде к школе. — Смотри, всё стало как раньше.
— Нет, — сказала Соня, — не всё. Мы изменились. И как раньше уже не станем.
На следующее утро четвертый «В» решил отказаться от участия в «Зарнице».
— Не будем мы никого убивать, — выразил общее мнение Вадик, — даже понарошку.
— Но тогда плакало наше первое место! — сказал Толик. — А мы весь год работали, мы старались!
— Толик, — сквозь слезы сказала Эльвира, — есть вещи важнее первого места.
Глава 15
ПОВАЖНЕЕ ПЕРВОГО МЕСТА
Результаты общего зачета объявили не сразу, а только на финальной линейке 31 мая. Четвертый «В» ни на что не рассчитывал.
Не очень надеялся на победу и третий «Б», но именно он занял первое место. Скакали чуть ли не до потолка. А потом шефы сказали, что главный приз в этом году — трехдневная поездка на турбазу, и третьеклассники так заорали, что чуть стекла не повылетали.
Валькирия, улыбаясь, вручила им заполненный сертификат.
— А чего это она улыбается? — буркнул Петя. — Рада, что ль, что мы проиграли?
— Ну не плакать же ей! — возразила Даша. — Она все-таки директор. Не только наша учительница.
— Могла бы и помочь! — возразил Толик. — Наколдовала бы нам первое место.
— И зачем оно тебе, наколдованное? — возразила Вероника. — Проиграли. Зато честно.
И все, конечно, согласились с Вероникой, но настроение было кислое. Непраздничное.
Довольно уныло четвертый «В» тащился по коридорам школы и грустно расселся на свои места.
— Мы, между прочим, четвертый класс закончили, — сказал Толик.
— Как-то мы его между прочим и закончили, — сказала Даша. — Из математики помню, как Матвею помогали задачи на движение решать… По чтению помню тигров, по окружающему миру помню, как делать омлет…
— Да ты отличница, не прибедняйся, — сказал Петя.
— А в этом году это неважно, — отмахнулась Даша. — Про оценки не думалось, было интересно.
— И в школу идти хотелось, — грустно сказала Соня.
Дверь резко распахнулась. В класс всунулась лохматая голова.
— Вы готовы? — спросила голова.
— Рыцарь! — заорали все.
— Артур Васильевич! — возразил муж Валькирии. — Повторяю вопрос: готовы?
— К чему? — попытался уточнить Вадик, но его перекрыл хор одноклассников:
— Да-а-а!
— Тогда за мной!
У школы ждал автобус без опознавательных знаков. Четвероклассники всю дорогу гадали, куда их везут:
— В зоопарк? В подземелье? В цирк?
— Пожалуй, в цирк, — задумчиво отвечал Артур Васильевич. — Хотя зоопарк и подземелье тоже подходят!
Автобус затормозил у ТЮЗа.
— Приехали! — заявил Артур Васильевич и двери автобуса с приятным шипением открылись.
— А какой спектакль будем смотреть? — спросила Вероника, когда они вошли в фойе. — Про любовь?
— Не надо про любовь! — возразил Олег. — Лучше про пиратов!
— Или хотя бы про пиратскую любовь, — предложил компромисс Петя.
— Никакого спектакля смотреть не будем, — ответил муж Валькирии. — Будем смотреть театр! Начнем с закулисья!
Театр оказался огромным и волшебным. Артур Васильевич рассказывал о нем, как о родном доме.
— А вот тут, — говорил он, демонстрируя ряды камзолов, пышных платьев и вовсе невиданных нарядов, — командуют самые главные люди в театре, костюмеры.
Впрочем, «самыми главными людьми» оказались и осветители, гримеры, бутафоры и вообще все, кто попадался Артуру Васильевичу на пути.
— А я думала, актеры самые главные, — удивилась Вероника.
— Не актеры, а режиссер, — возразил Вадик.
— В театре все самые главные, — сказал Артур Васильевич, — неглавные тут не приживаются. Пошли дальше!
Как-то так получилось, что Соня и Матвей отбились от остальных — засмотрелись на удивительные механизмы, которые приводят в движение занавес и кулисы.
— Ой, — спохватилась Соня, — пойдем догоним!
Ей вдруг стало неловко оттого, что они тут совсем одни.
— Ты иди, — ответил тоже отчего-то смутившийся Матвей, — я сейчас! Тут такие прикольные шестеренки!
Соня убежала, а Матвея нашел Артур Васильевич.
— Механикой интересуешься? — спросил он. — Давай расскажу!
— А вам не страшно жить с ведьмой? — выпалил Матвей.
Артур Васильевич расхохотался. И смеялся так долго, что Матвей обиделся и почти ушел.
— Стой, — сказал муж Валькирии, — не уходи. Прости. Просто вот так, в лоб, еще никто не спрашивал. Страшновато, но зато не скучно… Да и потом…
Артур Васильевич оглянулся и сказал шепотом:
— Все они немножко ведьмы…
Матвей вспомнил, как Соня оживила задачи по математике, и поежился.
— Все?
— Все! — уверенно произнес Артур Васильевич. — Но не все умеют этим пользоваться. Да и не всегда получается… Помнишь, я вам спасибо говорил? Что, мол, вы мне жену вернули. Я же не шутил ни капельки. Валерка, то есть Валерия Кирилловна, всегда в школе работала и была… вот такой, как сейчас. Но… Сначала ее сделали завучем, и улыбаться Валера стала редко. А потом какой-то умник заслал ее в управление образования… Я ей говорил, я ее предупреждал…
— А она? — шепотом спросил Матвей.
— А она наивная. Уперлась. Говорит, надо же, говорит, систему менять… Я ей говорю, тебе детей учить надо! А она… семь лет не улыбалась… Но к счастью, из управления она смогла вернуться в директора, а тут вы так удачно подвернулись. И теперь у меня опять счастливая жена. А счастливая женщина всегда волшебница. Запомни это! Пригодится!
— Ой, а Соня где? — опомнился Матвей. — Вдруг она тут заблудилась?
Соня в это время действительно блуждала в лабиринтах коридоров, где эхо сбивало с толку, поэтому она неожиданно вышла к актерским гримеркам. Почти все они были еще пусты, но кое-где за дверьми уже слышалась возня и даже пение. По коридору то и дело проходили актеры. Заметив девочку, они не удивлялись, только весело здоровались — и скрывались в гримерках.
— Привет! — раздалось у Сони над ухом.
Она обернулась и вскрикнула. Ей улыбался…
— Ой, — извинилась Соня, — вы так похожи на моего знакомого Эльфа!
— Это я и есть, — сказал Эльф. — Не ожидала?
— Ой, — девочка поняла, что краснеет, — я совсем про тебя забыла, да?
— Да нет, не забыла. В Черно-Белом городе звала меня, помнишь?
— А ты не пришел. Не мог?
Эльф присел на корточки и посмотрел Соне прямо в глаза.
— Потому что не нужен был. У тебя теперь другие друзья.
Соне показалось, что ее верный Эльф очень грустен.
— Нет! — горячо возразила она. — Я просто замоталась! А сейчас будут каникулы… То есть сначала поступлю в гимназию, а потом каникулы! Мы с тобой каждый вечер будем книги читать!..
— Соня, — мягко перебил ее Эльф. — Я правда тебе больше не нужен. Я же не настоящий. Ты меня сама из головы выдумала. А теперь у тебя есть настоящие друзья. Я за тебя очень рад.
Эльф обнял Соню.
— А ты? — шмыгнула она носом. — Что теперь с тобой будет?
— Не волнуйся, — ответил Эльф. — Знаешь, сколько в мире девочек, которые умеют дружить только с книжками!
Эльф поднялся, улыбнулся Соне и скрылся за поворотом коридора.
И тут же до нее донеслось:
— Соня! Ты где? Ау!
Соня вытерла слезы и побежала на голоса:
— Я здесь!
Артур Васильевич собрал четвертый «В» в фойе, пересчитал и предложил:
— А теперь — в главное место в театре!
— Опять главное? — не поверила Даша.
— Самое-самое главное! — подтвердил провожатый. — Это буфет!
— Ура! — закричали четвероклассники, которые вдруг поняли, что проголодались.
В театральном буфете их ждала любимая учительница, самые вкусные в мире пирожные и бутерброды.
А Соня вспомнила подходящее стихотворение, сама залезла на стул и прочитала:
— Посещайте почаще
Театральный буфет.
Там пирожные с кремом,
С пузырьками вода.
Как дрова на тарелках
Шоколадки лежат,
И сквозь трубочку можно
Пить молочный коктейль.
Не просите билеты
На балкон и в партер,
Пусть дадут вам билеты
В театральный буфет.
Уходя из театра,
Унесете с собой
Под трепещущим сердцем,
В животе, бутерброд[6].
Все засмеялись и зааплодировали.
